Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 Нервный Гробовщик - on the rocky road 
   
Жанр: Проза: Рассказ
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0   Посещений: 673
Дата публикации: 24.3.2011



Гнутая тюремно-суровая сетка ограждений, марсианские пластиковые и жестяные купола теплиц, колкий ветер в трескучем рыжем камыше, небо пянами густого индиго, разводами серебристо-пепельного. Гладкая спина автострады в фосфоресцирующем минималистском узоре разделительных полос, уходящая из-под ног, услужливо выгибающаяся, дабы принять в свои жесткие объятья. Облачка пара невесомым пухом реют перед носом, путаются в волосах, набиваются в уши, а походящий на ледяное крошиво воздух пахнет озоном, прелостью и немного - бензином. Приятно тяжелый карман тренча напоминает о своем содержимом, и я нащупываю холодную гладкость, отогнав ассоциации с противотанковой гранатой, с некоторым усилием отвинчиваю покореженную пробку, делаю глоток, чувствуя себя камикадзе и обжигаясь высоким градусом. Пряный вкус бьет по комку отсыревшей ваты, временно заменяющему мне легкие, раскаляет стекло в черепе, и, слушая собственное прерывистое дыхание, я решаю, что до-рассвета-не-дойду.
Где-то впереди - угловатый пляшущий силуэт из непроницаемой тьмы, угрожающий лязг протекторов о влажный асфальт, хриплый лающий хохот и невнятная ругань.
- В но-огу шагай, ссука!!! - неожиданно рявкает Волкова, замирая на полушаге, несмотря на то, что сама продвигается обычными для себя зигзагами и, если бы не полуметровый бортик из металлических полос вдоль дороги, вероятно, уже свалилась бы в ближайшую канаву, полную горького изумрудного сумрака.
По-собачьи сутулясь и тщетно пряча лицо от холода в поднятом воротнике, ускоряю шаг, пока Кира ждет, устроившись на пресловутой фиктивной ограде. Расстегивает пальто, мелькнув острыми ключицами в вырезе драного свитера, прикуривает от неуместно-шикарной зиппо - коралловый сполох колдовской бабочкой падает на высокие скулы и широкий рот, очерчивая их еще более по-волчьи. Догнав девушку, решительно сую ей бутылку, зарываюсь носом в ореховый и бурый, прокуренный и чуть мускатно разящий большим зверем мех волковского воротника. Она вскидывается, расчерчивает ночь лезвиями ресниц, чуть кивает, жадно пьет, запрокинув голову, будто ей подали родниковую воду знойным днем. Вскакивает, не глядя, и я едва успеваю подхватить ее за тлию, предугадав потерю равновесия. Согнувшись в три погибели и беспрестанно чертыхаясь, старлей высвобождает неопределенного назначения бляху, зацепившуюся за ее спбственные затейливо расписанные терракотовыми брызгами джинсы. Резко выпрямляется, чуть не врезав мне бронированным затылком в челюсть, и лучезарно предлагает спеть.
- Я не знаю ничего, кроме Antichrist Superstar, - заявляю, гложимый подозрением, что шатенка сейчас затянет про мороз и коня, - И вообще, мне давно удалили голосовые связки вместе с барабанными перепонками и мозгом.
- Даже гимн родной страны-ы не зна-аешь, - горестно тянет девушка, - Даже свой джей-глэм-ро-оок... Как же ты поешь-то?
Зажмурившись и раскинув руки, моя спутница вертится на месте, опасно покачиваясь - сквозь скомканные окончания и надрывные интонации с трудом различаю Rocky Road to Dublin. У нее мелодичный голос, насквозь пропитанный дымом и осенним дождем, резкий славянский акцент и внешность лепрекона.
- Гребанное хиппи, - выношу вердикт, максимально невнятно из-за непроизвольной ухмылки и оглушительно клацающих зубов. От долгого бездействия дизельное топливо, замаскированное стильной вуалью этикетки, рассасывается в крови, теряя свой обогревающий эффект.
- А ты-ы, - нелепо замерев на одной ноге, Волкова обличительно тычет мне пальцем в переносицу, - Треклятый мажор и нрц... наст... нар-цис-си-иист! Но симпатичный.
Прежде, чем я успеваю придумать достойный ответ на подобное обвинение, невесомая пьяная ночь разрывается скрипом спиц, шорохом прорезиненных копыт, натужным сипом мехов. Велокентавр, играя желваками и дряблыми мышцами, возникает из-за наших спин во всем своем великолепии - бирюзовые пляные шорты, вросшая в покатый череп кепка и зеркальные пластины на колесах, описывающие в воздухе изящные световые круги. Данная картина повергает Киру в приступ особо буйного веселья.
- Вот! Это первый всадник с прибитым к ебалу олимпийским венком, - победоносно заявляет она и, развернувшись в достойном провинциальной примы пируэте, как ни в чем не бывало продолжает прерванную строчку, -...grief 'n tears to smother! Подпевай, а то мне скучно!
Следуя кирыному примеру, трогаюсь с места; подпевай, а как же. Челюсти сковывает синий озерный лед, морозные сверла с визгом буксуют в суставах, строчки сплатаются хвостами, мельтешат знаками препинани, и чувствую себя конченым недоумком. Интересно, что сказал бы мой доблестный папенька вместе в благочестивой матушкой, узрев блудного сына в данный момент, да еще и заняого подобным непатриотичным песнопением?
Когда мы худо-бедно добираемся до слов о Irishman's cure, одна - прочувствованно, другои - простудно-агрессивно, гипотетический первый всадник возвращается, огибает две обездоленного вида фигуры по широкой дуге, окидыва их белесым взором утопленника, притормаживает.
- Baby-baby fuck? - величаво интересуется, сложив длани на своем щеголящем кричащими подвесками руле.
Волкова останавливается, но, увлекшись, продолжает драть глотку, воинственно размахивая коньячной тарой, а я слегка теряюсь - подобные субъекты всегда вызывали во мне глубочайшее недоумение. К тому же, все местные шлюхи при виде подобного клиента, вероятнее всего, мигом попрчутся в камыши, приняв его за снизошедую до них кару господню.
- Weeeell... - мычу, пока на лице расцветает имбецильная светская улыбка, а в голове - эскапистическа мысль о револьвере под тренчем, - What's with that outfit, anyway?
- One! - проигнорировав мой вопрос, собеседник кивает в сторону Киры - весь его облик выражает праведное негодование в адрес посмевшего сокрыть местонахождение особей женского пола.
Отогнав весьма привлекательную идею продать шатенку в рабство, а на вырученные деньги наесться сладкого, с достойным греческой трагедии героизмом лезу за оружием.
- Fuck!! - новый знакомый по-прокурорски хмурится и, весомости ради, сопровождает свою реплику краткой пантомимой.
- And all the ways to Dublin, - Волкова оборачивается, до кончиков волос и пилоподобных зубов озаренная светом наития, - Whack-fol-lol-de-RA!!!
Выкрикивает, прыгает в сторону нашего сомнительного преследователя, заставля его рефлекторно отшатнуться и с пронзительным скрежетом увлечь за собою скелетоподобный агрегат.
Когда шоссе круто сворачивает влево, уползая в прохладно-угольный горизонт, мы сходим на обочину. Почти вслепую продираемся на плеск, шорох, будто перекатывающаяся в гулкой стелкянной банке мелкая дробь. Сквозь перемежающие камыш бурьянные кляксы хаки, вяжущую ноги бордовую глину, ленты покореженной стали - если смотреть в оба, можно выиграть череп на память, наверняка тусклый и чуть неправильной формы. Податливый желоб грунтовой дороги затянут пушистым бутылочным мхом и безвольными нитями травы, а с реки сыро тяет просоленными водорослями и свежей могилой. Непокорная растительность испуганно отпрянывает от влажно подтекшей дуги обрыва, и мы, запнувшись от неожиданности, вываливаемся на мост.
Каменный хребет опасно выгибается над водной ртутью, ледяной, беспокойной, хрустально искрящейся на порогах, одетой лишь в лоскуты бархатной тени. Невдалеке развороченным крабьим панцирем дрейфуют останки скромной легковушки - кариозные зубы выбитых окон, потерявшая лоск брон и бахрома речного леса-города. Мост праздно покачивается, точно разминаясь со скуки, или же меня просто лихорадит? Взъерошенные прутья перилл, складывающаяся в загадочный черно-серый узор мозаичная чешуя, ветер, голодным хорьком гложущий тело. На другом конце, в непомерной хищной дали - блуждающие огоньки и ленивая зеленовато-лимонная луна, выглянувшая из облачных перин.
Благополучно позабыв о песне, Волкова трясет магически опустевшую тару, цыкает, по-звериному потягивается, принюхивается, расширяя ноздри, запрокинув голову, воет, протяжно, тоскливо и хрипло. В восхищенном молчании я наблюдаю удлиняющуюся морду, кисточки на заостренных ушах, оскаленные костедробильные челюсти, антропоморфную свирепую дикость. А она неожиданно прерывается, размахивается, чудом не угодив последними каплями спиртного себе в глаз, с ухмылкой жуликоватого фокусника разжимает пальцы; звонким смородиновым монпасье бутылка разлетается по строгой гранитной шершавости.
- Тебе следовало сниматься в ужастиках.
Оборачивается, вспыхивая неровно остриженными прядями, слепя вторящими луне зрачками:
- Только в твоей компании.
И снова вперед, теперь уже в кинжальной осоке по пояс, my spirits never failin', слегка задыхаясь, ржавыи запах крови из свежих порезов, синие огнем горщие пальцы и много холодного неба над головой.
Я ошибся, это шабаш. Пляущие огни - стаи колибри, исполняющие неповторимые па; жаркие перья, переливающиеся кораллом, охрой, золотом, рыжиной, пурпуром с редкими вкраплениями лазури и мяты; шелестящие трели и стрекот крохотных крыльев. А гнездами и бальными залами им служат невзрачные ржавые бочки. Сквозь свинцовую простудную дымку и неожиданно поредевшую зелень - лоскут асфальта, теперь уже нарядившегося в лунные блики, пронзительно-трескучие, словно ветки в крепкий мороз, голоса, усталые смешки и растрепанные волосы ведьм.
Волкова резво выскакивает на проезжую часть, будто на сцену, а я спотыкаюсь о проклятый бортик, цепляюсь тренчем и вконец порчу запланированный эффектный выход. Шлюхи таращатся на нас с некоторым беспокойством, вчастности потому, что моя спутница воздымает руки к небесам, моля языческих богов о сигаретах. Чуть размытые светом и тенью, иллюзорные, они неестественно прекрасны, с по-конски огромными темными глазами.
Чертов ублюдок даже не оборачивается. Походящий на схематический рисунок тушью по ткани, адски подсвеченный алым, внушительный, несмотря на сутулость и предназначенную миниатюрной и синей от холода брюнетке мальчишескую ухмылку. Не глядя, сую Кире щегольскую пачку данхилла, шагаю к уютному сухому жару - суставы, кажется, залили жидким азотом. Оторвавшись от своих преданных слушательниц и какой-то захватывающей байки о нелегких армейских буднях, Блейз одаривает меня фирменным грозным взглядом Очень Плохого Парня. Заготовленная речь сминается напором лязгающего кашл, судорожно сгибаюсь пополам, задаваясь вопросом, что в моих гипотетически несуществующих легких забыла шрапнель.
- У меня туберкулез, мэм, - отойдя, кокетливо информирую ближайшую нервно отодвинувшуюся девицу, - Чахотка, пневмония, сенная лихорадка и чума.
- Он еще и аццкий сотона от эмо-джей-рока, - встревает Волкова, прикуривая от костра, льнет к нему, по-кошачьи жмурясь и придерживая рискующие заняться волосы, - Морган, убери это, у меня и так спирта в венах сто к одному.
Перехватываю флягу, пока мой коллега не пустил ее дальше по кругу, стальная резьба болезненно прирастает к слизистой, бездумно глотаю разщее керосином пойло и тут же давлюсь. Великий Локи, даже знать не хочу, что это, прижимаю рукав к слезящимс ацетоном глазам и сипло вдыхаю влажный горьковатый воздух, пока не начинает кружиться голова.
- Сподобалось? - фамильяно интересуется капитан и, отступив от бочки, салютует слегка пригорюнившимс шлюхам, - Вызови своего зверя, отрасти ноги и пиздуй в машину.
Щуряь сквозь фосфоресцирующие пряди, замечаю поодаль дышащий на ладан внедорожник, некогда, возможно, серый, а теперь ржаво-бурый, лихо припаркованный квадратной мордой в сорняках. Шатенка, не узрев ничего анормального, нехотя отрывается от источника вожделенноиго тепла, направляется к джипу, сонно дергает гнутую дверцу и тотчас же скручивается калачиком на заднем сидении. Я же делаю пару неверных шагов, оборачиваюсь на дорогу, луну и версты непокорой травы и разражаюсь ошарашенным хохотом.
- Ма-шии-нааа... - Блейз косится раздраженно-непонимающе, и я, борясь с заплетающимся от всего выпитого и нездорового веселья языком, разъсняю, как детсадовцу, - Ты достал тачку, но даже не догадался, имбецил несчастный, за нами заехать.
Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме



    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка