Мария Анисимова - Апельсин. История, услышанная на митинге
|
|
Жанр: Проза: Рассказ Прочтений: 0 Посещений: 2116 Дата публикации: 20.1.2005
Этот достаточно неприхотливый рассказ был написан в разгар помаранчевой революции. Он был опубликован на сайте "Обозреватель" (ОБОЗ) под псевдонимом Мария Нисисмова.
Апельсин
История, услышанная на митинге
- Пять килограммов апельсинов, - попросила Вера и приготовила большой кулек.
- Зачем так много? - заискрилось любопытством лицо женщины справа.
Вера молча улыбнулась.
- Может, ей на день рождения, - попытался проявить глубокие знания дедукции мужчина слева.
- А, может, на свадьбу. Или семья большая, - послышался голос за спиной.
- И что ж это все на Новом базаре такие любопытные? - донесся еще один голос, простуженный и недовольный. - Покупает себе женщина и пусть покупает. Нам с вами что?.. Холодно, между прочим, конец ноября, а мы тут с вами дискуссию устроили. Может, она на апельсиновой диете сидит. Нам с вами зачем знать? Что за люди!..
Вера еще раз молча улыбнулась, расплатилась за апельсины и пошла на троллейбусную остановку.
В троллейбусе шел оживленный диспут. Люди обсуждали последние события в Украине. Говорили все сразу и громко. С каждой остановкой - еще громче.
- Женщина, у вас такой огромный кулек, вы там что, камни тащите?
Вера промолчала.
- Поосторожней, а то вы своим мешком людей задеваете. Поставьте его куда-нибудь в сторону, - потребовал усатый мужчина.
Вера поставила кулек у ног, поправила ручки. Троллейбус качнуло, два апельсина выпали.
- Что, вы тоже оранжевая?! - изумилась пожилая участница троллейбусной дискуссии.
- Вы с ума сошли? - вступил в разговор парень в джинсовой куртке. - При чем здесь фрукты? - А этот апельсин, смотрите какой смешной: С пупырышками и вытянутый какой-то. Он на ежика похож, - он поднял два убежавших апельсина и подал Вере.
Вера увидела кусочек оранжевой ленточки, видневшийся из куртки парня и, улыбнувшись, поблагодарила за помощь.
- Сегодня 28 ноября 2004 года, - громко заявил мужчина с усами.
- Ну и что? - спросила полная женщина с большой сумкой.
- А то, что в эти дни решается главный вопрос - Ющенко или Янукович. Оранжевые или синие. Вот вы, женщина с апельсинами, вы за кого? - и он подозрительно посмотрел на Веру.
Вера посмотрела на огромный кулек у своих ног.
- Вы не молчите. Вы скажите! - требовал ответа мужчина с усами.
- За Украину, - тихо ответила Вера.
- Так все теперь так говорят. А вот поконкретнее можно?
- Можно:
- Что вы к женщине пристали? - спросил парень в джинсовой куртке. - Вы что, из центра социологических исследований?
- Действительно, разве вам не все равно? Мне лично все равно. Одессе вообще начхать на политику, - возмутилась полная женщина с сумкой.
Мимо проносились машины, украшенные оранжевыми лентами. Они приветственно гудели друг другу, троллейбусу и прохожим.
Вера вышла из троллейбуса, ручка кулька лопнула.
- Ну вот, - с досадой вздохнула Вера и прижала пакет к себе. Апельсин с пупырышками оказался сверху, почти у самого лица Веры.
<Ежик>, - повторила она про себя.
Ежиком она называла Вовку. Вовка был подстрижен под ежик и все время ежился. Впрочем, это было давно. Теперь вот вспомнилось, потому что парень назвал апельсин ежиком. И еще одно совпадение: расстались они в девяносто первом, тоже на митинге, совсем недалеко отсюда - на Куликовом поле:
К площади возле областной администрации стекались люди. Вера вздохнула, еще сильнее прижала к себе тяжелый пакет. Оранжевых лент, платков, шарфов, надувных шаров мелькало все больше и больше.
- Вы на митинг, женщина? - спросил ее пожилой мужчина с повязанной вокруг шеи оранжевым платком.
- На митинг.
- Я тоже. Я хочу в свободной стране жить, понимаете? - мужчина был настроен решительно.
- Понимаю, - согласилась Вера.
- А у вас что там в пакете?
- Апельсины.
- А-а-а, - непонятно отреагировал мужчина. - А я похож на пионера в галстуке, да?
- Нет, - улыбнулась Вера. И тут же засмеялась, потому что им навстречу шел другой пожилой мужчина, который впереди себя торжественно нес цветной потрет улыбающегося Леонида Ильича Брежнева.
Мужчина с портретом Брежнева веселил всех прохожих.
- Вот, - послышался чей-то голос. - Не разобрался человек в ситуации.
Другой голос с наигранным ужасом отреагировал:
- Может, это какая-то тайная организация? Сидели себе, ждали своего часа.
- Теперь у всех одно время на всех, - торжественно провозгласила девушка с букетом искусственных оранжевых цветков. - Это у вас что, женщина? - обратилась она к Вере чуть настороженно.
- Апельсины, - терпеливо пояснила Вера.
- Ага, - почему-то обрадовалась девушка и заторопилась вперед. - Там уже начинают.
- Начинают, Люда!.. Смотри!.. - мужчина в оранжевом свитере указывал на молодую пару с коляской. Синяя коляска была украшена розово-оранжевыми бантами.
- Там мальчик или девочка? - спросила женщина.
- Коляска синяя, значит - мальчик: Банты оранжевые, значит:
- Значит - наш, - на ходу прокричал подросток с транспарантом.
- Не бывает наших и ваших. Мы едины. Это - главное:
Вера не успела увидеть автор реплики про наших и ваших. Пакет был тяжелым, выскальзывал из рук и она присела на скамейку передохнуть.
- Вот вы с виду приличная, интеллигентная женщина, - обратился к ней приятный мужчина, выгуливавший собаку. - А цепляете на себя что-то оранжевое. Никак не могу понять, у вас-то что общего с этой оголтелой толпой? Проблемы с личной жизнью, да? Неразрешимые?
- Вероятно, - устало согласилась Вера.
Она вздохнула. Слова мужчины с собакой снова напомнили ей про Ежика. Ежик: Вовка: Август девяносто первого: ГКЧП: Вовка тогда сказал: <Вот, Верка, единственная надежда на спасение союза>: А потом был митинг на Куликовом, где праздновали падение ГКЧП. <Чему ты радуешься, глупая ты, недальновидная: Страна теперь распадется. Ты хочешь украинской самостийности, что ли?!> Вера просила его разъяснить, что же в этом такого страшного? <Дура, ты поддаешься толпе, как ненормальная! Как это - что страшного? Трезуб как символика государства! Ты хочешь жить в таком государстве?! Что общего у тебя, преподавателя русского языка и литературы может быть с этой толпой?!> Вера тогда не ответила, потому что не хотела его злить. Она всегда боялась его злить. Вовка свирепел быстро и мог такого наговорить! Потом бы он просил прощения, она это знала, но это ведь потом. Сначала нужно было побарахтаться в потоке малоприятных слов. Он вообще такой был, Ежик - съежится, надуется, выдаст от души. Потом успокоится, сам забудет, что говорил только что. Она прощала: Она вообще умела прощать:
Потом был распад Советского Союза: Был декабрь, на Куликовом шел митинг. Они с Вовкой стояли, мерзли и слушали незнакомых людей, рассказывающих о многострадальной украинской истории. Вера улыбалась И зря улыбалась, потому что Вовка тогда окончательно вышел из себя.
- Что ты лыбишься, русскоязычная? Ты ведь теперь не человек в этой самостийной стране, ты теперь - русскоязычное существо, поняла? Ты довольна, да! Тебе смешно, приятно?! Господи, никакой дальновидности:
- По-моему, Ежик, ты просто в истерике: Может быть, лучше послушаем?
- Кого ты слушаешь? Что ты понимаешь? Это не у меня истерика, это ты пребываешь в истерии. Я хочу говорить на языке Толстого и Достоевского! Я привык изъясняться на родном языке!
Люди оборачивались, кто-то просил выражать эмоции потише, кто-то шикал, кто-то соглашался.
- На тебя весь митинг обращает внимание. Выйди на трибуну и выпусти пары там.
- У меня не истерика, Верка, поняла?! У меня теперь единственная цель - хоть пешком, хоть поездом, хоть самолетом, но сбежать отсюда. Чтобы никогда, никогда больше не возвращаться, ты поняла? Я не хочу, чтобы меня ставили к стенке за родной язык.
- Прекрати, Вовка. Что с тобой? В Одессе практически все и так говорят на русском. Ты хочешь сказать, что теперь всех поставят к стенке? Да что ж с тобой такое, Вовка?
- То есть тебе это все нравится, да?! Идиотка:. Революционный экстаз в глазах и никакого трезвого мышления!.. Сейчас происходит:
- Мужчина, вам что, скорую вызвать? - спросил кто-то слева.
- Вот, радуйся! - зло шептал он ей на ухо. - Меня уже хотят посадить в психушку: Национальная идея, надо же: А ты стоишь и улыбаешься:
- Да, улыбаюсь, потому хочу понять:
- Ты? Понять? У тебя восторг на лице. Эйфория: Так тебе, значит, нравится, да?! Что ж: Запомни, учитель русского языка и литературы, что завтра тебе будет нечего жрать, потому что ты никому не будешь нужна со своей русской литературой и языком. Забудь. Переходи на украинский. Я в этом не участвую. Мы теперь по разные стороны баррикад, ясно тебе?
- Где баррикады? Какие баррикады? - спросили справа, потому последние слова он все же произнес слишком громко.
- Ежик: - попыталась что-то сказать Вера.
Она не верила, что это конец. Они ведь еще недавно дали друг другу слово не расставаться, что бы ни произошло.
- Отстань! - приказал он таким тоном, что она замолчала сразу. Только слезы проглотила: - Оставайся. Я ухожу. Мне противно.
Вечером она ему позвонила. Он взял трубку. Вера пыталась найти какие-то слова. Он ее остановил.
- Не надо, Вера. Ты ни фига не поняла. Здесь дело принципа. Я не смогу жить в государстве, которое мне чуждо. А с тобой мне даже говорить не хочется. Ты радовалась сегодня в той толпе. Значит, ты дура. А мне не хочется иметь дело с глупой женщиной. Я не люблю глупых женщин.
И он положил трубку.
Вера прислушалась к себе - неужели до сих пор больно? Даже сейчас, тринадцать лет спустя? Потом успокоила себя - просто митинг, люди и ощущение, что от тебя что-то зависит. Тогда ведь тоже казалось именно так - что-то зависит именно от тебя: Вот потому и вспомнилось.
Она снова легонько вздохнула, прижала к себе порванный пакет с фруктами и двинулась на площадь.
С импровизированной трибуны сообщали последние новости с Майдана Незалежности в Киеве. Потом все скандировали:
- Нас багато i нас не подолати!.. Ющенко!.. Ющенко!..
- Ющенко! - подхватила Вера и подумала: <Неужели всех их, стоящих здесь, молодых и старых, можно назвать оголтелой толпой?.. Можно найти столько красивых слов, конечно: О том, что здесь защищают свободу Украины, борются за свои права. Можно сказать, что у всех здесь эйфория и истерия: А, по-моему все проще: Здесь становится понятно, что ты не быдло. И что от тебя что-то зависит:>.
Потом сгустились сумерки, зазвучал гимн Украины. Она стояла и пела вместе со всеми, а потом стала раздавать свои апельсины. Кто-то благодарил, кто-то удивлялся, кто-то спрашивал: откуда, почему, зачем? Кто-то интересовался: это бесплатно?
Тяжелый неудобный кулек становился все легче, Вера придерживала рукой тот неудачный апельсин с пупырышками, напоминающий ежика. Ежика: Вовку: Ей не хотелось, чтобы кому-то достался этот некондиционный фрукт.
Очень скоро апельсины были розданы. Людей было так много, а апельсинов - всего пять килограммов. Как капля в море.
И вот Вера осталась с пустым кульком в одной руке, с апельсином-ежиком в другой.
<Отдать все-таки кому-нибудь?> - подумала она.
И она протянула последний апельсин первому стоявшему к ней вполоборота мужчине. Она протянула, даже не всмотревшись в его лицо:
- Мы живем в многонациональном городе и не хотим делиться на своих и чужих. Нам вместе жить и вместе строить будущее!.. - раздавалось с трибуны:
- Слава! - громко закричал мужчина выступавшему. - Это мне? - удивленно спросил он потом, повернув лицо к Вере.
- Вам, - ответила Вера. - Последний.
И она уже собиралась отойти куда-нибудь в сторонку, где, как ей казалось, будет лучше видно и слышно.
- Спасибо, - сказал мужчина.
- Пожалуйста, Володя, - рассмеялась Вера, потому что узнала его. Ежика, мужчины из своего прошлого, который стоял теперь с ней на одном им митинге, с оранжевой лентой на рукаве, с оранжевым флажком, а теперь и с ее некондиционным апельсином в руке.
А в это время одесситам, пришедшим на митинг, напомнили с трибуны, что совсем недавно в Одессе возле горсовета на Думской площади был воздвигнут памятник апельсину. Он был задуман как символ щедрости и находчивости одесситов, подаривших в свое время три тысячи оранжевых плодов Павлу I, чтобы привлечь благосклонность императора к Одессе.
- Друзья мои, многим из нас был не совсем понятен смысл этого памятника! Кто-то называл его памятником в честь расторопности, кто-то - в честь взятки. Но вы только подумайте, как теперь, в эти самые дни, воспринимается этот памятник! Поистине, не бывает ничего случайного!..
Ваше мнение:
Добавить своё мнение
Обсудить на форуме
2005-01-20 16:36:52 Корн
|
|
Потрясно! Нет - супер!!!
|
2005-01-20 19:11:03 Серый Волк
|
|
Нужно больше таких рассказиков.
|
2005-01-21 00:15:06 ЛАЗАРЬ
|
|
я вспоминаю как в детстве, когда в нашем "великом государстве" с трудом можно было купить и апельсины, и кока-колу, и все прочее..., приносили что-нибудь подобное в виде гостинцев, то на душе было что-то вроде праздника--сейчас у меня за много лет такое же чувство, только теперь оно от ощущения, что весь народ подарил этот "апельсин" друг-другу!ПОЗДРАВЛЯЮ С ПОБЕДОЙ!ВСЕХ! А АВТОР ПРОСТО УМНИЦА!МОРОЗ ПО КОЖЕ...
|
2005-01-21 00:16:31 Expectos
|
|
я вспоминаю как в детстве, когда в нашем "великом государстве" с трудом можно было купить и апельсины, и кока-колу, и все прочее..., приносили что-нибудь подобное в виде гостинцев, то на душе было что-то вроде праздника--сейчас у меня за много лет такое же чувство, только теперь оно от ощущения, что весь народ подарил этот "апельсин" друг-другу!ПОЗДРАВЛЯЮ С ПОБЕДОЙ!ВСЕХ! А АВТОР ПРОСТО УМНИЦА!МОРОЗ ПО КОЖЕ...
|
2005-01-21 14:20:17 Dogma
|
|
Надо временно для помаранчевых дел отельный раздел сделать.
А я наверное запишу документальные моменты, чтоб не забыть. А то про нас уже столько врут - аж уши не выдерживают.
|
2005-01-21 14:24:21 Dogma
|
|
Вот к рассказу добавочка. В Киеве продавался кадендарь на 2004 год Обезьяны. Наплохой. Две мартышки в фотошопе лопают фрукты. А над ними - АПЕЛЬСИН вокруг которого помаранчевая надпись, вроде как лучи от солнца, "РIК МАВПИ". Весь год календарь спокойно себе на стене висел. В декабре присмотрелись - и попадали...
|
Украинская Баннерная Сеть
|