Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 Сокол Зоя - солнечная принцесса 
   
Жанр: Проза: Фэнтези
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0   Посещений: 1023
Дата публикации: 1.9.2011

Что, думали, щас вам тут будет сказка? Драконы там, элементали, Высшие и прочие… А вот и нет! Сказка кончилась! Начались суровые будни! Что у нас там, на повестке дня? Ах, да война! Если не отдадут принцессу – война! Если отдадут – война! И так не так, и так не, слава богу! А как быть несчастной принцессе? Как решить эту проблему? Правильно! Если решить эту проблему не получается, то нужно найти себе другую!

Что, думали, щас вам тут будет сказка? Драконы там, элементали, Высшие и прочие…
А вот и нет! Сказка кончилась! Начались суровые будни! Что у нас там, на повестке дня? Ах, да война!
Если не отдадут принцессу – война! Если отдадут – война! И так не так, и так не, слава богу!
А как быть несчастной принцессе? Как решить эту проблему? Правильно! Если решить эту проблему не получается, то нужно найти себе другую!
. . . . .
Домино лежала на просторной лужайке и, глядя в ночное небо, покрытое звездами, думала о том, какую жизнь она прожила, и, была ли она счастлива…
Интересно, если бы можно было вернуть все вспять.… Прожила бы она её иначе?!
. . . . .
Домино торопилась. Как всегда она слишком увлеклась и теперь безбожно опаздывала. И все бы ничего, ведь все давно привыкли к её жуткой непунктуальности, только вот сегодня был особенный вечер – сегодня миледи Домино Лэгасси де Торей, воспитанница и приемная дочь пресветлого Владыки правящего эльфийского дома, дебютирует в высшем свете.
Да-да! Именно приемная дочь! Именно эльфийского Владыки!
Невозможно скажете вы? И будете правы! Эльфы никогда не берут себе приемных дочерей из числа простолюдинок. А тем более эльфы из правящего эльфийского дома!
Тем более, что Домино по эльфийским меркам была отнюдь не красавицей – невысокая, миниатюрная, даже хрупкая, с яркими зелеными глазами, которые редко встретишь у человека, в обрамлении пушистых черных ресниц, которым тушь не требовалась по определению и, как бы не старались её стилистки нянечки и прочие прислужки – бронзовая от загара кожа.
Да! По человеческим меркам – она была красавицей, которых ещё поискать! Но по эльфийским… Как бы это назвать покоректнее… Полной противоположностью всему эльфийскому роду в принципе!
Как же она оказалась среди эльфов спросите вы?
Ну, это произошло, когда ей было всего четыре года. Тогда, ещё не пресветлый Владыка, а простой глава самого знатного эльфийского рода самым непостижимым образом умудрился заблудиться в собственном лесу! Он пробродил по лесу четыре дня, практически без воды и еды. Казалось, что лес решил его за что-то наказать…
Он совсем отчаялся найти нужную дорогу, а ему очень нужно было домой. Ведь его жена с минуты на минуту должна была разродиться вторым ребенком!
Оллавиэль слез с уставшей лошади и прислонился к дубу. Самой страшное для эльфа – это пропустить рождение своего ребенка! Рождение первенца он пропустил, так как тогда, семьдесят лет назад, он выполнял особое поручение Владыки, которое, впоследствии, возвысило его род над другими…
И сейчас он может пропустить рождение второго ребенка. У эльфов редко рождается больше одного ребенка. О том, что бы родилось три и речи быть не может. Это его единственный шанс, увидеть рождение своего ребенка…
Оллавиэль клял себя как мог за то, что пустился в дальнюю дорогу накануне столь важного события… Но ведь не поехать он не мог! Пресветлый Владыка, столько лет правивший миром и правдой почувствовал приближение своего конца (а эльфы всегда это чувствовали) и решил назначить приемника. Из предложенных кандидатур он выберет одну! Конечно, Оллавиэль не надеялся, что выберут именно его скромную персону. Но выставить свою кандидатуру должен был по этикету, будь он не ладен! Для этого обращение к Владыке делалось в виде письма с гербовой печатью. И, доставить обращение должен был лично, все по тому же этикету! Гербовая печать, что б её! Никто кроме, действующего главы рода не может к нему прикасаться.
И, вот, по дороге домой он заблудился! И вряд ли вернется вовремя…
Его отчаяние было так велико, что у почтенного эльфа, привыкшего скрывать свои эмоции, чувства хлынули из глаз…
Оллавиэль так и сидел возле старого дуба, не в силах вынести такое горе и такой позор, не сдерживая свои слезы. Эльфы, гордящиеся тем, что умеют скрывать свои эмоции ото всех, когда все-таки начинали их проявлять делали это так глубоко и проникновенно, со всей отдачей!
Возможно, поэтому он и не заметил, что кто-то дергает его за штанину. Но когда все же почувствовал, то реакция была незамедлительной. Он выхватил свой эльфийский клинок, который не раз спасал ему жизнь во многих страшных битвах, и наставил на гипотетического противника. Но противника, ни практического, ни гипотетического не оказалось. И прежде, чем он успело чем-либо подумать, подергивание повторилось.
Эльф, с изумлением посмотрел вниз, туда, где это самое подергивание и происходило и замер, как громом пораженный!
У его ног сидела маленькая девчушка лет трех, может, чуть старше, и усердно пыталась оторвать у него со штанины красный рубин, явно принимая его за что-то вкусное, так, как поминутно тянула его в рот. Но рубин был пришит на совесть, а штаны были узкими. Поэтому ни оторвать, ни затащить в рот заветную «вкусняшку» малышке не удавалось. Но попыток она не оставляла.
- Что ты делаешь! – строго прикрикнул он на дитя, но увидев, что она в ужасе отпрыгнула от него чуть ли не метр, смягчился: - Прости, но это нельзя есть!
- Есть! – повторила за ним малышка, пытливо заглядывая ему в глаза.
- Есть?! – недоуменно переспросил Оллавиэль, и, наконец, понял. – Есть! Ты хочешь есть! Ты голодная!
Малышка лишь склонила на бок голову и сказала ему что-то на непонятном, рычащем языке.
- Не понимаю! – развел руками Оллавиэль. – Но, если ты голодна, могу тебя накормить.
И Оллавиэль отдал странной девчушке последний хлеб и последнюю воду, что у него оставались. Хлеб был черствый, почти заплесневевший, а вода далеко не первой свежести, но ребенок сьел то немногое, что ему предложили, и выжидательно уставился, явно ожидая добавки.
- Прости, малыш. У меня больше ничего нет, - развел руками эльф.
Но малышка и не думала отступать.
- Есть! – требовательно сказала она.
- Я и сам хочу, но ничего нет! – снова попробовал он объяснится со странной девчушкой.
- Есть! – настойчиво повторила девчонка, и для убедительности принялась дергать его за штанину.
-Нету! – повысил голос Оллавиэль и для наглядности потряс у неё перед носом пустой флягой. – Ну, нету! Понимаешь!
Вместо ответа малышка просто отобрала у него флягу, и со всех ног побежала в лес, на прощанье, крикнув ему что-то на своем странном рычащем языке.
«В салочки решила погулять, что ли!?» - удивленно подумал он, но догонять её не стал. Набегается - вернется. А опасности поблизости нет, он бы почувствовал.
Оллавиэль даже не заметил, как провалился в тяжелый сон. Снилась ему женщина, по всей видимости, человечка, лет сорока с мягкими чертами лица, и теплыми лучистыми глазами непонятно какого цвета, так как сквозь сияние в них было не разобрать, которая просила его, позаботится о чем-то… изумрудном что ли? Он не помнил подробности, так как сон был довольно грубо прерван дерганьем штанины и чем-то похожим на скулеж.
Оллавиэль посмотрел на источник шума и не сразу узнал свою давешнюю знакомую.
-Опять ты! – «ласково» встретил он её, но быстро исправился, когда увидел, что пока он спал, ребенок натаскал ему грибов ягод и прочей снеди, которую смог найти. Причем съедобным было все!
- Есть! – ребенок просительно уставился ему в глаза и намекающе подсунул к нему поближе какой-то фрукт, весьма аппетитный, надо сказать. И очень вкусный, отметил про себя Оллавиэль, съедая четвертый подряд.
Девчушка все это время сидела рядом и смотрела на то, как он поглощает пищу и мило улыбалась.
- Спасибо, - сыто поблагодарил Оллавиэль, после того, как съел почти все, и только тут спохватился: - А ты что-нибудь ела?
Девочка отрицательно мотнула головой.
-Почему?
Она ответила ему на том самом незнакомом языке.
-Не понимаю, - развел руками эльф.
Ребенок огорченно оглянулся вокруг. Она явно хотела ему что-то рассказать, но не могла.
- Послушай, - перехватил нить разговора в свои руки Оллавиэль. – Ты ведь меня понимаешь?
Девочка положительно кивнула головой.
- Тогда, давай начнем с малого. Я – Оллавиэль.
-Олла… лава..вали… вала…
Эльф с улыбкой наблюдал, как ребенок хмурится и мучается, пытаясь произнести его имя.
- Лав! – окрестила его девочка, после некоторого времени мытарств.
- Ну, пускай и так, - снисходительно позволил эльф, хотя у его народа это позволялось только самым близким, и вопросительно уставился на малышку.
Она молчала, явно не понимая, чего от неё хотят.
- Как тебя зовут! – прервал игру в гляделки эльф, которому она порядком надоела.
-Зовут…,- эхом повторила она за ним, явно не понимая, что он хочет.
- Ну, имя… - Оллавиэль просто не знал, как ещё объяснить. А она все равно его не понимала. И тут к нему в душу закралось смутное подозрение.
- Ты знаешь, что такое имя? – положительный кивок.
- У тебя есть имя? – секундное замешательство и отрицательный кивок.
- Да кто же ты такая? – изумился эльф. – Откуда ты здесь взялась? (неопределенное пожатие плечами) Ты потерялась? (Кивок) Где твои родители (непонимающий взгляд). С родителями все понятно, проехали. Давно ты тут?
Малышка задумалась и показала ему два пальца.
-Два дня! – догадался он. – Ты умеешь считать!? (положительный кивок) А сколько тебе лет?
Она показала ему четыре пальца.
- Как четыре?!?! Ты же выглядишь максимум на три!!!!
Пока эльф приходил в чувство ребенок с интересом рассматривал его округлившиеся глаза и некрасиво отвисшую челюсть.
-Кто же ты такая?
Вопрос остался без ответа. Точнее, ответ был, и, весьма развернутый, но опять на непонятном языке. Оллавиэль крепко задумался, даже не замечая, что отдельные разы бормочет в голос.
- Послушай, малышка… - неожиданно он прервал сам себя. – Нет, не могу же я обращаться к тебе малышка. Хочешь я дам тебе имя?
Девочка надолго умолкла. На лице её отразилась напряженная работа мысли. Уж о чем она там думала непонятно, но несколько раз поглядывала на него с сомнением. Все же, явно взвесив все за и против, дала ему положительный ответ.
На этот раз задумался Оллавиэль. Как, оказалось, дать девочке имя не такая простая задача, как показалось в начале. Он знал только эльфийские женские имена, но назвать таким именем замухрышку из лесу?! Позвольте, это кощунство!
- Ну, и как мне тебя назвать? – он оглянулся вокруг. – Я слышал, что люди бывает, называют своих детей как цветы. Назовем тебя…назовем… ну, ромашка там… я не знаю…Хочешь быть Ромашкой?
Девочка отрицательно покачала головой.
-Ну, а кем ты хочешь быть? Елка, липа береза, дуб, клен, сосна…
Он перечислял и перечислял все виды деревьев и растений, а ей все не нравилось.
- Ладно, - в конце-концов махнул рукой он, - если по дороге ты увидишь какой- нибудь цветок или дерево которые тебе понравятся, то так мы тебя и назовем. Идет?
Ребенок подумал и кивнул.
- Ну, вот и договорились! – почти обрадовался эльф. - А теперь будем отсюда выбираться. Мне нужно домой.
- Домой, - эхом откликнулась девчушка и на её личико легла тень.
- Ты тоже хочешь домой? – понял он и сочувственно погладил малышку по голове.
Она только коротко кивнула, не поднимая на него глаза.
- Ну, тогда поехали со мной, я выберусь из леса и найду твой дом, - сам поразился своему неслыханному великодушию светлый эльф.
Оллавиэль уже сидел на лошади когда наклонился и подхватил испугано пискнувшего ребенка.
- Ты мне веришь? – спросил её эльф.
Девочка задумалась и ничего не ответила. Сказать, что он удивился, это ничего не сказать. Недоверять эльфу, светлому! Да если бы ему сейчас сказали, что его жена беременна третьим ребенком, то он бы удивился меньше!
Девочка тем временем повернула к нему ясные и очень умные глаза. Оллавиэль только сейчас впервые посмотрел ей прямо в глаза. Что он там увидел, повергло его в ещё больший ступор, чем он перебывал. Взгляд, которым она на него посмотрела, был отнюдь не детский! Так даже эльфы смотреть не умеют! Ясный, чистый взгляд, который будто смотрит не на тебя, а сквозь тебя, видит твою суть, и от него ничего не спрячешь…
- Домой? – уточнила «малышка».
- Домой, - подтвердил ей Оллавиэль, ловя себя на том, что отвел взгляд, хотя ему вроде и нечего скрывать, и стыдиться нечего.
Тогда она взяла в руки поводья и направила лошадь совсем в другую сторону, чем собирался ехать Оллавиэль.
Первые минут сорок она правила лошадью, пока они не добрались до какой-то поляны. На ней они почему-то задержались. Малышка все не решалась вывести на неё лошадь. Она просто сидел на лошади, и думала о чем-то своем. На лице у неё отразилась такая внутренняя борьба, что Оллавиэль не решался даже дышать в полную силу. Она боролась сама с собой, не зная, какое, решение принять. В таких случаях и взрослому не поможешь, а тут ребенок…
Да еще, какой ребенок!
Он взрослый эльф, блуждал по лесу четыре дня! А она за пятнадцать минут вывела его из непроходимой чащобы в более объезженные места!
Причем все эти пятнадцать минут он до последнего думал, что она знает дорогу и хотел намылить ей шею за то, что не показала её раньше. Но присмотревшись к ней, при более-менее нормальном освещении он ещё раз некрасиво выпучил глаза. Она ехала, полагаясь на чутье! Просто чувствовала, куда нужно свернуть, как правильно пройти…
И вот теперь, на поляне он нутром чувствовал, что происходит что-то важное, но не мог понять, что именно. Поэтому, старался не лезть и не мешать.
Спустя несколько долгих минут, которые показались ему вечностью, девочка приняла решение.
- Домой, - не по-детски твердым голосом велела она лошади и пустила её в галоп.
«Ей четыре года, четыре года…» - как мантру твердил себе светлый эльф.
Пока он так себя успокаивал (четыре часа к ряду), они выехали на проселочную дорогу, которую он узнал. Отсюда до его замка три-четыре часа пути.
Уставший ребенок вернул, наконец, ему поводья и. свернувшись калачиком, насколько это было возможно, уснул сладким сном.
. . . . .
Оллавиэль гнал лошадь во весь опор, но все равно его не покидало чувство безысходности.
Неужели он опоздал?
Не может быть! По его подсчетам только-только должны были начаться схватки. Или это связанно с ребенком, который так мирно сопит у него под боком?
Вряд ли. Кому могла помешать такая малышка? Сплошь кожа да кости. Это где же такое видано, что бы ребенок в четыре года выглядел так, словно ему едва ли есть три?! Нет, положительно, когда все успокоится, обязательно найдет её родителей и глянет этим нелюдям в глаза. Чем должен был провиниться ребенок, что бы его одного бросили в не проходимой чаще?!
Ему вспомнился взгляд, которым она одарила его в лесу и его невольно передернуло. Он подумал, каково это родителям каждый день смотреть в такие глаза. И решил, что это, конечно, ужасно, но все равно не повод, что бы бросить собственное дитя.
А может она просто потерялась и родители ищут её уже который месяц не находя себе места?
Оллавиэль поймал себя на мысли, что сейчас впервые задумался серьезно о своей невольной попутчице. Он ведь даже имени её не знает. Как он будет искать её родителей?
От раздумий его отвлекли башни родового замка, показавшиеся в дали. Он пустил коня скакать ещё быстрее и остановился уже у самых замковых ворот, которые перед ним спешно открывали.
Девочка почувствовала, что лошадь остановилась, и вылезла из-под плаща. Оглянувшись вокруг сонным любопытным личиком, она задала вопрос:
-Домой?
- Да, вот мы и дома, - сам не зная, почему так тепло ей улыбнулся эльф.
Девочка улыбнулась в ответ, и, будь он проклят, но в этот момент у неё в глазах что-то сверкнуло!
-Господин! Господин!
Слуги сбежались, как саранча на последний метр пшеничного поля! Каждый пытался ему что-то объяснить и в итоге получался полный бедлам.
Его маленькая спутница очень испугалась такого шума, и он чувствовал, как она дрожит всем телом у него под плащом.
-Молчать! – рявкнул он лишь бы прекратить этот бедлам.
Девочка под плащом вздрогнула и затихла. «Испугалась» - сообразил Оллавиэль.
- Лиаминиэль, - обратился он к своему дворецкому и остановился, увидев, как вытянулось его лицо. Проследив за его взглядом, он увидел два зеленых глаза, с интересом изучающие все округ и невольно улыбнулся. Снова.
Нет, определенно, эта девочка плохо на него влияет!
- Лиаминиэль, - спокойным голосом снова привлек к себе внимание хозяин замка. – Тебе есть, что мне сказать?
- Госпожа Аллистериэль. Она очень волновалась за вас… Вы пропали без вести, и никто не знал, что и думать…
- Благодаря этой молодой особе, которую вы все так сверлите взглядами, я таки вернулся домой вовремя! – перебил его Оллавиэль, уже стоя на твердой земле и одной рукой держа малышку за руку.
- Но господин! Простите великодушно, что приношу вам дурные известия, но госпожа…
Его снова самым наглым образом перебили. На этот раз для разнообразия истошный женский крик.
- Снова схватки, - сказала старая кухарка, а сердобольная горничная, стоящая рядом расплакалась.
Оллавиэль не помнил, как оказался на верхних этажах, как вломился в комнату жены, до смерти перепугав врачей и акушерок, и точно не смог бы объяснить, какого лешего он приволок с собой подмышкой девчонку.
Да и не думал он об этом. Там, в страшных муках умирали его жена и ещё не родившаяся дочь. Аллистериэль, его любимая прекрасная жена, сейчас не была похожа даже на бледную копию самой себя.
Она переволновалась, пока его не было, и схватки начались преждевременно. Ни она, ни ребенок не были готовы. И вот, ребенок выходил вперед ногами, и это практически разорвало её пополам.
Врач объяснил, что ребенок уже мертв. Сколько ещё осталось его супруге – неизвестно. Но смерть станет для неё избавлением. К сожалению, семья не сможет с ней проститься. Аллистериэль уже практически совсем обезумела от боли, и только чудо смогло бы вернуть ей рассудок хоть ненадолго. К сожалению, медицина такого чуда сотворить пока не может.
Неожиданно, Оллавиэль дал знак врачу молчать. Что-то вокруг изменилось, и он не сразу понял, что. А когда понял, сразу бросился в комнату к жене. Она больше не кричала. Он представил себе худшее. Неужели Аллистериэль умерла?!
Но к счастью, она лежала на кровати и смотрела на него абсолютно ясными глазами. Дыхание было тяжелое и прерывистое, но она смотрела на него осмысленным взглядом. Ещё больше его поразил тот факт, что девочка, которую он привез собой из лесу, сидела у изголовья его жены, положив одну руку ей на лоб, и плакала.
- Подойди дорогой, у нас мало времени. Я чувствую, долго она не сможет унимать мою боль.
Как под гипнозом он наклонился к умирающей супруге.
-Прости меня, родной! Я не уберегла нашу дочь…
- Ты не виновата!
- Возможно! Послушай меня, возлюбленный супруг. Береги наш дом и наш род, заботься о нашем сыне, не оплакивай меня слишком долго, найди себе достойную супругу и живи дальше!
- Я люблю тебя, Аллис, - нежно обратился он к супруге так, как обращался только тогда, когда они оставались наедине.
- Я тоже люблю тебя, Олли!
- Как мне жить без тебя?
- Олли…
Она больше ничего не успела сказать – её тело забилось в конвульсиях. В судорогах забилась и девочка, не успевшая разорвать контакт. Оллавиэль, несмотря на горе, среагировал мгновенно – подхватил на руки ребенка и отнес в сторону. В тот вечер в сознание она так и не пришла.
. . . . .
Со смерти Аллистериэль прошло уже почти четыре дня. Оллавиэль оплакивал супругу, и, казалось, помешался в своем горе. Он не позволял похоронить ни её, ни мертвую дочь, которую из покойницы, к слову сказать, пришлось просто выдирать, не покидал спальню покойницы, и практически не спал.
Туда же, в спальню ему приносили еду, хотя он практически ничего не ел…
Неизвестно сколько бы продлилось такое его состояние, если бы он не случайно услышанный разговор двух служанок, в саду под окнами спальни. Они как раз собирали листья и болтали о своем, о женском. Косметика, тряпки, мужчины… Обычный женский треп.
Сами понимаете, на таком фоне особо не погорюешь. Особенно его достали разговоры типа бедный хозяин, как он теперь и так дальше. Наконец, терпение его иссякло, и он пошел к окну, что бы разогнать болтливых слуг, но тут услышал то, что заставило его передумать:
- … а я тебе говорю, дочка это евойная! – вещала немолодая служанка, в переднике и чепчике.
- Да где ж ей взяться дочке то? – удивлялась, правда наигранно, вторая служанка, явно по моложе.
- Ясное дело, нагулял на стороне…
- Да как он мог её нагулять, если он жену свою так любит, что скоро сам возле неё сляжет?! – недоумевала теперь уже искренне вторая служанка.
- А может случайно, где вышло? По пьяни! – назидательно подняла вверх палец служанка постарше.
-Ну, разве, что так! – согласилась с ней «коллега». – По пьяни все бывает.
- Дуры вы! – вклинился в разговор голос разума в виде дворецкого. – Ну, какая она ему дочь? У всех эльфийских полукровок волосы светлые, а глаза голубые!
- А у этой волосы черные как ночь! – всплеснула руками служанка в передничке.
- А глаза! – схватила её за руку вторая служанка. – Ты глаза то видела?!? Не глаза, а глазищи! На пол лица!
- А зеленые! Батюшки, просто до жути! – эмоционально воскликнула служанка по старше.
- А смотрит то как! – вклинился в разговор дворецкий. – Будто насквозь тебя видит!
- Точно-точно! – поддакнула служанка по моложе.
- Ох, помяните мое слово, не к добру у девки такие глаза! – поучительно начала было рассказывать служанка в передничке, но дворецкий её неучтиво перебил.
- Ой, да оставьте вы эту девку в покое! Все равно такими темпами ей недолго осталось! – махнул на них рукой дворецкий, будто говорил, что в гостиной нужно полить цветы
- В каком смысле? – живо заинтересовались служанки последними новостями, и даже подошли к нему поближе, чтобы не пропустить ничего важного.
- Да девчонка больно дикая, никого к себе не подпускала, пока ходить могла да на своем непонятном языке рычала! А щас лежит он пластом, уже и шевелиться не может, а все равно рычит!
- Батюшки, а что ж дитя то не ходит? Аль хворь, какая приключилась? – уже по-настоящему всполошилась сердобольная старушка.
- Да какая там хворь! – отмахнулся от неё дворецкий, словно она ему про не выбитый ковер напоминала. – Не ест она ничего, и не пьет! От такого кто угодно загнется!
- Что же она ничего не ест? – удивленно переглянулись служанки.
- Первое утро ела и пила, - принялся рассказывать Лиаминиэль. - Но потом она хотела пройти в спальню к нашему господину, а я её оттуда прогнал. Не до неё ему было!
Служанки одобрительно кивнули головами, мол, горе у него, а тут она. Под одобрительные кивки дворецкий загордился и продолжил:
- Несколько раз её оттуда гонял! Представляете?! Пришлось даже выпороть, что бы неповадно было!
- Как выпороть? – удивилась служанка помоложе.
-Как-как! Розгами! – язвительно пояснил дворецкий.
-Как розгами?! Дитятко малое такое розгами?! – вытаращила на него глаза старуха.
- Ага! Так эта паршивка чего удумала! – снова продолжил свой рассказ Лиаминиэль, словно не замечая неодобрительных взглядов со стороны женщин. - Сбежать пыталась!
- Еще бы! - неодобрительно посмотрела в его сторону служанка в передничке.
Дворецкий воспринял это негодование насчет девчушки, и продолжил:
- Вот-вот! Несколько раз стражники её отлавливали и ко мне приводили! Надоело мне все это! Вот я её и отходил хорошенько! Что бы пока хозяин не даст на то распоряжений не лезла, куда не просят! И знаете что? – хитро спросил он у застывших от ужаса служанок. – Подействовало! Она потом до конца дня не то, что сбежать, встать с кровати не могла!
- Так она, что же умирает от того, что ты её выпорол? - спросила служанка помоложе каким-то странным голосом.
- Нет, конечно! – удивился её глупости Лиаминиэль. - Просто после этого она уже не берет у нас ни еды, ни воды!
- Так ведь помрет она от голода! – воскликнула служанка, но Оллавиэль уже не разбирал какая. Он перегнулся через окно, так что бы его стало видно и, однозначно, слышно.
- Лиаминиэль, - тихим и страшным голосом спросил Оллавиэль, - где девочка?
Дворецкий сглотнул и под прямым взглядом хозяина проблеял:
- Мы выделили ей коморку, где складывают не нужные вещи вашего сына, там как раз стояла его старая кровать, у которой с одной стороны отломан крепеж…
- Куда ты её поселил?! – этот тихий спокойный голос не мог обмануть никого. Оллавиэль был в гневе, в ярости, в бешенстве! Просто умел этого не показать!
Он повернулся и вышел из спальни жены
Быстрым шагом он направлялся в указанную комнату. Больше всего на свете он боялся того, что там застанет. Как же так!
Она спасла его, помогла проститься с женой! Он же просил ему верить!
Оллавиэль вбежал в комнату и застыл, как вкопанный. На кровати, перекошенной с одной стороны, лежало то, что осталось от его лесной спасительницы. Некогда довольно жизнерадостный ребенок, у которого просто цвела на губах улыбка, теперь просто худосочной бледной тенью лежал на кровати, и казалось, вообще не дышал. Эльф осторожно, что бы, не навредить, наклонился над маленьким тельцем и прислушался. Чуткие эльфийские уши уловили слабый стук сердца. Жива!
От этой новости у него самого казалось, сердце забилось сильнее. Прежде, чем он успел как-либо отреагировать, в комнату вбежала та самая пожилая служанка с кувшином води, а за нею следом более молодая с тарелкой, в которой находилась какая-то жидкая еда, по виду напоминающая нечто до крайней степени несъедобное.
-Что это? – строго спросил Оллавиэль.
-Так дитятко ж надо отпоить, откормить! А, как же! Ведь помрет же ни за шо, ни про шо! – и сердобольно всплеснула руками. – Угробил дитятко, ирод проклятый!
И даже собралась заплакать. Но вот чего-чего, а женских слез он терпеть не мог в принципе.
- Отставить разводить тут сырость! – строго прикрикнул он на служанок. – Чего не хватало, так это что бы она вдобавок ко всему ещё и простуду подцепила!
Служанки быстро присмирели, вспомнив кто тут хозяин, и выжидательно уставились на него, ожидая дальнейших команд. Оллавиэль приказал им первое, что пришло в голову, лишь бы они ушли:
-Приготовьте ей комнату на верхних этажах, где-нибудь рядом с моей спальней. Хотя нет, поставьте ей кровать в моей спальне! Выполнять! – рявкнул он. Увидев, что служанки застыли в ступоре.
Ещё бы им не застыть. Он сам от себя такого не ожидал. Комната на верхних этажах – это знак почтения и уважение, знак доверия и дружбы. Комната рядом с хозяйской – это только для членов семьи и только для самых близких! Постелить в хозяйской спальне? Да, такой чести не каждый эльфийский ребенок в своей жизни удостоился! Его родной сын так точно ни разу!
А вот она лежит тут и еле дышит. Может и не доживет до утра.… Слишком поздно он спохватился. А если бы не те служанки!
Он чувствовал, как ярость безудержно закипает в нем!
- Отец! – окрик вывел его из этого транса. – Что с тобой? Что здесь происходит?
Это был его родной сын, Бинкиниэль. Дурацкое имя. Но его жена в ту пору любила рыцарские романы. А он очень любил жену! Плоть от плоти, кровь от крови. И он не знал, как ему объяснить свое поведение. В конце-концов, он себе не мог ничего объяснить!
- Кто она? – спросил между тем сын, присаживаясь на край постели. Хотя это он, конечно, зря!
Кровать не выдержала и рухнула на пол… Оллавиэль успел отскочить Бинкиниэль – нет!
Когда Оллавиэль встал на ноги, то первое, что увидел, это взгляд сына Он смотрел на него, как смотрят на падшего героя – с недоверием (неужели это правда), непониманием (как ты мог?) и ужасом (ты просто чудовище!). И было от чего! В падении он подхватил девочку, и теперь он крепко держал её одной рукой и смотрел на кровь у себя на руках. Он осторожно перевернул её и в шоке уставился на спину ребенка. Она была вся исполосована!
- О, Господи! Отец, - вскричал Бинкиниэль, отбросив всю свою эльфийскую сдержанность. – Кто это сотворил?!
- Лиаминиэль, - еле слышно проговорил Оллавиэль, что было признаком страшной ярости.
Но сын с такой особенностью отца был не знаком, поэтому продолжил подливать масло в огонь.
- Как ты мог такое допустить! – он был зол. А ещё ему было ужасно стыдно за то, что отец такое допустил. - Она же ребенок! Ты посмотри на неё! Ведь такое не каждый взрослый переживет! Куда ты смотрел?!
- Бинкиниэль, - от этого голоса, казалось, даже стены поежились, - отнеси нашу гостью в мои покои и проследи, чтобы служанки напоили, накормили и обработали ей раны. А я проконтролирую, что бы Лиаминиэль раз и навсегда запомнил, что такое эльфийская гостеприимность.
И ушел.
Лиаминиэль потом ещё долго кричал во дворе, но Бинкиниэль был занят вытаскиванием их маленькой гостьи с того света. Это было крайне трудно, но они с отцом справились, и на рассвете третьего дня малышка открыла глаза.
Увидев рядом эльфов, она непроизвольно дернулась. Но потом, опознав одного из присутствующих, прохрипела еле слышно:
-Домой!
- Тебе пока никуда нельзя! – мягко ответил ей Оллавиэль.
-Домой! – умоляющий взгляд тронул бы даже каменную душу.
- Хорошо! – у него, что бы ни говорили и ли не думали по этому поводу, душа не каменная. - Как только ты поправишься!
Девочка отвернулась от них явно в обиде и, не желая продолжать начатый разговор.
-Прости меня…, - начал было Оллавиэль, но под, кажется, всевидящим взором ребенка быстро сник. Он как-то только сейчас понял, как виноват. Одного «прости» за такое не хватит!
-Давай познакомимся, - попытался разрядить обстановку Бинкиниэль. Все-таки, он тоже чувствовал свою вину за произошедшее, пока она была гостьей в его доме. А для эльфа гость – это все! Навредить гостью в доме? Да ещё и ребенку?! Это немыслимый позор!
Под взглядом девочки поежился и этот эльф, но не сдался.
- Я сын Оллавиэля…, - попробовал он снова, но девочка просто отвернулась от него, не произнося ни слова.
И тут единственному сыну главы дома стало крайне не по себе. Она молчит и молчит. Не смотрит по сторонам.… А ведь когда приехала, была таким любопытным ребенком! Он вспомнил, как она выглядывала из-под отцовского плаща, и как держалась за его руку, потому, что боялась…
И тут до него, наконец, дошло!
- Ты боишься?
Это был только вопрос, но девочка, наконец, признала их существование, пусть и коротким взглядом, лишь слегка брошенным в их сторону. Но это было начало, лед тронулся!
- Меня зовут Бинкиниэль! – продолжал закреплять успех он, и сам не ожидал, что это вызовет такой живой интерес.
- Бен… бин…киль…Бинки! – окрестила его малышка, и неожиданно для самого себя, ему это понравилось.
– Ну, пусть так. А тебя как зовут?
- Точно! А ведь мы так и не придумали, какое имя тебе дать… - вспомнил Оллавиэль.
Он задумчиво посмотрел на неё и на сына, и принял решение.
-Знаешь, ты сделала то, что считалось в принципе невозможным! Ты помогла мне проститься с моей женой. Это было очень важно для меня! – с абсолютно искренним и серьезным видом говорил эльф, под пристальным взглядом сына. – Ты облегчила её боль, пусть и ненадолго! Я хочу дать тебе имя, такое же важное для меня, как и твой поступок!
Казалось, торжественность момента прочувствовали даже стены!
- У моего рода есть символ, известный лишь истинным представителям нашего рода! Это клинок, которым владел основатель рода. О том, что символ у нас клинок – знают все! Но только истинные уроженцы знают, что имя ему Дамиан! Это для меня не менее важно, чем ты! Поэтому, если ты согласишься, стать моей приемной дочкой и частью нашего рода, я дам тебе имя Дамиана!
Девочка склонила голову на бок в раздумье. О чем она там по своему раздумывала, но пришла к ответу:
- Домой!
И, уронив голову на подушку, умиротворенно уснула.
- Я так понимаю, это был ответ - нет? – сын посмотрел на отца ошарашено и в то же время, вопросительно. В этом вопросе он был полностью солидарен с отцом. Пока они её выхаживали, малышка успела стать ему как родная.
- Это был ответ да! Только ей об этом знать не обязательно…
- Но отец! – вскочил на ноги Бинкиниэль. – Как ты себе это представляешь?
- Как-как, - буркнул Оллавиэль, - поживет тут немного, потом забудет, что у неё был ещё какой-нибудь дом. Маленькие дети они быстро все забывают, а всем скажем, что в своем безграничном горе и милосердии, после потери родной дочери я приютил сиротку, прибившуюся к моим воротам. Хотя нет! Слишком много народу видело, что я привез её на лошади. … Тогда скажем, что я нашел её в лесу, и, в благородстве своем, не смог оставить одну на растерзание волкам. Ну, в принципе, это ведь почти, что, правда. И не смотри на меня так! Во-первых, некуда ей идти, раз её до сих пор не хватились! Во-вторых, слишком греет она сердце своим присутствием! Не смогу её отпустить…
Его слова как всегда были преисполнены логики и расчета, и только на последних словах в них проникла горечь и отчаяние. Только сейчас он, наконец, осознал, насколько одиноким сейчас чувствовал себя отец.
Разве мог он ему перечить?

И вот он, долгожданный вечер!
Дамиана косила от него как могла! Его уже четыре раза переносили по самым разным причинам!
Но, в этот раз отец сказал, что этот вечер состоится, даже если небо рухнет ему на голову! Дамиана на минуту задумалась, сможет ли она такое организовать, но увидев расширившиеся от ужаса глаза своей мачехи, отмела эту мысль.
Что тут скажешь, ну, не любит она эти балы!
Даже если забыть, что она практически не умеет нормально танцевать (точнее, умеет, но ТАК танцевать у эльфов не принято). Никого там не знает. Да и все эльфы всегда смотрят на неё свысока, принимая за игрушку их повелителя, которая со временем ему наскучит. А, то, что дочкой её признал, так, очередная блажь. Ну, проиграется немного в любящего отца, надоест и отправит девчонку туда, откуда взял. А раз так, то чего с нею церемониться? Он даже сын властелина практически всегда на неё орет, строжит и учит, как жить! Она ж совсем дикая. Как тот лес, в котором её нашли.
Так, что не любит Дамиана эти балы!
А тут ещё отец ходит мрачнее тучи и постоянно вздыхает. Стоит ей с ним заговорить – отводит глаза и по полдня от неё прячется.
Дамиана сначала думала, что он на неё сердится. Но по здравому размышлению пришла к выводу, что конкретно сейчас не за, что. Потом ей пришла в голову догадка, что он знает про её делишки и про родовой камень (ну, брала! ну пользовалась! ну, без разрешения! Что ж теперь, за это наказывать?).
Но потом поняла, что если бы знал, то уже наказал бы, и построже, а не бал тут устраивал.… А может, мелькнула ужасная догадка, бал и есть наказание? С него станется!
Он в этом плане, когда просек, что обычные методы не помогают и даже делают хуже, стал проявлять такую изобретательность!
Стоило один раз поиграть с его луком без разрешения! Домино аж поморщилась от воспоминаний.
Да, взяла лук! Да, играла! Да, без разрешения! Да, подстрелила одного из важных гостей в пятую точку! Так, ведь от такого не умирают! Тот хмырь, по крайней мере, не умер!
Тоже интересный народ эльфы. Знал же, что не умрет. Так, чего спрашивается, было так орать!?
А, папа-то, папа!!! Как разошелся! Мало того, что на неделю её запер, запретил на любимой лошади месяц ездить (что само по себе можно было, смело приравнивать к издевательству над детьми!) и оставил без сладкого на неопределенный срок, так потом ещё заставил её учиться стрелять из лука!
Её до сих пор передергивало, когда она об этом вспоминала!
Дамиана ещё раз обдумала мысль с наказанием, но тоже её отмела. Если бы оно и вправду было так, то Бинки уже ходил бы весь такой довольный и гордый собой. Все эти воспитательные меры, это его рук дело. Что бы ему сто лет десерта не пробовать! А тут ходит, уже который день злой как черт! Слуги его огородами обходят! Он такой злой в последний раз был года три назад. Правда Домино так и не узнала почему. Но судя по отдельным фразам, что она уловила из разговоров слуг, это из-за того, что он подрался на дуэли и проиграл. Причем дуэль была из-за женщины!
Может опять с кем подрался? Хотя, Домино кобчиком чуяла, что не совпадение это, что и отец, и брат шарахаются от неё. Даже больше, чем от мачехи!
Кстати, о мачехах!
Домино взвыла и заорала, как недорезанная. Сначала горничная больно проехалась жесткой мочалкой по спине, что бы стереть загар (типа, леди неприлично ходить с таким загаром, а на самом деле мачеха приказала хорошенько поиздеваться, знает ведь, что загар не свести!), но самое страшное началось потом! Ей начали делать прическу!
Об этом страшном эпизоде следует упомянуть отдельно.
Дело в том, что от природы волосы у Домино густые, и слегка вьющиеся. К тому же, точно так же как и их хозяйка не поддавались влиянию извне.
По человеческим меркам её локоны были вершиной совершенства!
Но не по эльфийским канонам, чьим ярым приверженцем была её мачеха!!!!
Эльфийская леди, должна быть высокой (что поделаешь, против природы не попрешь – ноги длиннее не сделать, мачеха проверяла!), стройной (ну, хоть какое-то соответствие стандартам), с идеально бледной кожей (где уж ей грешной), голубоглазой (ну, тут даже любимая «матушка» оказалась бессильной) и, всенепременно КРОТКОЙ, ПОКОРНОЙ и НЕЗАМЕТНОЙ!
Короче полая противоположность Домино. Особенно, что касается последних трёх пунктов. Хоть, вся её семья честно пыталась…
Но, отставим это лирическое отступление. Потому, что в этот момент Домино пытали!
Сначала, волосы пытались с помощью специальных принадлежностей, чьих названий Домино не знала, вытянуть до пусть не идеальной, пусть хоть какой-нибудь прямоты. Но не тут, то было! Волосы отреагировали, весьма своеобразно, завившись ещё сильнее! И начали биться током!
Тогда советом во главе с мачехой было принято волевое решение сделать ей прическу. Для эльфийской леди позорище, которого ещё не бывало! Но, по мнению того же совета, лучше так, чем с завитыми волосами!
Домино только посильнее вжалась в кресло. А что делать? Дезертировать отсюда, все равно не получиться! Её привязали…
И вот почти полчаса ей укладывают прическу, а волосы мстят за обиды своей хозяйки! При использовании расчесок, волосы немилосердно бились током. И при использовании шпилек, кстати говоря, то же!
Шпильки слишком короткие и некоторые просто выпадают из волос, а остальные, в так называемую прическу, вообще чуть ли не как гвозди молотком вбивать пришлось! С несчастных стилисток сошел десятый пот! Мелочь, а приятно! Пока шпильки в голову не вгоняют…
Но вот, спустя полтора часа, с прической, наконец покончено. Настал торжественный момент облачения в церемониальное платье! Платье, из тончайшего эльфийского шелка Домино даже понравилось бы, если бы не замысловатое кружево, которым все было чересчур щедро украшено. Платье, в нем практически утопало.
Это эльфийское платье было гордостью мачехи, так, как в свое время именно в нем она появилась в свете, произведя там на всех «неизгладимое» впечатление!
- Подумаешь, достижение, - фыркнула Домино. – На меня вы производите неизгладимое впечатление последние восемь лет. Я же не жалуюсь!
Эльфийки, специально приглашенные Домино в прислугу для этого бала (страшная роскошь!), ахнули, близкие к обмороку от такой дерзости. Но закаленная восьмью годами общения с падчерицей мачеха, которая, кстати говоря, поначалу тоже, то тут, то там без чувств валялась, лишь строго посмотрела на неё. Домино истолковала это по-своему. Она покраснела, как ни как провинилась, и промямлила:
- Практически…
Это стало последней каплей, для чувствительной психики одной из эльфийских парикмахерш, тьфу, простите, стилисток. Она красиво сползла на пол в обморок. Даже это, как настоящая леди! Остальных же Домино отправила в глубокий нокаут, когда в наступившей гробовой тишине на всю комнату обиженно проговорила:
- Можно подумать! Какие мы нежные!
Казалось, мачеха тоже не выдержит. А нет, обошлось! Иммунитет у нее, что ли выработался?
- Оденьте на неё, это платье! – практически перешла на визг, несчастная женщина и Домино стало её, немного жаль. В принципе, нормальная тетка, если бы не эти эльфийские заморочки. И, как ни крути, а всеми силами пытается сделать из неё спокойную, степенную леди. И даже не орет на неё! Только периодически срывается на ультразвук.… Но, кто идеален?!
И вот торжественный момент насупил. Домино была с трепетом, благоговение и зубным скрежетом (простолюдинке красота достойная самой эльфийской царицы!) благополучно облачена в это платье. И тут выяснились несколько презабавных вещей, о которых никто раньше не задумывался. Во-первых, ныне здравствующая супруга пресветлого Владыки правящего эльфийского дома, немножечко, а точнее, очень даже множечко повыше ростом, чем Домино будет, и фигуркой пообъемистее на пару размеров тоже. А самое интересное, что никто не догадался заранее примерять и перешить платье под её размер!
И только Домино возликовала, найдя очередную отговорку, от этого злополучного бала, как посеревшая мачеха срубила всю её радость на корню:
- Тащите сюда её отвратительное кремовое платье!
Ещё две стилистки упали замертво. А чем им собственно кремовое платье не угодило? Домино его просто обожала! Главным образом потому, что оно было по-эльфийским меркам, конечно, просто неприлично простым и невзрачным. Простое шелковое приталенное платье сплошным потоком спадающее вниз, без рюшечек, оборочек, складочек или мудреного плетения. Единственное, что напоминало о том, что это не ночнушка - некое подобие пояса, вшитое в платье и обозначающее талию.
Да, это было её любимое платье.
Домино только начала радоваться тому, что пойдет на бал, чувствуя хоть минимум комфорта, как мачеха снова устроила подлянку:
- А теперь наденьте сверху все кружева с моего платья!
В итоге, на бал она шла на высоких каблуках, которые одела впервые в жизни и по этой причине, постоянно с них падала, в шелковом платье, к которому в принципе претензий нет, поверх которого было одето кружево! Которое было ей слишком велико.
В итоге, это грешное кружево пришлось перевязать таким образом, что из-за него практически не было видно лицо Домино, но оно все равно волочилось у неё под ногами. Волосы были кое-как собраны в высокую прическу и ей строго-настрого запретили вертеть головой, чтобы этот шедевр не разлетелся.
Мачеха, стилистки, прости господи, и целая куча простых служанок участвующих в процессе, стояли в стороне и гордо взирали на творение рук своих, а Домино стояла, и так же молча, все вокруг ненавидела.
Утешало лишь одно. РАЗВЕ МОЖЕТ БЫТЬ ХУЖЕ?
. . . . .
И вот он торжественный момент!
Как того требует протокол церемонии Домино вся такая гордая и невозмутимая спускается по огромной винтовой лестнице. Этого момента в глубине души ждет каждая эльфийка! Она грезит о нем ночами, мечтая, что принц, ну, или на крайний случай всесильный владыка, какого-нибудь древнего и могущественного рода увидит её, пленится её неземной красотой и изяществом, и тут же попросит её руки у отца. Тот поломается, как старая дева перед единственным претендентом на её руку и сердце, и она станет принцессой! Нет, королевой! Нет… э-э-э… кто там, круче королевы будет?
Ну, в общем, ею она и станет!
И когда наступал этот момент, отрепетированный, наверное, с колыбели, каждая эльфийская дива была безупречно изящна, элегантна и грациозна!
Но, Домино эльфийской дивой не была по определению! Видимо поэтому, как не старалась мачеха, а леди из неё не получалась. Всем этим бредом про принцев она не страдала. И, даже больше – если бы искомый объект никогда не перешел ей дорожку, то искренне благодарила бы судьбу за такое счастье. А, на «изящность, элегантность и грациозность » Домино и не претендовала. Ей это было скучно.
Вот и сейчас, когда она спускалась по крупной лестнице, то мысли её были довольно прозаичными. Точнее, мысль была только одна – дико хотелось чхнуть.
Но нужно было держаться. Ради отца, который этого бала он ждал даже больше, чем мачеха!
Ради брата, хотя пока она будет отбывать бал, он наверняка попробует охмурить ещё какую-нибудь эльфийскую леди. Кобелина! Только-только замяли очередной скандал, чтобы не довести дело до женитьбы…
Так, кажется, немного не в ту степь.
Ради мачехи! Он, бедняжка, аж серая стоит, но пока стоит, молодцом держится, хоть и понимает, что в свет выводит такое позорище, как Домино.
Вот он, долгожданный момент. Домино медленно спускается по лестнице. И не потому, что такая элегантная сдержанная и так далее. Просто из-за кружева ничего не видно и приходится нащупывать ногой каждую ступеньку, прежде чем на неё ступить.
Домино уже преодолела четверть лестницы и, видимо, из-за этого обстоятельства расслабилась, и забыла, что кружевами ещё и пол подметает.
Она даже не почувствовала, как наступила на кружево и, чуть не пропустила тот момент, когда кубарем полетела вниз. Конечно, реакция у неё далеко не эльфийская, но, в принципе, могла бы поймать перила руками, чтобы не свалиться с перил, если бы не одно небольшое «но». Сантиметров так на десять. Это кружева у неё на руках…
В итоге члены семьи и гости с замиранием сердца следили, как Домино стремительно спускается с лестницы. Кубарем!
Когда юная дебютантка встала на ноги, то обнаружила, что прическа до крайней степени растрепалась, и привести её в порядок не представляется возможным, а бесподобное кружево, которое одели поверх этого платья, было изорвано в хлам. У Домино, которая с этой лестницы почти каждый день падала по той или иной причине, как ни странно, не было не царапины.
После критического осмотра себя любимой, первым делом она испытала восторг. Вот, теперь бал отложат! Но, когда она подняла глаза и увидела всю эту толпу, уставившуюся на неё так… презрительно! Взволнованные лица близких, осунувшееся лицо мачехи, выражающее только одну мысль – я так и знала, что она способна только опозорить нас! И ей вспомнился весь этот день, который её пытали шпильками корсетами и прочей ерундой. Потом вспомнились разговоры с отцом, после каждого отложенного бала.… Представилось, какое наказание ей придумают.… А потом снова бал, снова эти высокомерные эльфийские рожи…
Бал отложат?! Только через её труп! Пусть это будет, как зуб вырвать! Отмучаться один раз и не вспоминать.
Только, что делать с прической и нарядом?
А, что делать?! Ниже в глазах этой толпы ей уже падать некуда, так что…
Хорошенько тряхнув головой, она вытряхнула из головы остатки шпилек и волосы темной волной скользнули по плечам. Что бы густые волосы не сильно мешали, пришлось оторвать от кружева кусочек в виде ленты и стянуть им волосы, которые видимо против такого вроде не возражали.
Дальше - больше. На глазах у сливок эльфийского общества, Домино содрала с себя все кружево, оставшись в кремовом платье.
В гробовой тишине, где-то впереди неё упало что-то тяжелое. Присмотревшись, она не сдержала улыбку – в обморок мачеха упала не изящно, как настоящая леди, а как мешок с картошкой.
Придав своему лицу максимально невозмутимое и бесстрастное выражение лица, она прошла в зал и, подойдя к отцу, произнесла ритуальные слова:
- Отец мой, (дальше по имени титулу и роду и прочему, что прикреплялось к имени эльфа), сегодня в присутствие (пространно и витиевато про то какое изысканное и великолепное общество) прошу признать меня равной тебе и моему роду, принять меня в семью и ввести в общество! Что бы отныне я была одна, но не отдельно!
Домино стояла, как того требовал ритуал молча и смиренно склонив голову ожидая решения отца. Обычно, в такие моменты сердце колотится и вырывается из груди. Но она была спокойна как никогда. Ну, что самое страшное он может ей сделать? Не принять в семью и род? Так она и так не одной с ними крови. Подумаешь, потеря…
Так размышляя, она пропустила тот момент, когда он заговорил.
- … признаю твое право и принимаю тебя в наш древний род! – услышала она с удивлением окончание ритуальной фразы.
Следом подошел Бинкиниэль и повторил что-то вроде сказанного отцом и обнял её. Крепко так, по-братски.
Домино с изумлением смотрела, как абсолютно незнакомые эльфы подходили и произносили те же слова и обнимали её, принимая в семью.
Даже мачеха, оклемавшись, сделала то же самое.
Ну, кажется, самое страшное на сегодня произошло – явление Домино миру свершилось!
Ведь свершилось?!
. . . . .
Домино стояла и думала, что у неё мышцы лица, наверное, никогда не отомрут, от такой широкой улыбки. Сколько же их будет этих незнакомых ей влиятельных людей, которых собрали на «церемонию после церемонии». По традиции, так назывался банкет, который устраивается после того, как нового члена рода официально принимают. Разница между этими двумя мероприятиями существенная. Если на первом событии присутствуют только род (каких-нибудь полторы-две тысячи эльфов), то на второе приглашают всех, кого посчитают важными.
Так, что сюда пригласили всех двенадцать Нархаров - глав Гномьей державы, и каждый естественно привел с собой по двенадцать удельных нойонов (знати, проще говоря).
Что поделать, такой уж у них порядок – держава состоит из двенадцати «станов», а каждый стан состоит из бессчетного количества владений нойонов – мелких и крупных феодалов. Станами правят одиннадцать нахаров, которые равны между собою. За порядком выбирают следить двенадцатого нархара – того, чья прибыль в этом году была больше, чем у других.
Думаете, это странный приоритет для выбора?! Тогда вы не знакомы ни с менталитетом, ни с логикой гномов. Гномы привыкли к достатку и зажиточности. И, этот самый достаток им не с неба на руки падал. Гномы – они трудяги! Каждый в своем ремесле и стане. Кто-то в торговле, кто-то в изготовлении оружия, украшений, кто-то в добыче золота, драгоценных камней… даже в банковском деле! За это Домино их и уважала. За чтобы гномы не брались – делали они это основательно и добросовестно, желая при этом получать соответствующую прибыль. При этом гномье мастерство уже успело стать легендой потому, что передавалось по наследству от отца и сына.
Отсюда ещё одна особенность их общественного строя – каждый стан занимался своим ремеслом. Первый стан – добычей и обработкой золота и драгоценных камней. Второй – изготовлением оружия. Третий был владельцем самой огромной и надежной банковской сети. И так далее, по списку.
Приветствовать на балу, слава богу, пришлось только Нархаров. А то до самого застолья добирались бы долго.
Следующими в списке были люди. Предположительно, её родная раса. Почему предположительно? Потому, что выглядела Домино как человек, говорила как человек, ходила как человек, но человеком быть не могла.
Во-первых, человека, с такими зелеными глазами не может быть в принципе. Домино проверяла! Во-вторых, так думать, так обучаться (прочитать книгу и запомнить наизусть не все эльфы могли, а знать столько языков, сколько она знает, даже они не могут!), люди не способны вообще! И, наконец, мелочь, конечно, но… Домино может колдовать! А люди не могут…
Конечно, она вполне может быть полукровкой.… Но, какой расы, с какой?
Короче, особого внимания, люди с её стороны не удостоились. Так же как и последовавшие следом тролли, орки, и прочие «темные» народы. Почему «темные»?
Не потому что злые или отставшие! Просто, в отличие от эльфов, фэйри и прочих народов, они черпали свою силу во тьме и ночи, а не в свете и дне! Хотя, Домино их понимала, как никто другой. В ночи не так скучно, как при свете дня!
Казалось, что вечер будет безнадежно скучным, но Домино пришлось проглотить свой зевок, когда объявили следующего гостя.
- Князь Николла Сейндвин! Верховный повелитель темной империи…
И понеслась нелегкая с титулами, минут на двадцать. Но Домино была благодарна за эти двадцать минут! Они дали ей время прийти в себя и осознать, что все это время она стоит и не мигающим взглядом смотрит на него. А он на неё, со своей фирменной полуулыбкой.
О, как она мечтала стереть эту наглую, самодовольную, собственническую улыбку с его поганой рожи!
Хотя, если уж быть до конца честной, то так было не всегда. Не более двух месяцев назад, ей казалось, что она в него влюблена. В эти длинные темные волосы ниже плеч, непокорную челку, почти черные глаза.… Но больше всего ей нравился его смех и чувство юмора!
Виделись они каждую ночь, пока она не узнала жестокую правду. Её Николла – Верховный повелитель темной империи! Принц тьмы!
Вампир! Короче говоря…
Случилось это даже, наверное, случайно. Во всем виновата её проклятая неуклюжесть.
Николла клялся, что это просто роковое стечение обстоятельств, но слушать его она просто не хотела. В тот вечер в таверне у Каристи, её любимое место, где малышку Доми знали и любили все завсегдатаи, Домино, как всегда танцевала у сцены. Это были совсем не такие танцы, которым её учили во дворце. В этих танцах она горела вся без остатка. Что бы танцевать, как танцуют у Каристи нужно быть грациозной, женственной, кокетливой и недоступной в то же время. Домино танцевала эти танцы с душой! Ей казалось, что в этих танцах она жила, горела ими дотла и снова возрождалась! Только так она чувствовала себя живой и настоящей!
А он любил за этим наблюдать! Все любили!
И в этот проклятый вечер, она упала со сцены и порезала руку… Царапина! Но крови было как на войне.
Сначала, ей показалось, что он расшвыривает всех вокруг, пытаясь добраться до неё, что бы помочь!
Но последнее, что она успела увидеть - это горящие красные глаза и клыки, впивающиеся ей в плече. Тогда её спасло о гибели только чудо…
Повторится ли это чудо сегодня?
Судя по его ухмылке, он что-то задумал! Что-то поганое.… Где же ты чудо?!
Домино почти простонала мысленно эту фразу, стоя с каменным лицом, но он каким-то шестым чувством почувствовал, что Домино ощущала себя, как зверь в клетке, понимающий, что вырваться невозможно! Только так она могла объяснить, улыбку, которая украсила его физиономию.
На мгновение Домино засмотрелась, и его взгляд немного потеплел.… Но она быстро согнала с себя не прошеные эмоции. Он едва не убил её. Шанса исправить эту ошибку сиятельный вампир не получит! Сколько бы ни преследовал её!
Домино ещё многих гостей представляли, но она никого не слышала и не видела, постоянно ощущая спиной его взгляд. Как бы она пережила эту церемонию, если бы не Бинки?!
Молодец у неё все-таки братец! Хоть и не знает, что происходит, но почувствовал не ладное и весь вечер не отходил от неё ни на шаг. Возможно это обстоятельство помешало Николле подойти, но Домино была благодарна за то, что её хотя бы не оставляли с ним наедине. Больше всего на свете, она боялась, что он ей что-нибудь внушит! Ведь как ни крути, а она подвержена его влиянию, как и другие люди. Иначе, как она могла не почувствовать опасность рядом с ним? Версию, что она просто влюбилась с первого взгляда и поэтому ничего не почувствовала, Домино отметала. Этого не может быть, потому, что такого быть не может. В принципе!
Бинкиниэль весь вечер носил ей воду и помогал с гостями. Для него такое поведение не свойственно, но Домино ощущала его поддержку и принимала её без вопросов и пререканий. В кои-то веки, он на её стороне. Хотя бы кто-то в этом огромном зале!
Но, о чудо, поток гостей, наконец, иссяк! И вечер плавно перетек в бальную ночь! Сотни пар кружились то в вальсах, то в более быстрых танцах. Бинкиниэль возле Домино аж пританцовывал на месте. Несколько танцев Доми откровенно потешалась, не отпуская его от себя. Но после ей стало немного стыдно и она, пристроившись возле отца, отпустила его танцевать. Ну, в самом деле, не нападет же он на неё посреди всей этой толпы, когда она стоит рядом со своим отцом?!
И позволила себе немного расслабиться. Возможно, именно поэтому Домино и не заметила, откуда он появился.
-Сиятельная леди, - он намеренно употребил именно эти слова, ведь так её представляли перед танцами в баре у Каристи. Домино вздрогнула всем телом, но отвести взгляд не смогла. – Не подарите ли вы мне следующий танец?
Вежливые учтивые слова, за которыми её гибель. И прежде, чем она смогла придумать, как ему вежливо отказать, свое слово вставил её отец:
- В самом деле, почему бы тебе не развеяться?
- Но отец, вы же знаете, что я не умею танцевать…(так танцевать, мелькнула в голове чужая мысль).
Домино не смогла скрыть ужас во взгляде. Его выдала, лишь слабая тень улыбки, тронувшая его уста.
- Но милая, это будет вальс! – не понял намек Оллавиэль. - А вальс танцевать ты умеешь!
Ей нечего было сказать. Она смотрела ему в глаза как кролик удаву. Медленно, как во сне она стала подавать ему руку. Казалось, Домино обречена. Неужели спасения не будет?!
Из последних сил она остановила руку на полпути, и прошептала:
- Я не могу…
- Почему?! – удивился её отец.
Но ответить она не успела. Сильная мужская рука подхватила её холодную ладошку и веселый голос, который она узнает, даже во сне, пришел ей на помощь:
- Этот танец был обещан мне!
Домино не сдержалась! Она повернулась к обладателю голоса, к единственному, кого могла назвать ещё большей кобелиной, чем своего брата, и, наверное, единственному, кого могла назвать своим другом, и нежно улыбнулась счастливая, как никогда. Рядом с ним напряжение, которое она испытывала весь вечер, будто испарилось.
- Тацки! – её улыбка была широкая и настоящая, что не укрылось ни от чьих глаз.
-Ну, что, сиятельная леди, - поддразнил он её, вызывая ещё более широкую улыбку. – Готова подарить мне этот танец?!
И он увлек смеющуюся Домино в толпу танцующих. Которая, к слову сказать, моментально поредела возле них.
Кто мог не заметить неодобрительные взгляды её отца? Да только слепой!
Все дело в том, что тот, кого она так легко обозначила как Тацки, во всем мире был известен, как Тацкиниэль. И был, не много не мало, принцем Темно-эльфийской империи. Наследным принцем Темного Бора, если уж быть до конца точными.
А светлые эльфы, к которым теперь принадлежала Домино, эту империю ох, как не любили!
Конечно, столицу опальной империи было прислано приглашение. Но оно было прислано из вежливости. И посол сделал все возможное, что бы очень прозрачно намекнуть об этом батюшке Тацкиниэля. И строго говоря, его величество король Бартаниэль и под страхом войны не попёрся бы на этот бал. Но, каково же было его изумление, когда туда изъявил желание явиться его единственный сын, наследник престола. И не просто изъявил! А поставил родителей перед фактом в ультимативной форме!
Короче, просто махнул ручкой на прощанье перед порталом, и объявил:
- Ну, я пошел!
Так он оказался на балу. Но, до Домино добраться и предупредить об этом он все равно не мог, а этот упырюга весь вечер так и вился возле неё! Ох, зря он тогда не прибил его в баре. Тут, он заметил непонятные маневры этой пиявки-переростка и попытался двинуться ему наперерез, но какая-то озабоченная эльфийка потянула его танцевать. Как вскоре выяснилось из беседы, озабоченная это было слабо сказано! Да, она просто извращенка!
Пока он тихо пугался такой … м-м-м… экстравагантной и неординарной фантазии, едва не пропустил само главное – упырь приглашал Домино на танец!
Недолго думая, он швырнул свою больную партнершу непонятно откуда подвернувшемуся под руки принцу Бинкиниэлю, и, негде правды деть, красиво перехватил Домино у принца тьмы прямо из-под носа.
Домино слушая эту историю, не переставала хохотать на весь зал. Причем так искренне, что стоящие ближе всего к ней эльфы невольно расплылись в улыбке. Вообще, когда она смеялась, равнодушным не оставался никто!
Тацкиниэль всегда так на неё действовал. С того самого памятного дня их знакомства.
Это было больше двух лет назад, на карнавале. Он был в маске, она тоже. Он тайком пробрался на праздник светлых, она тайком выбралась на праздник из дворца. Короче, как им было не найти друг друга на таком-то мероприятии?!
Дело было так. Карнавал продолжался в течение двух недель. Первые четыре дня Тацкиниэль гулял вовсю! Причем со всеми! А потом, он понял, что, кажется, точно со всеми…
Штук шестнадцать «единственных возлюбленных» выловили его и прижали к стенке, призывая к справедливому ответу. И точно не миновать ему справедливого возмездия (если не эта озверевшая толпа, то точно их папаши, или братья, если не они, то точно их король, пардон Владыка, когда узнает, кто он, если не их король, так свой, который отец, прибьет за учиненный тут дебош), если бы возникшая из ниоткуда маленькая хрупкая фигурка, упершая руки в бока, и авторитетно заявившая:
- Дамы, отойдите от него немедленно, и лучше вам не трогать его руками!
«Дамы» от такого обращение на минуту, даже застыли.
- А ну, отойдите от него! – так же продолжила незнакомка. – Вы что, ничего не знаете?
На неё дружно уставились семнадцать взглядов.
- Что, правда, ничего не знаете? – её удивление было настолько искренним, что даже Тацкиниэль заинтересовался.
Незнакомка тяжело вздохнула, и, подойдя к стоящей ближе всего эльфийке, поманила её к себе пальчиком, приглашая нагнуться. Как не странно, эльфийка, видимо в состоянии аффекта от такой наглости со стороны человека, просьбу выполнила и склонилась, почти вдвое. Неожиданная гостья сказала ей шепотом несколько слов и вторая эльфийка, расслышавшая эти слова, взвизгнув, отскочила … от Тацкиниэля!
- А ты откуда знаешь? – в ужасе спросила она.
- Дык, - девчонка умело скопировала, интонации простолюдинов, но лишь скопировала, Тацкиниэлю это было видно, - у меня старший брат подмастерьем у лекаря работает. А это его постоянный клиент.
-Уж больно ты хорошо одета, как для сестры подмастерья аптекаря, - заподозрила неладное какая-то из эльфиек. Остальные нестройным хором её поддержали.
- Вы только никому не говорите, - заговорщицким тоном, проговорила маленькая лгунья, - но в эту аптеку часто наведывается другой знатный господин. Однажды, он отблагодарил меня, за то, что я была к нему добра, и подарил мне платье. Я теперь по праздникам одеваю его и говорю усем, шо я настоящая дама. Гы-гы!
Эльфийки поморщились от её слов её больше, чем от ложки с дегтем, наверное. Эльфийкам никогда не нравиться знать, где отдыхают благородные эльфы. А уж тем более с кем!
Темный эльф и не удивился, что благородных леди, как ветром сдуло!
Вскоре он обнаружил себя рыдающим от смеха на холодной мостовой, рядом с маленькой зеленоглазой человечкой, упорно именующей себя «эльфийской принцессой».
Но на этом сюрпризы не окончились! Для начала, она искренне удивилась, зачем ему маска. И, даже когда стянула её, все равно не смогла понять! Она просто не знала, кто он такой.
Походу, девчонка просто не знала принца темных эльфов в лицо! Ну, ладно, он не гордый, может и намекнуть:
- Тацкиниэль! – представился он и отвесил самый галантный из всех своих поклонов.
Девчонка поморщилась, будто десять лимонов разом.
Тацкиниэль приосанился – наконец-то она поняла, с кем имеет дело.
-Тац…Таци…кини… Тацки! – объявила она и просияла, глядя на его прокисшую физиономию.
Походу, так и не поняла, догадался Тацкиниэль. Ну, и ладно! Ему веселее будет. Хоть кто-то при его появлении не будет падать в обморок от восторга…
Веселее ему действительно стало. Определенно, его маленькой спутнице было интересно абсолютно все! Как оказалось, она тоже впервые на карнавале светлых.
- Как же так, эльфийская принцесса раньше не бывала на карнавале? – наверное, от такого сарказма, можно и сквозь землю провалиться.
- Маленькая ещё, - грустно вздохнула «принцесса», - папа не отпускает. И Бинки за каждым разом проверяет, что бы я из комнаты не выбралась…
- Бинки???? – темно-эльфийский принц даже не пытался скрыть своего изумления. – Светло-эльфийский принц Бинкиниэль???
В этот момент он, наконец, понял, что если это и не эльфийская принцесса, то кто-то очень приближенный к королевской семье.
А, кто ещё осмелился бы назвать наследника светло-эльфийского тр
Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме


    2018-03-22 19:34:46 stas
    Пожаловаться администрации на комментарий
        Хороший текст но , не хватает юмора оживить его, я бы по юморил от души. Такое впечатление что автору просто хотелось побыстрей его дописать, но в целом не плохо.


    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка