Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 Дима Ветров - Революция.Часть первая - Тюрьма 
   
Жанр: Проза: Фантастика
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0   Посещений: 1072
Дата публикации: 25.11.2009

Первая часть первой книги из серии "Валонская империя".

Грем Крон, директор Департамента Внешних Связей Харунакии, любил вертеть в пальцах небольшие предметы, попадающиеся ему под руку. И вот сейчас, серо-зеленые глаза директора без всякого интереса наблюдали за маленьким стилосом, отчаянно крутящемся между указательным, большим и безымянным пальцами. Постепенно Крон настолько сосредоточился на своем занятии, что совершенно забыл про двух своих агентов сидящих перед ним, в смиренном ожидании. Наконец, он поднял глаза.
- Итак, мои дорогие, у нас с вами радостная новость. Нашему департаменту выпала честь провести важнейшую операцию, по восстановлению баланса в Галактике, - он поднялся со своего любимого кресла, подошел к столу-компьютеру и вывел над ним карту Освоенных звездных систем, - Давнее и упорное противостояние между Союзом Демократических Наций, в который входит наше государство, и Организацией Свободных Галактических Систем десять лет назад перешло в пассивную фазу. Благодаря инициативе премьер-министра Харунакии Клоза Вейсса, два объединения подписали Договор Взаимоотношений, тем самым прекратив пятидесятилетнюю холодную войну и начав сотрудничество и обмен технологиями. Но месяц назад ОСГС косвенно нарушила договор. Каким образом, спрашиваете вы? - Крон выдержал паузу, не для того, правда, чтобы услышать ответ, а чтобы перевести дыхание и подобрать слова, - В пункте пять этого договора значится, что система Элвелос является нейтральной, и ни одно государство системы не будет присоединено ни к одному из двух подписавшихся союзов. Но Организация поступило более чем хитроумно - примерно полгода назад один из столпов ОСГС - республика Минардон, с наигранным скандалом объявила о прекращении членства и создании своего союза с красивым названием - Уния Независимости, призвав все страны, присоединятся к действительно демократическому союзу, вне зависимости от политической принадлежности. Единственным государством, откликнувшимся на призыв, была Меронская империя. Догадайтесь, из какой системы?
- Элвелос, - ответил агент Креттс, бойкий и инициативный.
- Молодец, агент! Такое интересное совпадение было более чем подозрительное, и я провел небольшое расследование, благо разведывательная группа в Минардоне не прекратила свою работу.
Капитан Высшего республиканского ранга, Грем Крон, весьма довольный собой, начал прохаживаться по своему огромному кабинету, украшенному картинами периода позднего патриканства. Закинув руки за спину (не переставая при этом крутить стилос) и приподняв голову, он продолжил:
- Выяснилось несколько очень любопытных фактов. Первое - дипломатические Пла-Линковые переговоры между Минардоном и центральным штабом ОСГС на Калервене не прекращалась ни на день. Конечно, секретность была увеличена до наивысшей, но, - директор ДВС повернулся к агентам и хитро улыбнулся, - они недооценили силу нашей разведки.
Второе - Меронская империя, откровенно говоря, не является примером демократического строя, правит там император-деспот, с кучкой наглых канцлеров, что совсем не вяжется с "демократической" Унией. Тут напрашивается вывод - Минардону не важно, как правят на Крюлоне, ему важно, ГДЕ располагается Мерон. И еще одна маленькая деталь - в какой-то момент эта нищая страна делает огромный скачок в развитии и до сих пор ускоренными темпами движется к выходу в космос. Спрашивается, как они этого добились? Никаких внутренних предпосылок, ни смена правителя, ни-че-го! Опять-таки, ответ прост до банальности: внешнее денежное вливание. Я практически уверен, что поток шел со стороны ОСГС, и что Минардон вышел из союза лишь для того, чтобы таким образом обойти Договор Взаимоотношений и присоединить государство, располагающееся в таком стратегически важном месте, как система Элвелос. Это же практически центр Освоенных звездных систем!
Грем Крон вернулся в кресло, выпил пару глотков родниковой воды, откинулся на спинку и продолжил:
- Нарушен баланс, и нам поручено его восстановить.
- Каким образом, мистер Крон? - спросил второй агент, по имени Бергсон. Он был на несколько лет моложе своего напарника агента Креттса, слыл чрезвычайно веселой и люботной личностью, не свойственной для агентов ДВС.
Директор дружелюбно улыбнулся и ответил:
- Мой дорогой агент Бергсон, на сегодняшний день существует лишь два пути выхода из сложившейся ситуации. Первый - мы заставляем Меронскую империю отказаться от членства в сомнительных организациях. Второй - мы создаем Организации своеобразный противовес, в виде одного из государств системы Элвелос, то есть, выбираем и вербуем. Но, к сожалению, первый путь тернист и чреват последствиями, поэтому на недавней встрече глав разведывательных служб СДН, было решено завербовать какое-нибудь государство, находящееся на двух других населенных планетах - Эллор и Вэнтор, - он тихо вздохнул и опять подошел к столу-компьютеру, но теперь вывел над ним карту системы, - Обе планеты нищие. Вэнтор - республика, занимает всю поверхность планеты, но очень замкнутая, не идущая ни на какой контакт. Эллор же вообще раздроблен на три государства - Дроппия, Валония и Ливония. Первые две - монархии, а Ливония является олигархической республикой. Две планеты - четыре государства, такие вот дела, мои дорогие. Нам с вами необходимо сделать выбор и направить все свои силы для достижения поставленной цели. Ваши предложения?
Первым отозвался агент Креттс:
- Конечно же, Вэнтор, это ясно как день.
- Вы уверены? Ясное внешне не всегда бывает таким же изнутри.
- Абсолютно уверен, мистер Крон, и готов взяться за него.
- Замечательно, а вы, агент Бергсон, отправляйтесь на Эллор. Соберите вдвоем как можно более подробную информацию. И не задерживайтесь особо - чем быстрее определим приоритеты, тем быстрее приступим к заданию.

Ричард Джонсон был в отчаянии. Все его мечты и замыслы рухнули в один день. То, что они строили с друзьями несколько лет, учась в Шесторском Экономическом Университете, с треском провалилось. Создание первой в Валонии демократической партии, названной «Ребеллион», оборвалось, не успев толком начаться. Спецполиция Министерства Пропаганды и Цензуры Королевского правительства после первых же проведенных митингов организованных партией, вычислило месторасположение их штаб-квартиры, и в один раз арестовала всех учредителей: Рона Вагнера – преподавателя истории в университете Шестора, председателя партии и ее главного вдохновителя; друзей детства Ричарда – Уильяма Раймонда и Гарри Линкольна; его сокурсника – Уильяма Картера, и самого Ричарда.
Сидя в камере длительного заключения, в пригороде Шестора, Джонсон вспоминал, как все начиналось. Примерно два года назад после лекции по истории Галактики, преподаватель, мистер Вагнер попросил лучших его учеников, Линкольну и Джонсону, задержаться на несколько минут. Он предложил им вступить в исторический кружок, который сам и ведет. После пар они пришли на кафедру, в небольшом помещении кабинета заведующего собралось с десяток студентов и несколько преподавателей. Рон Вагнер представил новичков и пригласил присесть на стулья возле окна. Тема, которую они обсуждали, вызвала легкое удивление у двоих друзей. Они переглянулись.
Преподаватель истории, сидевший в кресле, облокотившись, напоминал древнего короля, только без традиционной валонской одежды. Говорил он не громко, размеренно, темно-карие глаза блестели. Лицо излучало непоколебимую уверенность. Он внушал уважение у всех присутствующих, даже у профессоров, которые были и старше, и опытнее его. Рон говорил о революции. О принципах демократии и равноправии, о сгнившей валонской королевской династии и монархии в целом. Он говорил, и все увлеченно слушали. Ричард и Гарри не были монархистами, так же как и демократами. Они были согласны со многим, о чем говорил Вагнер и, с каждым его словом все больше проникались идеями демократии. Он замолчал. Далее, закурив сигарету, он дал возможность высказаться желающим. Первым начал почтенный профессор, доктор математических наук, Карел Сапек. Он поддержал речь Вагнера. Привел пример соседней Ливонии, которая уже более ста лет является республикой. Но он подчеркнул, что народ не сразу пришел к этому. Вначале партия «Республика Ливония» вынудила короля Роберто 4 создать парламент и провести выборы, на которых взяла абсолютное большинство голосов. Затем лишь приняв несколько законопроектов, урезающих полномочия короля, они и вовсе упразднили монархию. Сейчас у них, правда, глубокий политический кризис, но это нормальные демократические процессы. Такого же сценария развития он и хотел. После продолжительной дискуссии, Рон Вагнер спросил мнения у новичков, Ричарда и Гарри, что для них было неожиданностью. Преодолев некоторый страх, Джонсон все же начал говорить. Эта речь в будущем вошла в историю, как начало движения «Ребеллион». Он полностью поддержал всех говоривших до него, но был крайне недоволен тем, что в стране ведутся лишь одни разговоры, которые можно вести вечно, а ситуация никак не изменится. А тем временем крайне необходимо действовать ради валонского народа, ради счастливого будущего детей и внуков. Король и все его дворцовые приспешники в скором времени доведут страну до полного краха. Поднять народ, зажечь искру в сердцах простых граждан, донести до каждого идею демократии – вот чем надо заняться в первую очередь, а не вести длительные бесплодные дискуссии в узком кругу. Ричард вздохнул. Он медленно присел, озираясь на каждого присутствующего в небольшом кабинете зав. кафедрой, пытаясь прочесть в лицах впечатление, произведенное своей речью. Несколько студентов восприняли идею серьезно, выражая готовность присоединиться. Старики снисходительно улыбнулись, мол, молодой еще, голова горячая. И, наконец, Ричард перевел взгляд на Вагнера и их глаза встретились. Слегка смущенный студент и излучающий уверенность преподаватель истории. Множество мыслей пронеслось в тот момент у них обоих в головах. И, наверное, именно тогда, оба поняли свое предназначение. Судьба свела их сейчас в этой комнате. Ни тогда, когда один учил, а другой был учеником. Нет, не на лекциях они познакомились, а именно на встрече членов исторического кружка.

Серж Гюрен плохо спал. Не потому, что на него свалился груз ответственности за движение "Ребеллион", которое он неформально возглавил после того, как всех его лидеров арестовали. Не давала ему покоя последняя встреча с ней. Он прокручивал в голове этот вечер практически каждую ночь. Она сказала, что уезжает в Ливонию, всего на два месяца, искать лучшей жизни. Она клялась вернуться или забрать его к себе. Прошло полгода. Звонки от Гаяне поступали все реже, а вскоре, она и вовсе перестала звонить. От подруги Серж узнал, что Гая, как он ее ласково называл, некоторое время встречалась с одним миллиардером из Дроппии, что она хотела даже выйти за него замуж, но у того в планах женитьба не значилась, и они расстались. Теперь у Гаяне есть мужчина, владелец ресторана, она сама там работает менеджером, хорошо зарабатывает и старается вообще не думать о возвращении. Для Сержа это был удар ниже пояса. 8 лет вместе, он просто сросся с ней. Он настолько ее любил, что мог простить ей все, даже это. Ведь Серж и согласился участвовать в движении, только лишь для того, чтобы попытаться изменить эту страну к лучшему. Чтобы она захотела вернуться домой. Только ради нее, ради Гаяне, единственного человека во всей вселенной, ради которого он, не думая, отдал бы свою жизнь.
В темной комнате свет проникал лишь для того, чтобы было видно, как блестят его глаза. Есть ли смысл всего этого? За две недели до его переезда из Оленвилда, она позвонила. После обмена несколькими не значащими фразами, она сказала, что любит его, но только как брата. И положила трубку. Некоторое время трубка еще оставалась в руках Сержа. А потом произошла встреча, которая изменила его жизнь полностью. Ричард Джонсон и Рон Вагнер, приехав в его родной Оленвилд, случайно зашли в бар, где он работал и сели за стойку. Он толком не помнит, как так произошло, но Рич, после разговора с ним, пригласил Сержа присоединиться к движению сопротивления. Он колебался, но все же сорвался и приехал в Шестор, где находилась их главная штаб-квартира, и стал одним из самых активных членов новосозданной партии. А дальше - митинги, переезды из города в город, бегства от полиции, а потом - арест. Самого Сержа во время ареста не было на той квартире, но когда он об этом узнал - сразу помчался в резервный штаб. Там он обнаружил братьев Сэнки, испуганных и растерянных. Они входили в число основателей "Ребеллиона". Сейчас просто не знали что делать. Он взял управление в свои руки, пока не вытащит Джонсона и Вагнера. Разослал письма членам партии с призывом не терять присутствия духа, поручил братьям найти кого-нибудь, кто смог бы помочь вызволить арестованных ребеллионовцев. Затем с ним связался Винсент Мэйклис, еще один спасшийся лидер партии. Объяснил, что он на пути в Ворген, столицу Ливонии, чтобы попытаться найти помощь там. При упоминании этого города у Сержа всегда щемило как-то в груди - именно там жила сейчас Гаяне.
Он закрыл глаза. Попытался расслабиться и уснуть. Не получилось. Открыл глаза, поднялся. От долгого лежания мышцы застыли и неприятно ныли. Опустившись на пол, энергично отжался от пола ровно 50 раз. Затем стал в стойку боксера, представил себе неведомого противника и начал с ним спарринг. Ровное дыхание, резкие, правильные удары, а также уклоны от ударов выдавали в нем опытного бойца. Но мысли не давали ему покоя все равно. Постепенно нарастающая ярость придала ему сил, удары в воздух проводились все чаще. Серж уже полностью подчинился воле охватившего его чувства и, наконец, удар, нанесенный по ни в чем не повинной стене его успокоил. Ярость затихла, уступив место резкой боли, шедшей из разбитой руки.

Рон Вагнер задумчиво ходил от стенки к стенке его маленькой камеры. Опустив голову, закинув руки за спину, он мерил расстояние. Получилось четыре шага вдоль. Сомнения кружили в его мыслях. Он работал над созданием партии уже много лет. Подбирал нужных и верных людей, разрабатывал программу. Работал тихо и осторожно. И вот, его мечта воплотилась в партию "Ребеллион", которую и возглавил. Его мысли материализовались. Появился реальный шанс для перемен в его такой родной и такой нищей стране. Этот арест подорвал его веру в успех движения. Сомнения вновь и вновь одолевали бывшего преподавателя по истории. Ему очень хотелось верить в то, что кто-то из оставшихся на свободе участников движения возьмет бразды правления и справится с этой нелегкой задачей, но... Другая мысль ему подсказывала, что кроме него и, пожалуй, Ричарда никто не в состоянии стать лидером партии. Кстати, мысли о Ричарде тоже не давали ему покоя. Он слишком амбициозен и напорист. И слишком эмоционален. Как ученик, имеющий талант в достаточной мере, но не желающий более учиться, считая это уже не нужным, Джонсон рвался на место лидера партии, будучи практически не готовым к этой роли.
Сырость, витающая в камере, заставила передернуться Рона. Вспомнилось детство, когда в маленькой деревушке близ Скаунта, на берегу моря, он со своей младшенькой сестренкой убегал из родительского дома к берегу озера. Тогда тоже, почти ночью, было сыро рядом с водой. Но оно, такое завораживающее, приковывало к себе. Не в силах оторваться, маленький Рон смотрел как почти черные, с серой окантовкой, волны набегали на лежащие великаны-валуны, разбиваясь, уходили, а за ними шли следующие. И так длилось бесконечно. Казалось, что это огромное, черное ночью, Озеро Горен - живое существо, и он, маленький, разговаривал с ним про себя. Ему даже чудилось, что оно отвечало на его вопросы, когда билось об камни, то мягко, то с силой. Рон мог просидеть возле него почти всю ночь, иногда засыпая на берегу, под звук плещущихся волн, монотонность которых его усыпляла.
Остановившись посередине камеры, Рон, закрыв глаза, представил себя стоящим на берегу моря. Услышал тихий рокот волн, почувствовал, как волосы легонько развевает прибрежный бриз и щекотящее прикосновение к кончикам пальцев ноги прохладной воды. Он развел руками, полностью отдаваясь нахлынувшим его ощущениям, даже улыбнулся, на несколько минут забыв, в каком месте он оказался, и сколько еще предстоит здесь пробыть. Погрузившись в мечты, Рон не заметил, как сзади него открылось смотровое окошко в двери камеры, и что охранник любопытно заглянув вовнутрь, с интересом наблюдал за заключенным, который стоял, раскинув руки в стороны и поднял голову в сторону убогого отверстия, называемого окном.
Посмотрев на эту странную картину, охранник ухмыльнулся, и продолжил осмотр камер. В остальных все было спокойно, все спали.
Позвякивая ключами и наручниками, Криспен Ден подошел к напарнику, который на рабочем столе раскладывал пасьянс.
- Слышь, Том, там, кажись, один рухнул головой!
- Ну и как? Насмерть? - не слушая, Томас Манн, даже не поднял глаза на Криспена.
- Ты че, Том? Ты меня слушаешь?
- Прости, что ты говорил? - Томас, наконец, оторвался от затрепанных, потемневших от рук карт и посмотрел на верзилу Криспена. Сам он был тоже довольно крупный, но более мускулистый, нежели тучноватый Ден. Рыжие волосы выдавали в нем северное происхождение, а голубые глаза теперь без особого интереса смотрели на напарника.
- Похоже, один из дерьмократов тронулся башкой! Стоит, раскинув руки, и загорает под камерным окошком! Хе-хе!
Криспен сел в кресло и закурил.
- Я, вот думаю, Том, этих дерьмократов надо стрелять. А то что? - он подался вперед - Они отсидят свои 15 лет, ни хрена не исправятся, выйдут и начнут опять свою пропаганду. Так что, их опять садить? И опять повторится история. Я уверен в этом! Такие фанатики никогда не изменят свои мозги. Как они думали убить короля, так и всю жизнь будут! Это точно! Таких, только могила исправит!
- Не горячись, Крис - спокойно, опять смотря только на пасьянс, но, теперь не так увлеченно играя, возразил Томас, - Обычные люди. А людям свойственно ошибаться и заблуждаться. Они поставили под сомнение саму законность правления королевской семьи. Они думают, что лучше справятся с этой задачей.
- И ж чего возомнили! - эмоционально перебил его Криспен, - они и вправду думают, что на такое способны? Они хотят потягаться с самой королевской семьей! Ну, уроды, держитесь!
Он подскочил, выхватил дубинку и стремительным шагом вышел из поста охраны. Томас Манн остался на месте, решив не вмешиваться. Но прошло две минуты и Том также резко, как и его напарник, вылетел из сторожки.

Братья Уилльям и Кристофер Сэнки нервно оглядывались по сторонам. Это кафе, где им была назначена встреча, не вызывало никакого доверия. Тусклое освещение, непонятно какого рода деятельности посетители. Уилльям был старший из четырех сыновей Томаса Сэнки, генерала армии Валонии, ему было 32, его брат – Кристофер младше на 5 лет. Оба были участниками движения «Ребеллион», месяц назад разбитого спецполицией Министерства Пропаганды и Цензуры. Им повезло – в тот момент они находились на резервной квартире, ждали приказа выдвигаться в столицу для разведки и возможного переезда туда. Задержали практически всех лидеров «Ребеллиона» – Ричарда Джонсона, Рона Вагнера, Уилльяма Картера, Уилльяма Раймонда и Гарри Линкольна. Спаслись только они, Серж Гюрен и Винсент Мэйклис, бежавший в Ливонию. Братья, испуганные страшными новостями, не решались что-либо предпринимать. Все были осуждены на 15 лет кроме Раймонда, его отец – лорд Питер Раймонд, видный политический деятель в стране, выбил для сына 3 года условно. Серж Гюрен, на время ставший руководителем партии, дал им задание найти способ вызволить друзей из тюрьмы. Две недели, проведенные в поисках нужного им человека, вывели их на некого Джо, у которого, по слухам, были связи среди охраны застенков св. Винсента. И именно его они ожидали в этом, мягко говоря, неуютном баре. Просидев полчаса, братья собрались было уходить, но неожиданно к ним подсел невзрачный мужичок, сидевший все это время за соседним столиком с какой-то девицей. Он заметно нервничал, постоянно облизывая сухие и тонкие губы, немного оттопыренные уши при этом подрагивали. Он и оказался тем самым Джо. Говорил тихо и мало разборчиво. Сказал, что у него кузен работает в той тюрьме, и что у него как раз дежурство в том отсеке, где находятся ребеллионовцы. За 30000 валлов он согласится помочь организовать побег арестантов. Но деньги требует вперед.
Кристофер усмехнулся.
- Ты думаешь, мы настолько наивны, чтобы отдавать деньги (и еще какие!), первому встречному? Какие гарантии ты можешь предложить, а Джо?
Собеседник с прищуром посмотрел на братьев.
- Никаких. Либо деньги вперед, либо сделка не состоится.
- Хорошо, сделка не состоится, – и Крис начал подниматься со стула, Уилльям последовал за ним.
- Постойте, что вы так сразу, не поговорив, уходите? Присядьте. Договоримся ведь!
Братья вернулись на свои места. Джо мило улыбнулся, насколько могла ему позволить его противная физиономия.
- Ну-с, братья-кролики, предлагайте мне ваши условия?
Кристофер внимательно посмотрел на Джо, сложил пальцы в замок и не громко произнес:
- Половина сейчас, половина после успешной операции.
Джо отрицательно покачал головой.
- Не-а, так не пойдет! Тогда 40 тысяч, половина сейчас, половина потом, независимо от успеха операции.
- Нет, дорогой, так тоже не пойдет. 40 тысяч, половина сейчас, половина после, но только при успешном результате. У вас будет дополнительный стимул вытащить наших друзей из тюрьмы.
Джо опустил голову, размышляя. Резко подняв, утвердительно кивнул.
- Договорились.
- Когда будет проведена операция?
- Более точно я сообщу вам позже. А теперь деньги на стол.
Кристофер кивнул брату и тот наклонился за сумкой, достал оттуда пакет, набитый валлами и передал его Джо. Тот нервно повертел головой и сунул его в рюкзак, быстро поклонился и был таков.
Братья переглянулись, у обоих лица были сосредоточены.
- Как думаешь, сдержит слово или убежит с деньгами? – спросил Уилльям.
- Нет, не убежит. Он настолько алчен, что сделает все, чтобы освободить парней и получить остальное.
Они медленно встали и направились через зал в сторону выхода. Табачный дым за ними вихрем закручивался, а пьяные посетители не обратили никакого внимания на двух революционеров, пытавшихся освободить их от гнета монархии.

Когда Томас Манн вбежал в камеру, заключенному №134215 уже крепко досталось. С бранью наперевес, Криспен Ден бил дубинкой заспанного и беспомощного арестанта. Сделав резкое движение своей дубинкой, Томас огрел напарника по голове и тот обмяк. Подхватив его под руки, оттащил Криспена в сторожку. Затем вернулся обратно в камеру. Заключенный №134215 Ричард Джонсон непонимающими глазами смотрел на тюремщика. Тот лишь пожал плечами.
- Цел? - он подошел поближе, осветив фонарем Джонсона. Ричард, превозмогая боль, поднялся на койку, сел.
- Да, вроде, цел. Почему я ему так не понравился?
- Он сам себя завел, пошел выливать свою ярость и первым попался ты.
- Повезло мне! - заключенный попытался улыбнуться, но ушибленная челюсть не позволила. - Спасибо.
- Да, не за что.
- Как это не за что? Ты остановил этого безумца, не боясь, того, что тебя, скорее всего, накажут.
- Пустяки! Считаю, что все должно быть по справедливости. Тебя еще ждет долгое наказание, и добавлять, я думаю, уже ничего не надо. А на счет начальства не беспокоюсь - если уволят, буду искать другую работу. Такова моя судьба, значит.
- Я, ведь, тоже считаю, что все должно быть по справедливости, и ты видишь, где я теперь, - Джонсон грустно посмотрел на охранника, - за справедливость надо бороться, а не мириться с произволом. Твой напарник заслуживает наказания, но никак не ты! За это я и мои друзья и боремся, за справедливый и работающий закон. Один для всех, будь ты хоть сам король! И поверь, он будет работать, когда мы придем!
- Утопия. Все, ложись спать, заключенный. Меня не должно это волновать. Я просто охранник. И все. Спокойной ночи.
Глаза, выражающие непреодолимую грусть, посмотрели на Ричарда. Затем, Томас развернулся и ушел, заперев на ключ камеру. Ричард, сжимая губы от боли, лег на кровать. Он долго засыпал, все думая о несчастном охраннике, считающем свою ненавистную работу долгом, работу, которая делала из людей безжалостных животных, способных на бессмысленное проявление жестокости. И, несмотря на все окружающие его ужасы тюремной службы, остается человеком.

Грем Крон стоял спиной к прибывшим с задания агентам, наблюдая через окно закат солнца.
- Итак, мои дорогие, какие успехи? - директор повернулся на пол оборота, - Давайте начнем с плохих новостей. Кто первый?
Он подошел к своему любимому креслу и опустился в него. Оба агента нервно поерзав на стульях, не решались заговорить.
- Ну, мои дорогие, что же это? Вам нечего мне рассказать? Ладно, в молчанку поиграем позже. Давай, Креттс, начинай первый.
Агент украдкой посмотрел на шефа, опустил глаза на свои скрещенные руки.
- Никакого результата, шеф. Вообще! Страна похожа на болото. Никто не идет на контакт. Мне необходимо еще время, есть еще пару вариантов.
Крон пристально посмотрел на Креттса.
- Я тебя предупреждал об этом. Хорошо, Креттс, даю тебе время, сколько нужно, но не забывай, что его растягивать опасно. Сам понимаешь, ответственность на нас лежит огромная. Не справимся, пиши пропало. Ладно, можешь отправляться прямо сейчас.
Агент Креттс резко встал и вышел из кабинета.
- Итак, мой дорогой агент Бергсон, а ты принес хоть какую-то хорошую новость?
- Не знаю, шеф, хорошая она или плохая, решать вам.
- Рассказывай.
- В общем, я посетил на Эллоре все три государства.
- Молодец, продолжай.
- Первым государством, в котором я побывал, была Дроппия. Там недавно короновали нового короля - Роберто 4. Он молод, честолюбив, тщеславен, хитер и достаточно умен, чтобы довольно неплохо править государством. Он задумал объединить Эллор под своим началом.
- Вот как? И успехи есть?
- Нет еще. Но подготовка идет бурная. Строятся военные заводы, обновляется вооружение армии. По телевидению идет четкая пропаганда так называемого шовинистского толка, когда превозноситься свой народ и унижаются соседи.
- Я знаю что это. Продолжай.
- Так вот, Роберто может помешать нашим планам, если мы его не поддержим. Война может начаться не позднее конца следующего года, по местному времени.
- Ладно, рассмотрим другие варианты, а потом если что вернемся к Дроппии.
- Далее я посетил Валонию. Там тяжелая ситуация, близкая к революционной. Правило, когда верхи не хотят, а низы уже не могут, здесь прослеживается очень четко. Старый король Георг 3 доживает последние годы, ему 70, что и так много для местных жителей, и для аристократии в том числе. Ему уже ничего не надо для себя, а для простых граждан тем более. Прямых наследников он не имеет. Глава валонского правительства - Первый Лорд Его Величества Чарльз Эминхэм, двоюродный брат короля, заботится только о том, чтобы укрепить свою власть и обеспечить трон своему 13-нему сыну, после смерти Георга. Да и правительство, чисто номинальное, состоит из представителей самых знатных семей государства, которые свои посты передают по наследству. Они собираются три раза в год, обсудить важные для них вопросы. В основном, это вопросы о проведении торжеств по случаю дня рождения короля, королевы (поэтому поводу они уже не собираются - ее величество в прошлом году скончалась от неизвестной болезни) и дня празднования завоевания Горнона
(что весьма странно, это ведь их столица, надо будет почитать историю Валонии). Остальные вопросы государственной важности решают король и первый лорд.
- Понятно, что ты говорил про революционную ситуацию?
- Я говорил, что она близка к революционной.
- Верно, но есть ли там оппозиционные силы?
- Вроде бы есть.
- Что значит вроде бы?
- Пять крупных бунтов за последние четыре года. Моряки, шахтеры, металлурги и крестьяне громили по очереди города. Король сидит на пороховой бочке. Появилось даже одно движение, называющееся Революционная Партия "Ребеллион", но совсем недавно их существование прекратилось, после ареста главных его участников. Они теперь сидят в тюрьме, по обвинению в подстрекательстве к бунту. Им сидеть 15 лет по такой статье местного закона.
- Каких еще не расстреляли!
Бергсон поднял палец.
- Вот тут интересный момент получается. Государством фактически управляют два человека, повсюду твориться черт знает что, а этих парней осуждают точно с буквой закона! Не понятно, почему так произошло.
- Хорошо, идем дальше. Как тебе третье государство - Ливония?
- Шеф! Эта страна самая загадочная, наверно, во всей Галактике!
- Как это?
- Я говорю о том, что это единственное государство, в котором народ и власть живут раздельной жизнью!
Крон удивленно посмотрел на Бергсона.
- Не понял, как это возможно?
- Не знаю, шеф, - агент пожал плечами, - У них там власть принимает какие-то законы, а народ их как может, обходит. Государство вроде демократическое, имеется парламент, его каждые четыре года избирают. Глава государства - премьер-министр, избирается большинством в парламенте. Партии многочисленны, но самые крупные три партии доминируют в нем и постоянно ведут борьбу за власть. Впрочем, кроме этого, они не делают ничего. Примерно два раза за три года проходят внеочередные парламентские выборы. Расстановка сил не меняется из года в год.
Директор ДВС возмущенно спросил:
- Как же граждане могут терпеть такое?
- Вот, и здесь не понятно. Мне кажется дело в менталитете ливонского народа. Он очень схож с валонским, недаром они считаются братскими. Терпение считается главной добродетелью, а терпение к власти вообще, похоже, не имеет границ.
- Не долго, я думаю, продержится такое терпение.
- Да, шеф, мне кажется надо сыграть на этом. Если подкинуть искру в тлеющие угли они вспыхнут.
- Верно. Но какую, по-твоему, страну лучше выбрать?
- Я думаю, Валонию. У них хотя бы есть зачатки сопротивления.
- Вернее были.
- Почему были? Его действие только приостановили. Можно ведь вытащить лидеров из тюрьмы?
- Молодец! Ты проделал замечательную работу, но это только начало. Тебе предстоит войти в контакт с ними, как они, говоришь, называют себя?
- Революционная Партия "Ребеллион".
- Точно. Войдешь с ними в контакт, договоришься о сотрудничестве. Мы им власть, они нам тайный договор о сотрудничестве. Давай теперь обсудим твою легенду, и ты незамедлительно приступишь к операции.
- Шеф... - Агент Бергсон слегка замялся, - а как же агент Креттс? Он же полетел продолжать свое задание и не знает о нашем разговоре?
- Да, и он не должен о нем знать. Вэнтор будет запасным вариантом. Тебе не следует переживать на этот счет, исполняй свое задание, а все остальное предоставь мне.
Первый раз в голосе Крона прозвучали железные нотки, и глаза нехорошо сверкнули. Но тут же у шефа лицо растянулось в добродушной улыбке, и он мягко произнес:
- Ладно, забудем об этом и начнем разрабатывать детали.
Агент смиренно взглянул на босса. У всех его подчиненных всегда пробегали мурашки по спине от этих его перемен в настроении, и Бергсон исключением в этом не был.

Серж Гюрен молчаливо смотрел на пожилого мужчину сидевшего за массивным, деревянным столом. Кабинет, в котором он находился, блестел роскошной обстановкой. Здесь были и нефритовые статуэтки, и позолоченные светильники, и головы убитых животных на стене, кожаные диван и кресла. В общем, все, что должно быть в кабинете человека, занимавшего столь высокое положение в обществе.
- Мистер Цеккен, я вам предлагаю взять на себя важнейшую роль спасителя государства. Тот строй, который сейчас, только и делает, что ведет страну к пропасти. Нам чрезвычайно необходимо спасать положение. И сделать это может только Вагнер. Именно он в силах поднять народ, заставить его бороться за свои права. Нам с вами это не под силу.
- Почему же? - маленькие коричневые глаза смотрели на Сержа без особого интереса, холеные, пухлые руки крутили незажженную сигару. - Мы недостаточно умны для этого?
- Не в этом дело. Мы недостаточно харизматичны и не с таким пылом относимся к делу.
- Может быть. Но в чем суть предоставленной мне роли? Каким образом я буду спасать валонский народ? - в словах звучал явный сарказм. Серж про себя вздохнул.
- Вам необходимо вызволить Вагнера, Джонсона, Картера и Линкольна из тюрьмы.
Ну, вот, наконец-то, старый прохиндей Цеккен хоть как-то отреагировал! Брови медленно поползли вверх, слегка увеличив при этом пуговки глаза.
- Вы смеетесь надо мной, мистер Гюрен? Вы требуете невозможного! У меня нет ни нужных связей, ни нужного влияния! Сам король следил за всем процессом и ни один чиновник не возьмется за это дело!
- Не нужно никого приобщать. - Серж медленно обвел глазами комнату. - Тут точно нет подслушивающих устройств?
- Абсолютно.
- Хорошо, но все же я перестрахуюсь.
- В этом нет необходимости.
- И все же... - Гюрен встал с мягкого кресла и приблизился к Цеккену. Тот озадаченно смотрел на Сержа. Обойдя вокруг огромного стола, он наклонился над ним, и начал шептать что-то ему на ухо. Глаза Цеккена бегали по обширному помещению кабинета, не задерживаясь нигде больше чем на секунду. Наконец Серж кончил и вернулся на свое место, вопросительно взглянув в глаза, прекратившие свое путешествие по комнате, и теперь встретились с глазами Гюрена.
- Это совсем другое дело, - руки до сих пор державшие незажженную сигару потянулись, наконец, за спичками. Первый клубок дыма медленно поднялся к красивой позолоченной люстре, - Я согласен. Тем более, практически не будет доказательств о моем участии. Я дам вам одного надежного сотрудника, и он все сделает. Но с одним условием.
- Каким?
- Он далее скрывается с вами. Иначе его сделают козлом отпущения.
- Разумеется. Мы о нем позаботимся.
Серж поднялся, Цеккен поднялся вслед. Они пожали друг другу руки. Серж вышел из кабинета полностью удовлетворенный.
На улице было прохладно и пасмурно. Тяжелые тучи, скрыли от человеческих глаз такое красивое небо, и всем своим видом угрожали дождем. Гюрен мельком взглянул наверх и бодрым шагом направился в сторону трамвайной остановки.
Район Венлоу был одним из старейших в Шесторе. Состоял преимущественно из жилых домов в два-три этажа. Маленькие узкие проходы между ними имели громкое название - улицы. Серые и коричневые здания медленно появлялись и исчезали перед глазами у Гюрена, сидевшего у окна в старом и отчаянно скрипевшем трамвайчике. Путь от роскошного здания в центре столицы провинции Честония, в котором жил мистер Кеплин Цеккен, до убогого района Венлоу, заняло у этого, доживавшего свой век транспорта, около получаса. Серж вышел на остановке "Рынок Венлоу" и, тотчас же, окунулся в суматоху местного базарчика. Толкотня, бывавшая здесь по утрам к тому моменту, как Гюрен сюда вернулся, чуть поутихла, но тем не менее оставалась значительной. Протолкнувшись сквозь ряды со всяким хламом, стараясь не смотреть на продавцов, что могло вызвать к нему нездоровый интерес с их стороны, проявляющийся в желании хоть что-то продать за целый день, он нырнул в миниатюрный переулок. Перейдя несколько таких же улочек, он вошел в серое двухэтажное здание, толкнув рукой старую разваливавшуюся дверь подъезда. Поднявшись на второй этаж, Серж зашел в квартиру. Там его уже ждали братья Сэнки, с большим аппетитом уминавшие любимые макароны с жареными овощами. Поздоровавшись с ними, Серж снял куртку и сел рядом за стол. Уилльям подал ему тарелку с едой.
- Спасибо, Уил. Какие новости?
Кристофер пожал плечами.
- Пока никаких.
- И от Винсента тоже ничего?
- Ага.
Дальше трапеза продолжалась в молчании и тишине, за исключением почмокивающих звуков, доносившихся от Уилльяма да стучавшего время от времени вилкой Сержа. Затем все трое встали и перешли в комнату. Вся квартира поддерживала тоже состояние , что было и у всего района - убогая мебель, обшарпанные обои, стертый до цемента линолеум. Устало увалившись на скрипучее, слегка покосившееся кресло, Серж с тоской вспомнил мягкие и удобные кресла в кабинете Цеккена. Братья сели вдвоем на диван. Серж закурил. Кристофер, сам не куривший, сморщил нос.
- Думаете, этот Джо вас не кинет?
- Не думаю,- протянул Крис. - Он чересчур алчный человек. Будет рвать когти, желая получить вторую половину награды.
Серж слегка покачал головой.
- Не знаю, не знаю...
Кристофер вспыхнул.
- Серж, ты дал задание нам вызволить их, я практически решил ее и теперь ты головой качаешь! Ты расстроился, что вся заслуга нам достанется?
Серж улыбнулся.
- О чем ты, Крис?
- О том, что, дав нам такое сложное задание, ты надеялся, что мы с Уилом не справимся и прибежим к тебе, на коленях прося о помощи? - глаза Кристофера гневно горели. - А затем, взявшись за это, вытащил бы наших друзей и стал бы героем? И теперь ты расстроился, что у нас все получилось и без тебя! Ты в партии и полгода не состоишь, а уже рвешься в ее лидеры! Не получится, Серж, не получится.
Гюрен сдержанно ответил:
- Ты дурак, Крис, и тем больше дурак, что гордишься этим. Если помнишь, после ареста Вагнера и Джонсона, не осталось никого, кто захотел бы разгребать все это. Даже ты. Я взялся за управление партией не по своей воле и с радостью передам руководство Рону, как только он выйдет. А задание вызволить их я дал вам только потому, что Шестор вы знаете намного лучше меня, и никто не справится с этой задачей лучше вас.
Это было откровенной лестью, но Сержу никак нельзя было допускать малейших трений, между верхушкой партии. Ведь после ареста Вагнера и Джонсона, доверие к ней как к серьезной партии сильно подорвалось. Простой люд, правда, наоборот проникся состраданием к участникам движения, но это было не столь важно, как отношение к партии со стороны властьимущих, которые могли бы оказать ощутимую помощь, такие как Кеплин Цеккен. Серж должен был сохранить Ребеллион хотя бы до освобождения Вагнера. А в том, что у Кристофера( младший Уилльям в расчет не брался - он всего лишь тень брата) не получится выкупить его, он не сомневался, поэтому сам взялся это далеко не простое дело.
- Ладненько, - Серж медленно поднялся с кресла, - мне пора. Я сегодня еще должен встретиться с Уилтором Кронхемом. Надо организовать новую штаб-квартиру, где нас не смогли бы найти, и куда можно будет переправить наших друзей.
Он вышел из квартиры, дошел до остановки "Рынок Венлоу" и сел в трамвай. Сумерки медленно заволакивали тусклые здания, делая их еще более мрачными. Солнце, не показывающееся целый день из-за туч, так и не вышло. Фонари в этом районе не горели, а если вообще и стояли, то только для дворовых собак, которые справляли на них нужду. Трамвай пересек большой мост, покинув, тем самым район Венлоу, и въехал на набережную Сен-Гор, где он заканчивал свой маршрут. Дальше шли престижные постройки, где дряхлому трамваю не под стать находится. Выгрузив пассажиров, он со скрипом повернулся и побрел восвояси. Серж пересек дорогу и направился вдоль берега реки, закованного в каменные плиты. Здесь фонари гордо исполняли свой долг, ярко освещая улицу. Сама набережная была пешеходной, и здесь в такое время собирался довольно разнообразный люд - от мала до велика, от богачей до мелких лавочников, кто небрежно прогуливался, кто спешил завершить не оконченные дела. Гюрен слился с этим обществом, похожий, скорее всего, на небогатого торговца. Каждое здание здесь имело свое название. Пятый особняк, который ему нужен был, носил красивое имя Фран-Мериен. Владелец его, лорд Уилтор Кронхем, Великий барон Меракский, практически не приезжал сюда, находясь постоянно поближе к власти, в Горноне. Серж приблизился к искомому зданию и нырнул в боковую дверь. Любой, кто мог следить за ним, не смог бы уследить за молниеносным ходом ребеллионовца. Оказавшись в небольшом служебном помещении, Гюрен окликнул старого слугу Вольфгана, и тот, вежливо поздоровавшись, проводил его в небольшую комнату для гостей. Старинный камин, стоящие полубоком друг к другу два огромных кожаных кресла, приглушенный свет ламп, все это создавало благоприятную обстановку для непринужденной беседы каких-нибудь старых благородных лордов. Гюрен помялся возле входа, Вольфган принял у него верхнюю одежду и пригласил сесть за одно из величественных кресел, подождать хозяина, который прибудет с минуты на минуту. Он выбрал то, которое стояло ближе к зашторенному окну, и осторожно присел. В ту же секунду, словно вихрь Запретных Гор ворвался старый лорд Кронхем.
- Простите, мой дорогой Серж, за ожидание, дела, дела!
Он чуть ли не подбежал к гостю (Серж не успел встать) и рьяно пожал тому руку.
- Не вставайте, не вставайте! Вы, небось, за целый день изрядно побегали!
Он сел в свободное кресло. Веселые, серые глазки отсвечивали свет огня камина. Седые волосы были аккуратно причесаны, гладко выбритое лицо сияло доброжелательностью.
- Ох, уж этот Шестор, скажу я вам! Вроде город, столица провинции, миллион жителей, а слухи о моем приезде распространились за час! Вы только представьте? Не успел я шагнуть за порог, как местные аристократики поперли, чуть ли не со всех окон! Святой Клемен! Еле выпроводил последнего просящего! И что вы думаете, они меня просили? - не дав Сержу даже предположить, продолжил, - Просили меня замолвить перед Первым лордом словечко! У них тут, понимаете ли, междоусобицы, а я им вроде как спаситель! Или хотя бы передаточное звено! Мол, лорд такой-то (не помню уж как зовут) сделал то-то, его за это надо наказать! Я им - дорогие вы мои, я в личные споры не хочу и не буду вмешиваться, а они будто не слышат, - старый лорд вздохнул - Повторяют одно и то же. Представьте! Мне один даже взятку предлагал! Ух, уморили старика. О, Святой Клемен! Я вам даже выпить не предложил, а начал со своих бесконечных жалоб!
Он повернулся к двери.
- Вольфган! Принеси нам Оленвильдского коньячку!
Буквально через минуту слуга принес графин с темно-коричневой жидкостью и два бокала, имеющих форму широкого бутона на маленькой ножке. Серж подумал, что этот Вольфган, наверно, служит у Кронхема уже очень много лет, принеся напиток так быстро, он точно ожидал такого заказа от хозяина. Разлив по бокалам коньяк, он удалился. Сделав небольшой глоток, Гюрен не без удовольствия отметил, до чего же приятен он на вкус. Секундная резкость сменилась ощутимым послевкусием, аромат, которого, казалось, обволакивает Сержа. Легкая теплота разлилась по телу, расслабив уставшие мышцы тела и придав необыкновенную четкость мыслям. Уилтор Кронхем с улыбкой наблюдал за реакцией Гюрена и весело спросил:
- Ну, как? Хорош Оленвилдский?
- Потрясающе! Лучшего я еще не пил!
- Благодарю. Это произведение искусства! 30 лет выдержки, лучшие сорта, наилучший купаж! Его назвали Святой Клемен! На моей винодельне этот коньяк делают уже 120 лет! Когда, мой ненаглядный отец умер, и я вступил в наследство, я очень увлекся виноделием и, в частности производством коньяка. За несколько лет виноградные сады увеличились в два раза, я отобрал по королевству (и не только!) лучших купажистов и они усовершенствовали этот коньяк, доведя вкус до не бывалых высот! Кстати, мой главный купажист - мистер Чизари Нарелли, до этого служил у Филлипо 5, отца нынешнего короля Дроппии Роберто.
Кронхем хихикнул.
- Я его можно сказать украл!
Серж удивленно поднял брови.
- Да-да, мой дорогой друг, именно украл... - но тут лорд спохватился - О, Святой Клемен! Вы же сюда пришли не для того, чтобы слушать россказни старика! Прости меня, дорогой Серж, я о своем прекрасном коньяке могу говорить часами!
- Он действительно прекрасен, лорд, и мне действительно интересно будет послушать о нем, но в другой раз. И пришел я, действительно по делу.
- Простите меня еще раз, мой друг, я вас внимательно слушаю и помогу чем смогу.
- Спасибо, лорд.
- Прошу, - перебил его Кронхем, - называйте меня просто Уилтор, я не люблю свое звание!
- Хорошо... Уилтор, постараюсь, - Серж направил свой взгляд на пылающий огонь и продолжил, - Я пришел просить вас о помощи. Как вы знаете, мои друзья попали в тюрьму, - Кронхем кивнул, - Попали они туда из-за своей самоуверенности и отсутствия опыта в таком деле, как конспирация. Я составил план их освобождения и в скором времени они будут на свободе.
Лорд воскликнул:
- Какая радостная новость!
- Я надеюсь, так и будет. Но заминка в том, что мне их определенно не куда везти. Та квартира, где обитаю я и мои напарники, не подходят для такой цели, как штаб народного сопротивления. Я прошу вас помощь с укрытием, хотя бы на первое время. Мне с таким вопросом обращаться не к кому, кроме вас, тем более, что вы являетесь одним из самых крупных землевладельцев королевства.
В первый раз лицо Уилтора Кронхема стало серьезным. На миг он задумался, и его лоб избороздили старческие морщинки.
- Конечно, мой дорогой друг, я вам помогу с этим. Я задумался не над тем, помогать вам или нет, а над тем какое из моих поместий подойдет для этой цели.
Он сделал глоток коньяка и продолжил:
- Это должно быть место как удаленное, так и достаточно близкое к месту событий, будь то Горнон или Шестор или, скажем Оленвилд. Оно должно быть удобным и наиболее комфортным, – он опять замолк, но через минуту воскликнул, - Знаю! Я вам предоставлю в распоряжение родовое поместье в городке Мерак, откуда берет свое начало моя династия!
- Это не слишком ли рискованно? – засомневался Серж, - может какое-нибудь более удаленное?
- Нет-нет, оно самое подходящее, по двум причинам как минимум. Первое – оно как раз находиться недалеко от главных городов. Второе – на его территории глубоко в лесу стоит летний особняк, довольно крупный в размерах и очень комфортный, – лорд замялся, - правда, я его не посещал уже более пяти лет, и там, наверняка, не ступала нога ни одного слуги с момента моего последнего посещения. Но я сообщу, чтобы к вашему приезду его хорошенько подготовили.
- Не надо, Уилтор, - возразил Гюрен, - такой переполох нам не нужен, поползут слухи, что вы приезжаете, народ встрепенется, а на самом деле приедем мы. Об этом могут узнать власти и конец прикрытию.
- Да, вы правы, мой дорогой друг, вы правы… Но как же быть? Там ведь очень грязно и пыльно! И нет запасов провизии! Я не могу допустить такого!
- Не беспокойтесь, ло… э…Уилтор, мы сами об этом побеспокоимся. Если там въезд не со стороны главного особняка, ни с города?
- Конечно! Мой драгоценный отец, любитель покутить, провел секретную дорогу к трассе, дабы тайком от мамы выезжать в Оленвилд. Я думаю
она осталась. Так что, милости просим!

Когда Серж Гюрен скрылся в вагоне, направляясь к добродушному лорду Кронхэму, с другой стороны к подъезду штаб-квартиры подошел пожилой человек. Темно-серое пальто слегка развивалось под прохладным ветром, правая рука придерживала кепку, неуклюже лежащую на почти лысой голове. Большие, прозрачно-голубые глаза нервно бегали по сторонам. Прихрамывая и опираясь левой рукой на деревянную трость, он, тяжело дыша, поднялся на второй этаж. Зайдя в ту же квартиру, из которой пять минут вышел Гюрен, он остановился на пороге отдышатся. Кристофер принял у него пальто и кепку, и проводил в комнату.
Усевшись в старое кресло, старик еще раз глубоко вздохнул и произнес:
- Ох, и тяжело... Совсем дряхлый стал... Господин Гюрен давно ушел?
Кристофер сев на диван, ответил:
- Только что ушел. Вы, наверно разминулись с ним.
В комнату вошел Уилльям, неся в руках чашки с чаем, раздал присутствующим и ушел обратно в кухню. Карел Сапек - так звали гостя, отхлебнул из чашки напитка и сказал:
- Это хорошо. Я ему не доверяю. Уж сильно он разбегался на должности исполняющего обязанности руководителя. Кто он вообще такой? Бармен! - Старик поперхнулся чаем и отчаянно закашлял. Минуты три прошло, пока он перестал задыхаться, отдышался и продолжил:
- Простите меня, господин Кристофер. На чем я остановился? Ах, да, бармен. Скажите мне, кто допустил его к рулю партии?
- Я виноват, мистер Сапек. Я позволил ему занять это место. В критический момент я запаниковал, а он воспользовался моей временной слабостью и... Теперь он всем заправляет и всем приказывает, - Сэнки вздохнул, - отец говорит, что его надо как можно быстрее убрать. Иначе, говорит, дело будет плохо. Когда вернется Рон и Ричард, героем станет он, а мы с братом отойдем на второй план.
- Ваш отец - мудрый человек. Не зря он занимает столь высокий ранг в королевской армии. Кстати, господин Томас Сэнки уверен в армии? Она поддержит наши требования в нужный момент?
- Практически, - Сапек вопросительно взглянул на генеральского сына,- Он всего лишь командующий Бринквилдским округом. Плюс генерал Патрик де Вален, командующий Шесторским округом. В Ланнии у нас поддержки пока нет. В Скаунте, генерал Джон Питерс колеблется. Западные провинции недосягаемые пока. Но, думаю, сейчас нет смысла туда лезть. Достаточно отколоть восток, чтобы король подчинился нашим требованиям.
- Ты прав, господин Кристофер, - Карел Сапек причмокнул, - Сделаем упор на восток, а там, глядишь, и запад подтянется. Но меня беспокоит сейчас господин Гюрен. Как скоро вы освободите наших друзей?
- Скоро. Я жду звонка от одного человека. Он должен сказать, когда начнется операция. Но, думаю, максимум через две недели они будут на свободе.
Старик вяло улыбнулся:
- Это хорошая новость для нас. Господин Кристофер, вам надо обернуть для Вагнера так, что его освобождение - это, прежде всего ваша заслуга, а выскочка Гюрен только и делал, что стремился подчинить себе партию, ради своих неуемных амбиций.
- Постараюсь как смогу, мистер Сапек. Тем более, что я в своем рассказе не далеко уйду от правды.
На том и расстались. Карел Сапек побрел домой, своей хромой походкой, кутаясь в серое пальтишко. Кристофер и Уилльям Сэнки побыв с полчаса на штаб-квартире Революционной Партии "Ребеллион", покинули ее и направились в ближайший пивной бар, с романтичным названием "Пьяная Роза".
А тем временем, на противоположном конце старинного города Шестор, в районе Самерлоу, в скромнейшей квартирке на пятом этаже, некто сидел за столом, пил плохо заваренный чай и дочитывал сегодняшнюю газету "Шесториан Венс". На вид этот некто совсем не выделялся от так называемой серой массы, и лишь широкие мускулистые плечи да, пожалуй, слегка оттопыренные уши, создавали в нем хоть какую-то индивидуальность.
Когда ему оставался буквально один глоток остывшего и безвкусного чая, зазвонил телефон, висевший по обычаю в прихожей на стене. Он медленно подошел к нему и тихо сказал:
- Да, слушаю, - В трубке послышался мужской голос. Он говорил почти без остановки, а этот некто просто молчал. Наконец, голос затих и он произнес:
- Я понял вас. До связи.
Положил трубку, взял куртку и вышел из квартиры. На улице стало совсем темно. Холодный ранневесенний ветер пронзительно завывал между домов и играл с разного рода мусором, то, толкая его вдоль тротуара, то, поднимая на высоту фонарей. За угол дома шмыгнула кошка, вдали просигналила машина. В остальном, район Самерлоу, казалось, вымер. Некто прошел по пустынному двору не замеченным, сел в старенький автомобиль и уехал в неизвестном направлении.

Криспен Ден возвращался со смены всегда в одно и тоже время. Каждый раз, по ритуалу, он заходил в паб "Счастливая Мери", чтобы опрокинуть пару-другую кружек пива и перекинуться парой слов с хозяином. Потом шел домой, как всегда, по одной и той же дороге. Войдя в квартиру, он бросил курточку в угол прихожей, зашел в комнату и оторопел. В его любимом кресле, стоящем напротив двери, в котором он смотрел телешоу, кушал, иногда даже спал, в общем, проживал большую часть своей жизни, сидел мужчина, средних лет, карие глаза сверкали в полумраке, а на фоне невыразительного лица выделялись слегка оттопыренные уши. Он сидел, скрестив ноги, руки положив на подлокотники. Тихий, спокойный голос незнакомца показался Криспену зловещим:
- Добрый вечер, мистер Ден. Прошу прощение за столь поздний визит, но обстоятельства не позволяют поступить иначе.
Криспен отошел от первоначального страха, постарался, как можно увереннее произнести свои слова:
- Кто вы и что вы делаете у меня дома?
- О, прошу прощения, что не представился! Меня зовут Ред, просто Ред. Присаживайтесь, мистер Ден, не люблю, когда передо мной стоят.
Хозяин квартиры подчинился и сел на деревянный стул, стоящий возле телевизора. Что-то в поведении незнакомца заставляло Криспена чувствовать, что надо следовать его указаниям. Но все же, он взял свою волю в кулак и сказал:
- Вы незаконно проникли в мою квартиру, ответьте кто вы такой?!
- Я представляю специальную полицию Министерства Пропаганды и Цензуры Его Величества Георга Третьего.
Если бы Криспен не сидел, у него точно подкосились бы ноги. Любой житель Валонии трепетал перед агентами спецполиции, а если они приходили кому-то в дом, то точно не с хорошими вестями. Если агенты забирали с собой кого-то, то редко кто возвращался домой. Ден за последние пять минут побледнел второй раз. Он боялся даже шевельнутся. Затравленно оглядываясь по сторонам, он будто искал поддержку, то у старого шкафа, то у маленького журнального столика стоящего под окном. Взглянуть на незваного гостя он не решался. А незнакомец дружелюбно улыбнулся и произнес:
- Ну, мистер Ден, не стоит меня бояться, я пришел к вам в гости не за тем, чтобы проводить допрос или, упаси Бог, арестовать вас. Нет, я пришел, чтобы просить у вас помощи.
Криспен удивленно посмотрел в карие глаза агента.
- Да, именно просить помощи. Вы ведь работаете охранником в тюрьме святого Винсента, в отделе охраны особо опасных преступников и врагов короля? - вопрос был чисто риторический, но Ден тем не менее кивнул в подтверждение слов, - Так вот, на данный момент вы охраняете камеры, в которых помещены четверо преступников, пытавшихся свергнуть короля, - Ден кивнул еще раз, Ред продолжил, - На работе вы зарекомендовали себя с лучшей стороны, поэтому мы обращаемся именно к вам. Вы должны организовать им побег.
Охранник ошарашено посмотрел на агента:
- Как?! Вы хотите, чтобы они сбежали из тюрьмы?!
- Не совсем. Мы хотим, чтобы вы только организовали побег, но... Они должны быть убиты при попытке к бегству.
И вот, наконец-то, Криспен Ден первый раз за всю эту пугающе-странную встречу улыбнулся:
- Я с удовольствием исполню вашу просьбу! Ради Его Величества Короля Валонского Георга Третьего я готов на все! Ради монархии и процветания... - И дальше Ден понес чепуху, преисполненную чувства благодарности и патриотизма ко всему, как-либо связанные с короной. Гость не слушая его речь, встал (Криспен также подскочил) и мягко перебил:
- Мне пора, мистер Ден, не буду вас задерживать. Операция должна произойти через неделю, в 72 день, ночью. Ваше начальство я информирую отдельно. Не подведите нас, сэр.
И ушел. Хозяин дома вызвался его проводить, но мистер Ред твердо отказался. Вышел из подъезда, сел в старенький автомобиль и уехал, оставив сияющего Дена на пороге квартире ликовать полученному заданию.

Леоналя Освальда мучила бессонница. Ныли больные почки, да еще сильнейший ливень с упорством стучавшийся в окна, подстегиваемый разгулявшимся ветром, внушал директору тюрьмы Святого Винсента какую-то смутную тревогу. Промучившись до утра таким вот горьким полусном, он со пресквернейшим настроением прибыл на работу. Отчитав водителя за опоздание на две минуты, он перекинулся на секретаря, за недостаточно крепкий чай. От недосыпания Освальда мучила головная боль. Он тяжело опустился на кресло в своем кабинете и повернулся к окну. Вид открывался, мягко говоря, унылый: серое здание тюрьмы, намоченное ночью дождем, грязные лужи во внутреннем дворике, дальше - тусклая и взволнованная река Йоре и тающий в дымке Шестор. Леонель мог бы провести так целый день, вглядываясь, словно в картину, написанную неизвестным и гениальным художником, в поисках изъянов или не получившихся мазков кисти, но скучные и неприятные обязанности лежали на нем тяжелым грузом. Он отряхнулся, будто отгоняя сон, повернулся обратно к столу и вызвал секретаря.
В кабинет вошла средних лет женщина. Светлые волосы, аккуратно уложенные в кольцо, маленькие очки лежали на переносице, сквозь них карие глаза внимательно смотрели на шефа. Освальд тихо спросил:
- Что у нас плохого, Клавдия?
- Ничего, сэр. Все в порядке. План по продукции выполняем четко, ремонт третьего терминала, для приговоренных к смерти практически завершен. Ежеквартальная вакцинация будет произведена сегодня, заключенные уже подготовлены. Через час из города приедет врач.
- Какая вакцинация?
- Общая. Если помните, такое мероприятие проводится каждый квартал. Ничего особенного нет, за исключением того, что на этот раз ее будет проводить врач из города.
- А почему это?
- Не знаю, сэр. Пришел приказ от главного врача Шестора, что эту вакцинацию проведет именно врач городской королевской больницы.
- Мне не нравится, когда в тюрьме работают приезжие из города. И вообще, как главврач может приказывать мне?!
- Мистера Цеккена, поддержала сама леди Виллетта де Олинвель, известная защитница прав заключенных. Она, как вы сами знаете, дочка лорда Реджинальда де Олинвеля...
- Понятно, ничего не поделаешь, пусть проводят свою вакцинацию.
Освальд хмуро посмотрел на закрывшуюся за секретарем дверь и опустил голову, которая, казалось вот-вот расколется на несколько частей.
Известная правозащитница леди Виллетта де Олинвель изрядно потрепала нервы директору тюрьмы Святого Винсента. За последние полгода он выдержал от нее три атаки. Леди обвиняла его в грубом обращении с заключеными, в том, что он попустительствует охранникам, применяющим пытки и издевающимися над преступниками. Она кричала на весь кабинет, что обвиненный судом, несет наказание в виде лишения свободы. Больше его наказывать ни в коем случае нельзя, ведь лишение свободы перемещения и выбора для человека, и есть самое тяжкое наказание. Уже не молодая, непривлекательная женщина, к тому же одинокая, увлеклась этим модным среди высших слоев населения, веянием с головой и с какой-то безумной навязчивой идеей сделать жизнь преступников в тюрьме слаже, чем на свободе. И угораздило ее остаться жить в провинциальном Шесторе! Для Леонеля Освальда, отдавшего 19 лет жизни службе в тюрьме, она была как надоедливая полусумашедшая муха, которую не в силах ни убить, ни отогнать. Он вернулся к своим повседневным обязанностям, оставив свои грустные мысли на потом. Встал и направился на ежедневный осмотр помещений и заключенных тюрьмы.

Серж Гюрен сосредоточено рассматривал утреннюю газету. Сидел он в старом и скрипучем кресле. На резервной штаб-квартире с утра никого не было, кроме него. Жаль, что продолжалось такое желанное одиночество недолго - около 11 утра, по шесторскому времени, пришли братья Сэнки. Гюрен им молча кивнул, и продолжил чтение. Кристофер сел на диван и закурил, а Уилльям пошел на кухню делать чай. В газете не было написано ровным счетом ничего интересного. В основном новости сообщали о каких-то мелочных проблемах общества, о бытовых преступлениях и о жизни вельмож. В общем, абсолютно бесполезная информация. Но, чтобы убить время, Серж внимательно прочитывал каждую колонку. Еще оставалось два часа, до того, как мистер Цеккен сообщит о проведенной операции. Гюрен искренне надеялся на ее успех. Ему невыносимо тяжелым казался каждый день руководства партией. В окружении завистников и злопыхателей, которым сама мысль о том, что выскочка-бармен управляет Ребеллионом, не давала спокойно спать и есть, нестерпимо было находиться. Практически все, кто состоял в партии с самых ее первых дней, считал себя более достойным лидером на время отсутствия Вагнера и Джонсона. В это число входил и Кристофер Сэнки, подстегиваемый его отцом, генералом Томасом, и профессором Карелом Сапеком. Они в партии считались фигурами ключевыми, но второстепенными. Амбиций у обоих было более чем достаточно. Но в силу некоторых обстоятельств, они не могли прийти к власти в партии, и использовали для этого Кристофера.
Он сидел молча, смотря в потолок, пуская кольца дыма. Уилльям принес ему чая, предложил Сержу (тот отказался) и ушел на рынок купить еды. Повисла неуютная тишина. Серж глянул на Кристофера, решив первому нарушить молчание:
- Что нового известно по операции?
Сэнки торжествующе улыбнулся:
- Все отлично, Серж, не переживай. Вчера позвонил Джо и сказал, что операция будет проведена сегодня ночью.
У Сержа округлились глаза.
- Как?!
- Что, не ожидал, что произойдет все так быстро? Да-да, дорогой мой Серж, именно сегодня, один из охранников выведет наших друзей из тюрьмы, а завтра они будут на пути к новому месту обитания. Так что, не оправдал я твоих надежд на то, что обязательно облажаюсь.
Кристофер мило улыбнулся, увидев удрученное лицо Гюрена.
- Да, Сержик, я тебя обскакал, ничего не поделаешь. Тебе придется с смирится тем, что...
- Да, заткнись ты! - Гюрен бешено обдумывал сказанное Крисом. Он боялся, что не обдуманные действия этих глупых братьев приведут к непредсказуемым последствиям. Надо срочно позвонить Цеккену кое-что выяснить.
Он стремительно поднялся. Все это время Кристофер что-то ему говорил, но он не слышал. Теперь он замолк и ждал ответных слов. А Серж молча оделся и выскочил из квартиры.

Ричард Джонсон вяло крутил ложкой вязкую кашу - тюремная еда на вид была отвратительной, на вкус - того хуже, и он никак не мог к ней привыкнуть. Практически ничего не съев, ребеллионовец поставил разнос на пол и обреченно лег на койку. Сегодня, по расписанию у одиночных заключенных должна быть прогулка и Ричард ждал ее с нетерпением - можно будет на солнце погреться и вдохнуть прохладного воздуха. Поднять глаза на небо, и на секунду представить себя свободным, в мыслях пробежаться по бескрайнему честонскому полю, усеянному зеленой травой и мелкими белыми цветочками. Конечно, это была лишь иллюзия, но она придавала Джонсону сил вынести все несчастья, свалившиеся на его голову.
Но перед прогулкой им должны были провести вакцинацию, проводившуюся каждый квартал. За время пребывания ребеллионовцев, длившееся чуть более двух третей квартала, прививок не проводили, и они откровенно не знали, что их ожидает. Но, скорее всего, это была самая обычная процедура, ничем не отличавшаяся от таких же, проводимых на воле. Все заключенные ожидали свою очередь в камерах. Врачи обходили их, делая прививки. Наступила очередь Ричарда. В его камеру первым зашел уже знакомый рыжий и крупный охранник, и стал возле стены напротив. За ним вошли двое - мужчина и женщина, одетые в светло-серые халаты. Женщина, на вид лет 30-ти, деловито осмотрела помещение и самого заключенного, разложила маленький столик посередине камеры и поставила на него небольшой чемоданчик из черной кожи. Раскрыв его, она достала оттуда шприц и капсулу с какой-то прозрачной жидкостью. Светло-русый локон выпал из шапочки и тонкая рука быстро его спрятала обратно. Аккуратно вонзив иголку в мягкую поверхность, она набрала ровно 5 мл, повернулась к Ричарду:
- Откатите, пожалуйста, рукав. - Джонсон прилежно выполнил просьбу, - Хорошо, сейчас будет немного больно.
Шприц, с иглой на конце, приблизился к вене, бережно, но резко вошел под кожу и высвободился от лекарства. Ричард немножко скривился, но не произвел ни единого звука.
- Ну, вот и все, - молодой врач улыбнулась, обнажив белоснежные зубы, - Прививка сделана, станете еще более здоровым и скоро это поймете.
Она еще раз улыбнулась, но как-то хитро, и подмигнула Джонсону.
- Все, мистер Джонсон, мы пойдем дальше.
И вся компания вышла из камеры. Через полчаса его вывели на прогулку. Он с разочарованием заметил, что солнце сегодня было надежно укрыто свинцовыми тучами, и надежды его увидеть не было никакой. Ричард вздохнул и направился в противоположную от двери сторону. Площадка для прогулок одиночных заключенных была довольно маленькой, имела квадратную форму, примерно четыре на четыре метра, с высокими стенами и открытым
Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме



    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка