Жанр: Проза: Рассказ Прочтений: 0 Посещений: 580 Дата публикации: 24.8.2011
Глава Десятая: Счастливое начало.
С самого утра я предчувствовал неладное. Должно было произойти то, что изменит этот безумный ход событий. Ведь юношеский максимализм - прекрасная штука, но как только ты берёшь в руки оружие, будь то слово или пулемёт, и пытаешься изменить мир - ты рано или поздно разобьёшь в лучшем случае лоб о стену всех тех, кто уже смирился и пытается усмирить остальных. Хотя мой друг имел необычайные возможности для воплощения своих идей, но у него было слабое место - я. Поэтому на кухне за завтраком он предложил начать длинное путешествие по всему миру, останавливаясь в самых красивых городах мира на месяц или два. Мне пришлось промолчать. Анжела неодобрительно глянула на меня и стала отстаивать противоположное мнение, ведь если мы начнём колесить по свету, то это значит - никакой семейной жизни в привычном понимании она не получит. Посему посуду пришлось после завтрака мыть нам самим, пока она, насыщенная злостью и несогласием, сидела в комнате за захлопнутой дверью. Мне представилась идиллия: мы садимся в самолёт, который разбивается; поезд сходит с рельс; попадаем в автокатастрофу, потому что какой-то пьяный мудак выскочил на встречную полосу. Это был бы счастливый конец для всего человечества, оставшись без ящика Пандоры. Ведь мы как дети - если лежит ящик с надписью "не открывать", то любопытство всё равно возьмёт верх: мы создадим специальные условия, в которых обезопасим себя от всех известных нам неприятных последствий и всё же откроем ящик.
- Нам надо будет выступить на телевидении и рассказать миру о том, что его ждут великие перемены! Тебя мы спрячем в горах, а я в это время буду захватывать эфиры, - начал прогнозировать Сергей.
- И ты думаешь, мне в горах будет весело сидеть всю дорогу?
- Но так мы убьём двух зайцев - Анжела получит стабильную семейную жизнь, если готова ради этого даже доить коров, а ты - хотел стать писателем - будешь иметь кучу времени и минимум внешних влияний для создания своего шедевра. У всех у нас будет то, что мы хотим, разве не великолепно? - домывая тарелку, обернулся он.
Сквозь шум воды его слова звучали более зловеще, чем обычно. Я закрыл глаза и попытался представить всю эту картину: Анжела только что покормила свиней и подоила корову, пока я мучаю клавиатуру своего ноут-бука; тут неожиданно звонит Сергей и рассказывает об удачной пресс-конференции и о том, что он превращается в живого бессмертного пророка в глазах общественности. Я делаю вид, что радуюсь за него и, положив трубку, продолжаю писать какие-то псевдо философские глупости. Ярко помню эту фантазию, посетившую меня. Мне даже показалось тогда, что она не лишена какой-то радостной вибрации, вызванной пробежавшей где-то в душе.
Когда посуда была домыта, Сергей пошёл в комнату к нашей подруге, чтобы прибегнуть к новым доводам в пользу побега из этого города. Для него побег был жизненно необходим, так как надо было спрятать свою ахиллесову пяту. И если бы его план удался, то моя эта повесть, дорогой читатель, была бы для тебя гораздо дороже, так как разоблачала пред тобой причины тех великих перемен, которые происходили бы уже в твоём настоящем. А пока есть надежда оставить всё таким, какое оно есть, я продолжаю.
После победного выхода из моей комнаты Сергей приказал всем не брать никаких вещей и выдвигаться в дорогу, так как мы раздобудем себе всё на месте. Я вошёл в комнату и застал Анжелу за процессом надевания одежды. Пока она натягивала короткие белые шортики поверх чёрного белья по своим идеальным ногам, я напрягал своё воображение, чтобы представить вместо неё ту девушку, которую я увидел в день, когда Сергея не стало. На секунду мне даже удалось это сделать, но Анжела резко глянула на меня и спросила, почему я не собираюсь в путь. Через несколько минут на мне были мои любимые чёрные джинсы и синяя майка. Несмотря на жару, я решил сохранить себе эти джинсы, взяв их на себе. Сергей, одетый по обыкновению в клетчатые шорты и зелёную майку зашёл в комнату объявить нам о нашем выходе через пять минут.
В маршрутке Анжела сидела, крепко прижавшись ко мне и запустив в карман моих джинсов свою руку, а Сергей беседовал о политике с какой-то заведённой вчерашней передачей новостей бабулей, обещая ей, что вскоре всё исправится в лучшую сторону. Она, правда, не обращала на его слова никакого внимания и постоянно повторяла одно и то же. И хотя говорила, глядя на моего персонажа, но обращалась, видимо, к водителю маршрутки, который не хотел брать её на борт бесплатно, мотивируя это тем, что уже трое льготных пенсионеров уже сидят внутри.
- Як ото можна прожити нам на цю мізерну пенсію? Ще й коли ці молоді не поважають старість. От подивилася я б на нього, коли він вийде на пенсію, - громко высказывалась она.
Водитель на это только нервно смотрел по сторонам, избегая продолжения конфликта, и резко отпускал сцепление, проявляя раздражение по поводу слов старушки.
Наконец мы добрались до вокзала и стали ждать поезд, измеряя время выкуренными сигаретами. Сергей рассуждал о старости, вдохновлённый откровениями неизвестной бабульки. Мы с Анжелой смотрели по сторонам, слушая монолог нашего попутчика.
Вдруг я заметил, как в нашу сторону направляются два милиционера. Один из них что-то сказал в рацию и гордо отправил её обратно в кобуру. Моё сердце забилось чаще, ведь я и представить не мог, каким будет исход, если они действительно идут к нам. Серёга продолжал распинаться на тему пенсионеров и их способа жизни в условиях современных социальных условий, а Анжела наблюдала за парой девушек лет пятнадцати, покупающих в ларьке сигареты. Двое ребят в форме подходили всё ближе, а я решил не говорить об этом увлечённому своим монологом Сергею, дабы он не сотворил ничего страшного с ними раньше времени. Они подошли с его спины и обратились к нам. Мы с Анжелой напряглись, а Сергей удивился и улыбкой встретил их. Они попросили у нас документы, которых у нас ни у кого быть не могло. Сергей потёр указательным пальцем висок, задумавшись о чём-то на минуту, пока милиционеры испытующе разглядывали нас, даже не пытающихся ничего достать из кармана. Сергей начал смотреть по сторонам и что-то искать взглядом на привокзальной площади. Ребята в форме повторили свои требования, продемонстрировав намерение не сдаваться. Когда же взгляд нашего изобретательного друга всё же застыл, на его лице проскочила улыбка. Он хлопнул в ладоши и, держа их как при молитве, обратился к требующим документы стражам порядка:
- Дорогие мои. Смотрите, что твориться! куда смотрит милиция, - начал он театрально разыгрывать панику, - эта собака нарушает закон! Я думаю вам необходимо её арестовать, - и указал на пса, писающего на забор привокзального кафе. Милиционеры, как натравленные псы, найдя взглядом нарушителя, бросились к нему. Один держал руки на кобуре, другой - на наручниках. Подбежав к собаке, они принялись кричать на неё, требуя документов. Люди на площади стали посмеиваться, думая, что это какой-то спектакль. Но когда пёс, жалобно глядя на строгих милиционеров, попытался побежать куда-то, они кинулись на него и начали заковывать в наручники. После чего, потащили его с собой. Мы с Анжелой стали хохотать, как и окружающие люди. Отовсюду послышалось оживлённое обсуждение увиденного и смешные комментарии в адрес блюстителей порядка. Но пока длился смех, подъехало два УАЗа, набитых милицией, и остановились около нас. Один из них посмотрел на фото в руке, затем на нас и дал какую-то команду остальным. Они выбежали из машины и заковали нас с Сергеем в наручники. Нас с ним посадили в одну машину, а Анжелу в другую, несмотря на то, что она кричала на них и требовала отпустить её. По дороге водитель нашей машины вдруг выпрыгнул на дорогу, оставив транспорт без управления. Его место занял второй. Следующий за нами УАЗ остановился, чтобы подобрать его. Нас доставили в участок и закрыли в одиночных камерах, в ожидании следователя. Всю дорогу я молчал, не сопротивляясь и не спрашивая, словно осознающий свою вину и готовый за содеянное понести наказание. У меня была пара часов в камере, чтобы обдумать ближайшее будущее за решеткой, хотя я ещё точно не знал, по какой причине оказался там. И это пошло мне на пользу, ведь я понял ту подавленность и полное отсутствие инициативы, которые преследовали меня последние несколько дней. Всё дело в том, что мне не нравилось то безволие, которое необходимо было проявлять для достижения поставленных Сергеем целей. Многие из нас рождены или приобрели в детстве чувство противоречия, которое заставляет нас идти против установок или целей, поставленных перед нами кем-то другим. И приходится восставать против них, насколько полезными и правильными бы они не были.
Меня от размышлений оторвал плотный мужик, одетый в смешной свитер и с коричневой папкой в руках. С ним был милиционер в форме. Они отвели меня в комнату со столом и двумя стульями, расставленными за столом друг напротив друга. Потом он стал задавать мне вопросы:
- Представьтесь, где проживаете и чем занимаетесь, - начал он и получил от меня сухой формальный ответ.
После этого он стал спрашивать, зачем я похитил Ольгу и чем я её накачал, что она считает себя другим человеком. В настоящем времени с ней работают психологи, пытаясь вывести её из этого состояния, и за неё переживают родители. Когда попытка воззвать к моей совести провалилась моим ответом "я не знаю, что с ней происходит", следователь начал выходить из себя.
- Ты, сопляк! Что ты наделал с девочкой? У вас какая-то секта? Какими веществами ты пользовался? И кто тот третий, который был с вами? Почему возле него наши ребята начинают вести себя странно? Нам пришлось вырубить его, и всё вернулось в норму. Как ты это объяснишь? Зачем ты похитил Ольгу?
- Это не я, это Сергей, - пробормотал я в ответ.
- Но когда ей впервые удалось бежать от тебя, она явно сказала, что ты был один, и детально описала твою внешность. Так что не надо молоть глупостей и притворяться овечкой! Видел я таких уже, блядь, не раз! - поднялся с кресла он и перешёл на крик.
- Вы хотите знать правду? - глядя в его собачьи злые глаза спросил я его.
- Выкладывай мне немедленно, - приказал он.
Тогда я рассказал ему всё как есть, демонстрируя шрам от бычка в доказательство своей истории. Я начал с того, что хотел повеситься из-за творческого бесплодия, потом - о появлении Сергея и поисках доказательств в пользу его реальности; объяснил ему, как работает процесс придумывания новых людей, чтобы он понял, каким образом была похищена Ольга. В процессе он закурил и откинулся на стул, разглядывая исподлобья то, как я переживаю всю историю заново, чтобы пересказать её ему. И, когда я, наконец, дошёл до вокзала, он оборвал меня:
- Ты на всю голову ебанутый, - потом он повернулся к двери и крикнул, - Сдаём его нафиг к психам! Они все трое ненормальные!
Пока меня вели в наручниках в машину, я представил себе Анжелу, находящуюся в теле Ольги. Друзья, родные собрались вокруг неё и хотят её видеть прежней и своей, на что она только пытается вырваться из их объятий и показать, что она совсем другой человек. Какой это должно быть ужас - оказаться в теле другого человека и натолкнуться на близких людей себя старого, требующих возвращения привычного им персонажа. С нами всеми это происходит иногда, не так ли? И пока она борется за свою индивидуальность, меня сажают в машину и увозят в больницу.
Меня встречает доктор, которому меня сдают двое ребят в форме, растёгивая наручники, и остаются за дверями, говоря ему, что требуется обычная процедура. На вопрос доктора "Что случилось", я с лёгкостью повторяю ему историю, рассказанную следователю, и даже улыбаюсь тому, что рассказывать её так легко, ведь никто из них в неё не верит. Приятно говорить горькую правду о себе, в которую невозможно поверить.
- Значит, вы хотели стать писателем и выдумывали Сергея перед тем, как сдались и решили повеситься. Верно?
- Так точно, - посмеиваясь, подтверждаю я.
- Выходит, он существует для чего-то, так? - старик в очках демонстрирует высочайшее самообладание, не обращая внимания на мои насмешки и небрежность по отношению к нему.
- Ну, так выходит. А как ему выйти - вот в чём вопрос, - стал подражать его манере изъясняться я.
- Но тут же всё просто - вам необходимо написать о нём. Он был рождён, чтобы стать персонажем литературного произведения. Так и сделайте его таковым, тогда он исчезнет. Я думаю также, что все его действия, производимые в условиях реальной жизни, - это его попытка помочь вашему воображению продумать его и изобразить как следует. А вы боритесь с ним, не понимая, что боритесь на самом деле с собой. Будто вы решили сходить в бассейн и сидите у края не понимая зачем сюда пришли, не решаясь лезть в воду. Вот, что - напишите о нём повесть и расскажите в ней всё по порядку о том, что с вами произошло. У меня есть все причины полагать, что в таком случае Сергей уйдёт из вашей жизни за ненадобностью. Психика - мощнейшая штука, должен я вам заметить, - он откинулся на спинку стула, уловив моё замешательство, - Если мы что-то задумали, то необходимо доводить это до конца, иначе оно уходит в тёмную область, из которой будет пакостить вам, обращая на себя всяческое внимание. А вы будете воспринимать эту болячку как данное, как часть своего характера, делая тем самым большую ошибку.
Мне нечего было ответить ему, так как я уже полностью был поглощен идеей написать повесть. В тот момент всё необычайно ясно сложилось в моей голове: все причины нашли свои следствия и наоборот. Значит, всё что мне оставалось - это написать о нём.
- Люди, запустившие творческий процесс, часто попадают в ситуации, когда произведение, развивающееся в них, влияет на всю их жизнь, - пытается резюмировать он нашу встречу, идя от единичного случая к общему, - Каждый, кто взращивает в себе творческую идею, обречён искать её облик в окружающем его мире, пока эта идея не будет выпущена наружу как трудный ребёнок. И сравнение с зародышем тут уместнее всего - он же заставляет родителя искать во внешнем мире те вещества, которых ему не хватает. Потом родитель хочет то чрезмерно много шоколада, то апельсинов, то приключений. Понимаете, о чём я? - попытался влезть в мои размышления он, приспустив очки на кончик носа, чтобы посмотреть на меня не сквозь стёкла.
Я же поймал себя на том, что вцепился в кресло и напряжённо представляю себе, какой должна быть моя повесть.
- А что, если у меня не выйдет написать? Что, если у меня нет на это таланта? - обеспокоенно спросил я.
- Талант - это интуитивное постижение некоторых правил, которым можно научиться из пособий. Получиться, не получиться - просто напишите, в нашем случае главное закончить, чтобы выпустить из себя то, что в вас развилось.
После сеанса, он позвал охранявших нас ребят, чтобы они забрали меня в камеру и дали мне ручки и тетради. А он, в свою очередь, представит им письменное заключение. По возвращении мне, конечно же, не предоставили в камеру ни тетрадей, ни ручки, во избежание использования последнего для суицида, наверное. Но через пару часов доктор приехал в участок и настоял на том, чтобы эта его просьба была выполнена. Тогда я сел писать и продолжал, пока не выключали свет. Когда я прерывался, то размышлял о том, каково сейчас Сергею и Анжеле.
Вот, сейчас мне осталось написать последний абзац, надеясь, что теория доктора верна. И если это так, то после точки всё вернётся в норму. И если так не произойдёт, то мне придется себя просто убить, чтобы прекратить всю эту дурацкую историю. А если всё прекратится, то не знаю, какая судьба меня ожидает после этого, но очень хочу, чтобы Ольга прочла эту повесть и намерен попросить об этом доктора. Возможно, она простит меня за всё и не откажется провести со мной время за чашкой кофе в каком-нибудь месте, чтобы я мог узнать её такою, какой она есть, а не какою я её вообразил. Мне бы этого очень хотелось. Мои родители не находят себе места, постоянно навещают меня, пытаясь выспросить причины, по которым я похитил девушку. Возможно, они тоже прочтут эту повесть и найдут в ней ответы. Доктор, надеюсь, вы правы. Конец.
Ваше мнение: