Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 deretto - Алексей. 
   
Жанр: Проза: Рассказ
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0   Посещений: 844
Дата публикации: 14.2.2013



День обещал быть погожим, насколько может быть погожей среда в середине ноября: ветер в лицо, изредка накрапывающий дождь, шуршащая под ногами масса из серо-коричневых остатков листьев… Но среди всего этого нависающего пейзажа можно было угадать в разрывах туч солнце. Конечно, не столь яркое, как в конце мая (когда оно еще не успело высушить тела и мозги, а потому кажется приятным), но все равно еще не по-настоящему зимнее, показывающееся на пару часов в то самое время, когда большинство взрослых людей принадлежат не столько себе, сколько бесполезному миру электронной коммуникации. Зачем я все это все описываю? Ясное дело, все это имеет значение, а в особенности то, чему вы значение придаете.
Я уже был одет (синяя куртка, синие же джинсы, темно-зеленый свитер, коричневые ботинки). Не самый, на первый взгляд, подходящий стиль для человека просящего. Не подумайте, что я этого не понимаю. Просто на многие вещи у меня свой взгляд. Например, я целиком уверен, что если долго читать вслух кому-нибудь экономические новости, а затем внезапно попросить о помощи, то человек обязательно согласится. Сегодня, впрочем, я не собирался проверять это утверждение. Если, конечно, все остальные доводы не подведут.
Итак, я одет и готов выйти из дому. Подхватив сумку, открыв перед собой дверь, я спускаюсь по лестнице. Выхожу из подъезда, останавливаюсь на пороге. Да, погода именно такая, как я и говорил: редкие лучи в разрывах туч, ветер холодный, влажный и в лицо. Приглаживаю волосы и направляюсь к машине. Сегодня нужно поехать именно на машине, а не на метро, как обычно: дело не в том, чтобы доказать кому-то что-то (машина взята в аренду, о чем свидетельствует огроменная наклейка на двери). Просто по дороге очень хочется послушать определенную музыку (если столь интересно, то – Штрауса). И, самое главное, диск можно будет дослушать до конца. Это очень важно: вальсы подобраны определенным образом, и мне нужны все четыре тысячи восемьсот секунд. А до нужного мне делового центра (ничтожное поименование, не так ли?) ехать примерно вполовину меньше. А в связи с ноябрем стоять у входа и дослушивать до конца я, вероятнее всего, не захочу. Да и дисковый мой плейер не включался уже лет шесть и, наверное, просто разучился издавать красивые звуки.
Ладно, слишком много описаний. Сажусь в машину, диск на вход, зажигание. Диск входит куда-товнутрь машины, дисплей рисует схематическую улыбку «Голубой Дунай». Снимаю куртку, кладу на сиденье рядом. Трогаюсь. Безумное, неудержимое количество машин во дворе. Красивые и некрасивые, любимые и просто востребованные, большие и маленькие, но почти все по сезону серые (даже желтые – и те серые; а раньше я был уверен, что так не бывает).
Выезжаю на проспект. Здесь отчего-то машин меньше. Я, конечно же, помню, что в 9:32 все они уже убрались прочь с дорог под пристальные камеры офисов класса А или класса В. Но внутри – все равно не понимаю.
Следующий трек. «Весенние голоса». Я приоткрываю окно у пассажирского места. Не люблю запах машины (особенно чужой и только что вымытой). Проезжаю под зеленую стрелку направо, затем прямо еще один километр, на кругу налево, до светофора… Кажется, будто не смотрел этот маршрут только полчаса назад на электронной карте, а вот прямо на ходу выдумываю его, и он появляется на линиях, встречных машинах и невнимательных прохожих.
Музыка меняется вновь, но я не поспеваю за ней. Так и должно быть. Чувства не могут быть сознательными, иначе это уже мысли. В этом, черт возьми, и вся идея! Но, я не хочу быть слишком быстрым.
Паркуюсь, не доезжая квартал. Да, две тысячи пятьсот сорок одна секунда. Три. Четыре. Смычковые вступают. Литавры. Пятьдесят шесть. Закрываю глаза. Впервые не сомневаюсь в том, что делаю. Нет, это не сон, а если и сон, то музыка поможет вовремя проснуться. Перед глазами не встают полноценные картины: я все вижу наборами образов, которые просто вписывают меня в ситуацию, иногда – на месте зрителя, порой – в качестве героя. И тогда я могу позволить себе нарушать законы физики, летая и пользуясь силой мысли. Но из таких снов потом очень сложно выходить. Единственное, что во сне случается редко – это ужас. Со страхом умею бороться, но если меня охватывает неодолимый ужас, я цепенею и не могу дышать. И почти сразу просыпаюсь.
Кадриль художников окончена. Диск выезжает наружу. Отстегиваюсь, поправляю куртку, выхожу из машины (мне всегда мешает руль). Перебегаю дорогу (здесь узко), медленно иду вдоль таких же припаркованных машин, как и моя. Навстречу – женщина с ярко-желтым зонтом. Но сегодня я не могу уделить ей заслуженного внимания. Пропускаю мимо, слева от себя. Отчего она пахнет дождем? – я не чувствую капель…
Кадриль художников окончена. Я просыпаюсь. Сон получился быстрым и глубоким: женщину с желтым зонтом я встречаю только в таких снах. Колю себя английской булавкой, закрепленной под подкладкой куртки. Больно, все в порядке. Я проснулся у нужном месте.
Оставляю машину незакрытой. Не знаю зачем, просто что-то в это утро не должно иметь значения. Но брать там нечего, так что и переживать не о чем. Прохожу оставшийся квартал. Вход в здание – чуть в глубине и на возвышении, величавый и величественный. Мне кажется, что величие заставляет даже хозяев здания чувствовать себя просящим в те дни, когда они приходят навестить своего серокожего мраморного ребенка. Впрочем, в цвете как раз и ошибка: с ним не станут спорить, ему не будут верить. Поэтому если мне страшно, я так и буду бояться, ныряя в стеклянный рот. А если я ощущаю силу, то мраморная детина меня не сломит нипочем… Вот был бы он сиреневым…
Захожу внутрь. Я здесь первый раз. Читаю таблички на специальной стене. На это требуется пара минут, и тупоголовый охранник уже успевает подойти и окликнуть меня. Ладно, не стану врать: я специально его жду. С самого утра я не сказал ни слова, и мне просто необходимо услышать собственный голос.
- Вы куда? – на охраннике темно-серый костюм и рубашка без галстука.
- Скажите, а «Техпромгорстройинвест» где расположен?
- …- охранник не может сформулировать мысль. Точнее, он просто не имеет такой. – А на каком этаже?
- Я думал, Вы знаете…
Охранник – белобрысый и короткостриженый. Молодой и наглый просто оттого, что не понимает, как можно иначе. Он снова хочет ответить и снова не находит, что сказать.
- Ну нет так нет, - мне нет нужды дальше отнимать у парня минуты любования фотографиями в телефоне. Я прохожу к лифту и нажимаю строку «Вверх». Мне нужен восьмой этаж.
В здании низкие потолки и маленькие лифты. Не люблю ни то, ни другое. Кабина лифта внутри металлическая и серая. Негромко играет неуместная музыка. Я поднимаюсь на нужный мне этаж, выхожу и оказываюсь у стойки. Заглядываю за стену из ДСП: там две девочки, совсем молодые и уже бесполезные. Синие глаза у одной, у другой – карие. Обе – крашеные брюнетки и обеим здесь нравится. А если и не нравится что – то только новый лак соседки по парте или слишком надменный новый молодой менеджер.
- Здравствуй, - синеглазка сегодня первая.
- И вы не болейте.
- … - да что же, очередной тупик! Но, что придуриваться, знал, с кем говорю. – А вы к кому?
- Не знаю. К кому пошлете.
Да, девочка, к черту ты меня не посылаешь только оттого, что в твоей головке я отправлен значительно дальше.
- А по какому вопросу? – кареглазая.
- Я хочу получить ваши деньги.
- … - у нее нет фантазии, ну вот просто нет фантазии.
- Подскажу: вы должны или вызвать охрану, или отправить к менеджеру по кредитованию. Но, скорее всего, вы просто хотите, чтобы я отправился к зам.управляющего.
Играет синеглазка (все же, я ей ближе по цвету):
- Я позову менеджера по кредитованию.
- Нет, Аня. Давай сразу зам.управляющего. Или просто скажи, куда идти.
У нее нет бейджика, но монитор сильно наклонён, и я вижу заголовок страницы в социальной сети. Но она этого не понимает, и я становлюсь в ее глазах минимум Чумаком, максимум – всеми майя сразу. И она действительно молча указывает мне дорогу: налево, дальше прямо по коридору и во вторую дверь. И я иду туда.
Меня учили в детстве стучать, и обычно я так и поступаю. Но сегодня же мой день! – я открываю дверь, вхожу, пересекаю кабинет и, опираясь на ручки, усаживаюсь в кожаное кресло без подголовника.
Кабинет большой. Такие используют или для размышлений, или для поддержания статуса. Правду сказать, я удивлен: я не вижу ни того, ни другого у человека в кресле напротив меня. Нет, я не удивлен человеком, - он такой, каким должен быть, лошадка-операционист. Но мне странно, что он до сих пор не захламил это явно огромное для него пространство, наверняка всасывающее его и без того истощенную душу.
- Вы ко мне, - это даже не вопрос, это немного обреченное утверждение.
- Не уверен, - не хочется, чтоб он был расстроен. Мне он нужен свежий и с надеждой. – Но мне сказали, что вы – зам.управляющего.
- Так… Положим. Вы кто? – он перестает бояться и начинает борзеть. Зря, конечно.
- Меня зовут Златомир. Это мое ненастоящее имя.
- Я догадался. Пожалуйста, покиньте мой кабинет, - интересно, почему он так быстро отписал меня от бандитов, которых ожидал увидеть?
- Простите, я сегодня никуда не смогу уйти, пока не скажу то, зачем пришел. Вы, верно, меня не опасаетесь, но и не проявлять вежливость, Алексей, не годится.
У Алексея есть фантазия, и глаза у него серые, и пиджак дорогой, хоть и стерся на локтях (чего не снимает то?). Бейджа он тоже не носит, но зачем то держит на столе свои визитки, не догадываясь, что у меня отличное зрение. Алексей смотрит на меня очень внимательно. Мой темно-зеленый свитер не гармонирует с розовато-серыми обоями у меня за спиной, и его это подсознательно раздражает. Но Алексей – лошадка, и он молча смотрит на меня.
- Скажите, у вас желтая машина?
- Нет, вишневая, - он сам не понимает, зачем отвечает.
- Я так и предполагал. Вам будет сложно понять мое предложение, а тем более поверить. Поэтому я буду непоследователен, и не стану многое объяснять.
- Вы хотите продать мне домашнюю химию? – Алексей шутит дерзко, но именно шутит.
- Нет. Я хочу продать вам счастье. Концентрат, 97%, только выгнанное.
- Вы хотите сказать 96%?
- Это не имеет значения. Процент вы можете придумать сами и любой.
- Я вас не понимаю.
- Я вас предупреждал об этом. Но продолжим. Я хочу жизни всех известных вам девственниц и примерно шесть миллиардов долларов.
- Я тоже, - я не ожидал, что он так быстро примет игру. Я уверен, что он еще не понял, что это не игра.
- Я продаю счастье. А что можете дать вы?
- Ничего. Мы с вами в этом очень похожи.
- Алексей, я не шучу. Я действительно предлагаю вам право дарить счастье, и хочу за это довольно немногое.
- У меня нет знакомых девственниц, - вот теперь я понимаю, что кабинетное пространство уже выточило его до пустоты, и от этого он не спорит со мной, и от этого может случайно поверить.
- Это предмет торга, я готов уступить и не ограничиться деньгами.
- У меня нет 6,5 миллиардов.
- У вас – нет, а у фонда всех его акционеров – есть. Иначе меня бы здесь не было.
Он встает, снимает пиджак, вешает на спинку кресла, садиться назад. Я встаю следом, снимаю куртку, кладу на кресло и подхожу к панорамному окну. Алексей поворачивается следом за мной в кресле. Если бы сейчас был май, то на фоне окна я перестал бы раздражать его цветами своей одежды. Но теперь ноябрь, и в голове все еще окончание «кадрили».
- Вы, Златоуст, идиот.
- Златомир.
- Пускай и Златомир. И слушаю вас только из-за того, что у меня обед, а есть не хочется.
- Правильно делаете, что слушаете. Он встает с кресла и тоже подходит к окну.
- Вернемся к моему предложению. Напомню: у меня есть счастье и я хочу за него 6.5 миллиарда. И я знаю, что вы можете его купить. И так же знаю, что вы понятия не имеете, что с ним потом делать.
Алексей смотрит на меня, разглядывает мой нос картошкой и густые у переносицы брови. Я не оборачиваюсь.
- Вы пробовали кокаин?
- Я? – он мешкает с ответом, не решаясь сказать «Да».
- Так вот, это была эйфория. И ваши сто восемьдесят по проспекту – всего лишь адреналин. И то, и другое – попытки заполнить пустоту. Ту самую пропасть, которой вы разделили внутри себя мысли и чувства, и срастить их никак не удается. И эту пропасть в вас увеличивает с каждым днем ваша работа, - я оглядываюсь, - вот это кресло со столом вместе. И две дуры у входа, листающие незаполненные страницы глянца. И женщина, терпимая каждый день.
- Я живу один.
- Вы терпите значит непрощённую женщину и ваших нерождённых детей. И каждый их них обтачивает края пропасти, кто мысли, кто – чувства.
Он давно меня не слушает, он ушел в себя еще в начале моего монолога.
- А счастье – это пена. Достаточно самой малости, брошенной на дно пропасти, и эта пена сама собой заполнит всю пустоту, и будет расширяться каждый раз, когда что-то будет подтачивать края. А когда подтачивать станет нечего, пена заполнит вас всего, и вы станете абсолютно счастливы.
Алексей смотрит в окно на собирающиеся дождевые тучи, скрестив руки на груди и плотно сжав губы. Я жду вопроса о том, что же останется от него, если все заполнит пена, но он так и продолжает стоять, молча глядя в небо.

Я отхожу к дальней стенке кабинета, открываю бутылку негазированной воды, наливаю себе полстакана и громко выпиваю. Алексей наконец оборачивается, кладет руки на спинку кресла, и, упираясь внимательно смотрит на меня:
- А почему именно 6.5 миллиарда? По доллару на каждого жителя планеты?
- Нет, что вы. Просто это максимальная сумма, которую вы можете мне дать, наплевав на всяческие законы и запреты.
Он не может справиться с улыбкой.
- Я не знаю, как вы считаете.
- Это суммарный капитал всех вкладчиков, включая активы, которыми фонд не управляет.
Алексей сжимает спинку стула, пальцы его белые от напряжения, и он смеется, тихо и отрывисто.
- И что, если я дам вам эти деньги, вы мне сходу продадите вашу чудо-пену счастья?
- Да, еще и с подарком для, так сказать, приятного пользования.
- А за шесть триста отдадите? – он отталкивает кресло, обходит стол и садится на край прямо передо мной.
- А почему за шесть триста?
- Я пересчитал капитализацию инвесторов. Это как раз нужная сумма.
- Алексей, вы не поняли, - теперь улыбаюсь я. – Я не буду врать, я не отказался бы от денег, согласись вы на сделку. Но для того, чтобы вы смогли воспользоваться счастьем, нужно отречься от всего: забрать чужое и отдать своё. А поэтому ваши двести миллионов тоже нужно включить. – Я наливаю себе еще воды. – Ну так как, вы согласны на сделку?
Он снова смотрит на меня, сжимая теперь крышку стола.
- Что вы еще обо мне знаете?
- Больше ничего, кроме того, что мне сообщил заказчик: расположение офиса, ваше имя и объем украденного.
- Как вас зовут?
- Для вас – Златомир, но это не важно. Я в последний раз задаю вопрос: согласны ли вы отдать 6.5 миллиардов за счастье и бонус в виде вашей жизни?
Он смотрит на мой умиротворенно-зеленый свитер. Он не боится. Это ужас. Я подхожу к креслу, на котором лежит моя куртка. У куртки очень объемный внутренний карман. Револьвер Кольта – оружие равенства. Я накручиваю глушитель, проверяю патроны и взвожу боёк. Кабинет действительно слишком велик и слишком пуст. Я отхожу к двери.
- Нет.
Смотрю ему в глаза. Два быстрых выстрела в голову и в нижнюю челюсть. Алексей падает на стол. В сумке у меня салфетки и записка от заказчика. Протираю рукоять, оставляю револьвер и записку на кресле, так, чтобы стекающие вишневого цвета капли не запачкали конверт. Надеваю куртку, подхватываю сумку, открываю перед и закрываю за собой дверь.
Серая металлическая кабина лифта, серые ступени, охранник в темно-сером пиджаке. Выхожу из здания и в первую же урну выбрасываю салфетки и ключи от машины: она мне больше не нужна вместе с музыкой Штрауса.
Я иду по аллее. Дождь вот-вот начнется, - все же ноябрь, - и хорошо бы укрыться пож чьим-нибудь желтым зонтом. Но, видимо, не сегодня. В нагрудном кармане нащупываю небольшую крепкую коробочку. Её нельзя открывать без нужды, но она всегда со мной: а вдруг когда-нибудь кто-то все же скажет: «Да».

4-9.02.2013
Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме


    2013-02-16 01:41:00 satori
    Пожаловаться администрации на комментарий
        талантливо

    2013-02-25 13:50:08 911
    Пожаловаться администрации на комментарий
        "если столь интересно, то":
    1. тема охраны раскрыта на 200%.
    2. побыть осенью убийцей - всегда приятно.
    3. тема стоимости жизни раскрыта на 200%. догадываюсь, чем была занята твоя голова. страхом? здесь отнял. попробуй в следующем рассказе БОЯТЬСЯ ОТДАТЬ. я бы ещё с точки зрения Алексея проехался по проспекту под коксом, а утром приехал на работу.
    4. "Зачем я все это все описываю?"
    потому что это вкусно и полезно для фантазии синеглазки. класс.
    5. не бля. (с)


    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка