Антон Колпаков - Трансцендентность сущности русского мужика, или прелести секса н
Жанр: Лирика: Стихи, не вошедшие в рубрики Прочтений: 0 Посещений: 828 Дата публикации: 14.1.2010
Очередная наглая спекуляция образами Василия ивановича Чапаева и Великой Октябрьской Социалистической Революции
Трансцендентность сущности русского мужика, или прелести секса на пулемете системы «Максим».
Революционная поэма.
- … Как это у вас расстегивается…
Где вы только нашли такой ремень?
- О Боже, Анна, вы хотите, чтобы я сошел
с ума…
- Говорите дальше, - сказала она, подняв
на секунду взгляд, - но не обижайтесь,
если некоторое время я не смогу
поддерживать беседу…
В. Пелевин. «Чапаев и Пустота».
***
Друзья все валят за границу,
А я, наверное, остаюсь.
Смирюсь, напьюсь, если хуево,
Жрать будет нечего – женюсь.
Друзья мне пишут: «Ну, как ты тут?»,
А я нормально – super good.
С. Шнуров. «Super good».
I
Было то в далеком двадцать первом,
Я носил суконную шинель
И имел такие крепкие, блядь, нервы,
Что с двух метров запускал струею в цель.
Сам Чапай мне был реальным командиром,
С Петькой мы бухали самогон,
С Фурмановым жили на квартире,
Только это – все хуйня и гон.
Я на фронте первый раз влюбился –
Так, что сперма лИлась из ушей!
Не было милее той девицы,
Не было девицы горячей!
Когда Анка чистит кожух пулемета,
Ручки у нее шныряют так,
Что – поверьте – оченно охота,
Чтоб под кожухом стоял бы мой елдак.
И при этом жопа Анкина виляет,
Галифе слегка трещат по швам…
Эта жопа много обещает,
Только, суки, мне, а, блядь, не вам!
Буфера у Анки – просто диво:
Бронепоезд мимо проходил,
Она ими дернула игриво –
Машинист в орудие спустил.
И история моя, поверьте, братцы,
Даже ВИльяма достойна ШекспирА!
Так что очень скоро, может статься,
Во всем мире она выйдет на «ура»!
II
Тяжко было нам, красноармейцам,
Белых пидарасов добивать:
Ведь у них – подкованные берцы,
А у нас, блядь, лапти, сука-блядь!
Воевали эти мрази крепко,
Только мы сильнее были тем,
Что под тенью Ильичевской кепки
Мы всегда пизды давали всем!
Но однажды где-то под Уралом
Нас догнал стремительный отряд.
Впору было усираться калом
И бежать, куда глаза глядят.
Все съеблись. В окопе оставались
Только Анка, я и пулемет.
Время шло, патроны, блядь, кончались,
Ну а белые хуи рвались вперед.
И когда винтовки замолчали,
Анка ухватилась за «Максим»
И ужасно матом прокричала:
«Будет щас пиздец всем сукам злым!».
Но на третьем ебаном патроне,
Как назло, заклинило затвор…
Тут я вспомнил Колю на иконе
И елду задумчиво потер.
«Слушай, Анка, - страстно прошептал я, -
Нам с тобою, в общем-то, кранты.
Не уедем мы с тобой в Анталью,
Не пойдем уж больше по грибы.
Так давай в минуты нашей смерти
Мы с тобой такой устроим трах,
Чтоб в аду смолой блевали черти
И дрожали листья на кустах!
Чтоб бароны порноиндустрия
Да на все, блядь, семьсят лет вперед,
Увидав позиции такие,
Восклицали б только: «О, майн Готт!»».
Анка прямо тут же согласилась,
Оперлась всем телом на станок,
А мой хуй вскочил с такою силой,
Что я сразу пизданулся с ног.
Задрожал окоп невыносимо,
Затряслась изрытая земля.
Анка от восторга голосила,
Ну а я уж не жалел хуя.
И вот тут, друзья, случилось чудо:
То ли от движенья наших тел,
То ли по веленью бога блуда
Вдруг затвор на место, блядь, влетел!
Анка тут опять не растерялась:
Без отрыва тела от станка
Истребленьем белых подзанялась,
Пулемет завелся: «Тра-та-та!».
Правда, вместе с лентой пулеметной
Мне чуть яйца не оторвалО,
Но и от вибрации улетной
Анка кончила, да так, что просто «О-О-О»!
Подгоняемый движеньем моих фрикций,
Пулемет косил офицерье.
Он кончал свинцом дворянам в лица,
Ну а я – лишь исключительно в нее!
И когда иссякли все патроны,
А от белых не осталось и следа,
Мы втроем, устав от обороны,
В ауте валялись – о-о, ja, ja!
Так мы с Анкой подвиг совершили,
Удержав позиции свои
Лишь одной могущественной силой –
Силою нормальной, бля, любви!
(А ведь если б гомосексуалы
Оставались в том окопе по Уралом,
Белые б их в жопу отъебали,
А они бы только были рады).
III
Год прошел – мы с Анкою расстались,
Кинула, проклятая, меня
Ради бУржуев, что в золоте купались,
В странах, где рабочим быть – хуйня.
Ну и дура – где ж еще отыщешь
Ты такую пьяную страну,
Где бухают, гадят, ссут и дрищут
На капитализм и на войну?
Все равно мечтать ты будешь часто
О советском пьяном мужике,
Что способен выебать хоть трактор
В бою на пулеметном, блядь, станке!