Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 Галина Ромащенко - Крымские пленницы (продолжение 5) 
   
Жанр: Проза: Разное
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0   Посещений: 2273
Дата публикации: 25.10.2006



.
* * *
Наташа вяло плелась в конец набережной, размышляя над тем, что же ей теперь делать. Лара сейчас, по всей видимости, задыхается от страсти в объятиях Гальского, а чем заняться ей? Ответ, в общем-то, был ясен: нужно было возвращаться на причал, к операм с тем, чтобы у них узнать информацию, которой они располагают, так как Саша решил прежде потрахаться с её подругой, чем вводить Никитину в курс дела. Ну что ж, это его право. Возвращаться на причал Наташе тоже не хотелось. Она потом, позже позвонит Гальскому и всё узнает, а пока ей нужно отдохнуть. Побыть наедине с собой и обо всём подумать.
Она не заметила, как миновала гостиницу “Ореанда”, а затем и ворота Ялтинской киностудии и вышла к ресторану, принадлежавшему Ахмеду. Господи, зачем она здесь? Ноги сами принесли её сюда, но с какой целью? Что делать ей теперь - демонстративно развернуться на сто восемьдесят градусов и возвращаться назад, на набережную? Да что же она, школьница? Будет убегать от Ахмеда, как идиотка? Что он с ней сделает, если она сейчас покажется ему на глаза? Убьёт? Нетушки! У неё у самой есть пистолет, так что ей нечего бояться. К тому же, Ахмеда, может быть, сейчас и нет в своём ресторане. Было бы здорово! Она сейчас присядет за столик, выпьет бокал пива, обретёт ясность мысли, расслабится и уйдёт. Впрочем, Никитина не стала себя обманывать насчёт того, что сможет расслабиться, находясь в его ресторане. Но не давать же ей задний ход, в самом деле!
Она придала своему лицу уверенное выражение и шагнула на летнюю площадку, освещённую тусклым светом круглых фонариков. Присела за столик и попросила подбежавшую официантку принести ей пиво и пакетик чипсов. Затем достала из голубого рюкзачка миниатюрное зеркальце и поглядела на своё отражение. Из маленького круглого стёклышка на неё смотрела красивая блондинка со слегка растрёпанными волосами и усталым взглядом голубых глаз. Наташа удержалась от порыва накрасить губы (ведь не на свидание же она сюда пришла, в конце концов!) и уже хотела спрятать зеркальце, как вдруг заметила в отражении Ахмеда. Он не видел её. Её герой-любовник сидел за дальним столиком в компании молодого человека и девушки, которая с восторгом показывала ему свой портрет, нарисованный кем-то из местных умельцев. Наташа поспешно спрятала зеркальце в сумочку и мысленно обругала себя за то, что сюда пришла. Её последнюю встречу с Ахмедом нельзя было назвать приятной, но его предупредившая об опасности SMS-ка не давала Наташе покоя. Зачем он её послал? Хотел уберечь их с Ларой от опасности? Но для чего ему спасать ментовок, - ему, причастному к банде, на след которой они вышли?
Наташа не находила ответов на свои вопросы, и принесённое официанткой пиво не внесло ясность в её мысли вопреки ожиданиям. Что ж, она сейчас посидит здесь пять минут, потом наберёт Гальского. Главное, чтоб Ахмед её не заметил... Хорошо, что она сидит к нему спиной... Интересно, кто ему та симпатичная девушка, что показывает свой портрет? Наташа чувствовала, что её охватывает волнение, а потому решила не рисковать и уйти из ресторана, пока Ахмед её не увидел. Ей осталось только подозвать официантку, чтобы расплатиться за пиво и чипсы, к которым она даже не притронулась. Но посетителей сегодня в ресторане было много, и официантки летали между столиками, как пчёлки, разнося заказы, а на Наташу, тщётно подававшую им знаки, не обращали никакого внимания. Отчаявшись дождаться кого-нибудь из них, она решила оставить деньги на столе и покинуть ресторан. Наташа полезла в свой рюкзачок за кошельком и тут услышала над собой знакомый голос с мягким восточным акцентом:
- Не нужно: сегодня заведение угощает.
Никитина подняла глаза. Перед ней, лаская взором синих глаз, стоял Ахмед. На нём были чёрные брюки, красивая рубашка изумрудного цвета, а на видневшейся в расстёгнутом вороте груди, покрытой жёсткими волосами, покоился тяжёлый золотой медальон. Не сводя глаз от слегка озадаченной Наташи, он сел за столик прямо напротив неё.
- Ну, рассказывай, как дела, - тихо, ей даже показалось, ласково спросил он.
- А что ты хочешь услышать? - еле слышно ответила Никитина.
- Я рад, что вижу тебя живой и невредимой, и следовательно, могу сделать вывод, что им не удалось разделаться с тобой.
- Им? - переспросила Наташа, слегка наклоняясь к нему. - А разве ты не один из них?
- Зачем ты задаёшь вопрос, ответ на который знаешь? - его взгляд стал томным, и он сжал её руки в своих прежде, чем она успела их отдёрнуть.
- Ты прислал мне сообщение, чтобы мы с Ларой не садились на лошадь Алмазу - почему ты это сделал? У тебя что, со скарабеями свои счёты, и ты вставляешь им палки в колёса?
- Не было у меня с ними никаких счётов, пока... ты не приехала.
- Объяснись.
- Я не хочу, чтобы ты себя губила, ввязываясь в это дерьмо, - сдвинув густые брови, сказал он.
- Поздно. Я в этом, как ты говоришь, дерьме с самого начала, - вздохнула она. - И просто так уйти с дороги я не могу. У меня есть долг, который я должна исполнить.
- Каким образом? - жёстко спросил он. - Отдав свою молодую жизнь во имя - чего?
- Я... пока что, не собираюсь расставаться с жизнью, если тебя этот вопрос занимает, - откинулась на спинку стула Наташа.
- А тебя никто не будет спрашивать, убьют - и всё, - тихо сказал он. - И не посмотрят, что ты молодая и красивая с чистой верой в победу добра. Справедливость, в которую ты так свято веришь, сама принесёт тебя в жертву.
- Не пугай меня - я не отступлюсь!
- Очень мне нужно тебя пугать! Ты ведь не дура, и всё сама должна понимать. Мне жалко тебя. Ты же красивая молодая девчонка, тебе бы жить припеваючи, радуя людской глаз, выйти замуж, родить ребёнка и делать счастливым своего мужа каждый день! И вместо этого - на что ты себя толкаешь?!
Наташа, слушая его, опустила глаза. Муж, ребёнок - эдак он завернул! Можно подумать, её в Киеве дожидаются толпы ухажёров с предложениями руки и сердца. А фигушки! И она, и Ларка допоздна сидят на работе (одна - в прокуратуре, другая - в УБОПе), и мысль о возвращении в пустую квартиру, в холодную постель внушает им ужас. У Ларки дома хоть кот живёт, а её, Наташу, вообще никто не ждёт! Нет, конечно, у них с подругой пол-Киева поклонников, но таких, намерения которых вовсе не отличаются серьёзностью, а внешность - благородством. И Наташа, и Лара давно простились с мыслью выйти замуж, руководствуясь чувствами, а тут Ахмед заливает ей про мужа и возможного ребёнка! Что ж он, сука, так топчется по её душевным ранам? Хотя, впрочем, откуда ему знать, что творится у неё на душе? Разве по ней, пышногрудой красавице-блондинке, скажешь, что она страдает от одиночества? У мужчин странная психология: когда они видят красивую женщину, то боятся к ней подойти и попытаться завязать с ней отношения, так как думают: “У такой эффектной барышни уже давно кто-то есть, лучше меня.” И печально, что так думают все мужчины - даже лучшие из лучших. И женятся потом на простушках, а красавицы остаются одни.
Она тряхнула головой, отгоняя прочь невесёлые мысли, и встала из-за столика.
- Мне нужно идти.
- Куда? - он поднялся тоже и, нежно взяв её за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. - Здесь повсюду “скарабеи”. Выйдешь из ресторана - и тебя сразу же сцапают. Я предупредил бы тебя, если б мог, но сегодня на пляже у меня украли мобилку.
Никитина опустила длинные ресницы, зная, кто именно умыкнул у Ахмеда телефон, но говорить ему об этом, естественно, не стала, да он и не нуждался в такой информации.
- Если “скарабеи” хотят меня, как ты выразился, сцапать, почему же никто из них не напал, пока я в одиночестве плелась по направлению к твоему ресторану, ведь была такая возможность пристрелить меня где-нибудь в тёмной аллее?!
- Они рассчитывали, что ты придёшь ко мне, и сцапаю тебя я, - просто сказал Ахмед, положив руки ей на плечи и заставив снова присесть на стул.
- Ну, вот я пришла к тебе - давай, бери меня! - воскликнула она, а потом вдруг сообразила, что фраза получилась двусмысленной, и вспыхнула до корней белокурых волос.
Ахмед, отведя глаза, улыбнулся, а потом, снова посмотрев на Наташу, сказал:
- Но, родная, не здесь же! Для этого есть более подходящие места, - потом лицо его вдруг стало серьёзным, и он продолжал уже совсем другим тоном. - Я знаю обо всём, что произошло за этот день. Знаю, что вас с Ларой хотели застрелить на “Маргейте”, а когда вы спустились на нижнюю палубу, лишив снайпера возможности это сделать, с вами хотели расправиться на Ласточкином гнезде, но вы успели заскочить на теплоход в последний момент. Знаю я и то, что ты взяла под прицел нашего Лёшу и тем лишила его возможности разделаться с тобой, а без его команды никто из “скарабеев”, находящихся на “Маргейте”, не рискнул напасть на Лару; знаю, что на причале вас уже встречали менты, забравшие всех наших для допроса. Знаю я также, что подругу твою похитил Антон и везёт её в данный момент на яхте “Ангел” в наш штаб.
- Лара? - переспросила Наташа, и сердце её бешено заколотилось в груди пойманной птицей. - Что ты говоришь такое? Она... она же должна быть с Сашей!..
- Его судьба мне неизвестна. Но Лару точно похитил Антон, когда она переодевалась в платье, чтобы сфотографироваться.
- О Господи!
Наташа смертельно побледнела и потянулась к своему рюкзачку, чтобы достать мобильный, но Ахмед схватил её за руку:
- Не надо! Ты ей вряд ли сможешь помочь, а вот себе только навредишь. За нами сейчас следят, как ты не понимаешь!
- И что с того? - впилась она в него взором. - Мне вообще невдомёк, зачем ты ведёшь со мной эти разговоры? Получил задание убить меня - убивай, нечего мне мозги пудрить!
Ахмед сжал ладонями её лицо и, прислонившись своим лбом к её лбу, зашептал:
- Я не хочу тебя убивать, дурочка! Я хочу тебя спасти. Но ты своим поведением провоцируешь тех, кто сейчас не спускает с нас глаз, кто готов в любой момент помочь мне расправиться с тобой, если я один не справлюсь.
- Не справишься с тем, чтобы убить меня? - тихо, еле внятно, потому что язык её почему-то не слушался, спросила она.
- Помолчи и послушай меня, - он посмотрел ей прямо в глаза, и у неё захватило дух от ощущения его близости, от тёплой волны его дыхания, которое обволакивало её кожу. - Тебе нужно сейчас пойти со мной. Ш-ш-ш! Не говори ничего. Ты в опасности, и шагу отсюда без меня не сможешь сделать - они не позволят. Поэтому ты должна мне довериться, чтобы...
- Чтобы ты убил меня... - она смотрела в его глаза, и на её длинных ресницах повисли две слезинки. - Только не ври мне, пожалуйста... Я же знаю: ты собираешься убить меня.
- Нет... Я клянусь тебе: нет! - он провёл ладонями по её щекам, коснулся растрёпанных волос. - Пойдём со мной, я прошу!.. Умоляю тебя, пойдём!..
- А Лара?.. - всхлипнула она. - Что с ней будет? Куда Антон её увёз? Может, он уже убил её?
Ахмед, начиная терять терпение, приподнялся из-за стола и потянул за собой Наташу. Он крепко схватил её за руку, ожидая, что она начнёт вырываться, но она покорно пошла за ним.
Незаметно окидывая взором окрестности, Ахмед подвёл Никитину к чёрному “ягуару” и открыл перед ней переднюю дверцу. Посадив спутницу в автомобиль, он сам сел за руль и завёл мотор.
Совершая причудливые повороты, “ягуар” неспешно катил по трассе. Наташа, втупив ничего не выражающий взор в стекло, не замечала раскинувшейся за окном машины блестящим бисером Ялты, не видела сливающегося с фиолетом ночи моря, не обращала внимания на серебристую лунную дорожку, бегущую по мягким волнам.
Ахмед протянул к ней руку и мягко, успокаивающе сжал её кисть:
- Не бойся. Всё будет хорошо.
- Куда ты меня везёшь? - еле слышно проронила она.
- Туда, где ты будешь в безопасности, - он поднял руку и откинул упавшую ей на лицо прядь волос. - Не бойся меня - я ничего плохого тебе не сделаю.
Они въехали на территорию Массандровского парка, и через несколько минут чёрный “ягуар” плавно притормозил на стоянке под освещённым огнями окон шестнадцатиэтажным гостиничным комплексом “Ялта-Интурист”.
Ахмед вышел из машины и, открыв дверцу, подал руку Наташе, после чего они вместе, перейдя дорогу, по лестнице, укрытой густыми кронами деревьев, направились к парадному входу в гостиницу. Спутник Никитиной перекинулся несколькими фразами с портье и получил ключи от номера, после чего, бережно обняв Наташу за талию, направился к лифту.
Очутившись в кабинке лифта и наблюдая, как Ахмед нажимает кнопку шестнадцатого этажа, она спросила:
- Зачем ты привёз меня сюда?
- Потому что, пока ты со мной, никто из “скарабеев” тебя не тронет. И... просто потому, что хочу побыть с тобой... наедине.
Никитина посмотрела в его глаза и поняла, что она не сможет отказать Ахмеду, о чём бы он её не попросил. Что-то неотвратимо влекло её к этому чеченцу, притягивало к нему, как магнитом, и вот это её пугало. Но бежать от него было бесполезно. Да и глупо, наверное. По всей видимости, Ахмед прав: за порогом гостиницы её ждут неприятности. Она ведь отбилась от оперов, от Саши Гальского, от... О Господи, Лара! Где она сейчас, что с ней?
- Отпусти меня! - взмолилась она, собрав последние силы и стукнув ладонью по дверям лифта. - Я должна найти Лару!
- Никуда ты не пойдёшь и никого искать не будешь, - он подошёл к ней и обнял за талию. - С твоей подругой никто ничего не сделает. Возможно, ваши ребята уже давно обнаружили наше место для “стрелок” и освободили её!
- А если нет? - не унималась Наташа. - Если твои “скарабеи” убили её?
- Не убили - даю стопроцентную гарантию!
- Если ты так уверен в том, что ваша братва не лишила жизни Лару, то почему убеждал в том, что меня они хотят убить, а? - она впилась в него вызывающим взором. - Это что, был единственный способ заманить меня в гостиницу?
- Слушай, как ты мне надоела! - потеряв наконец терпение, выпалил Ахмед. - В такие моменты, как сейчас, я не понимаю, зачем вообще Аллах создал женщину? Чтобы она выматывала мужчине нервы? Если ты сейчас не уймёшься, я честное слово, просто сделаю так, что ты лишишься сознания, а потом переброшу через плечо, как свёрток, и понесу в номер!
Испугавшись его гнева, Никитина притихла, между тем лихорадочно соображая, что делать дальше.
Лифт остановился на последнем этаже гостиницы и, Ахмед, держа Никитину под локоть, вышел в коридор, остановился напротив двери в один из номеров, и открыв её ключом, подтолкнул на порог Наташу. Потом зашёл следом за ней и, щёлкнув выключателем, зажёг в апартаментах свет.
Наташа осмотрелась по сторонам и поняла, что находится в номере люкс. Красивая мебель, телевизор, телефон, кондиционер, просторная лоджия, шикарный вид из окна, ну и конечно, красивый мужчина рядом - всё это не могло бы оставить равнодушной ни одну женщину. И хоть взволнованная событиями сегодняшнего дня Наташа и носила звание лейтенанта, оказавшись в этом номере, она поняла, что если не присядет сейчас, то ноги у неё подкосятся, и она рухнет прямо на пол.
Ахмед, очевидно, угадав её мысли, заставил ее сесть на широкую кровать, а сам направился к бару. Он достал оттуда бутылку коньяка, и, откупорив её, плеснул немного янтарной жидкости в красивую рюмку, которую и поднёс Наташе:
- Выпей.
Дивясь самой себе, Никитина отказываться не стала и, залпом опрокинув рюмку, зажмурилась от подступивших слёз, а потом, закрыв лицо руками, уткнулась в подушку. Ахмед, тяжело вздохнув, сел рядом с ней на кровать, и стараясь успокоить, осторожно стал гладить девушку по голове.
- Не трогай меня! - она отпрянула от него, и, вскочив с постели, выбежала на лоджию.
- Надеюсь, вниз бросаться не собираешься! - крикнул ей вдогонку Ахмед.
Наташа судорожно сжала руками перилла балкона. Вечер был ветреным, и она почувствовала, что в лёгком платье ей становится зябко. Бросаться вниз? Нет, она ещё не сошла с ума! Впрочем, с таким отдыхом это недолго. Ей нужно выбраться отсюда. Но как? Через дверь нечего и пытаться - Ахмед её не пустит. Остаётся только перелезть на соседний балкон, а оттуда ещё на один, и попросить перепуганных жильцов выпустить её в коридор. Они не откажутся, удостоверение лейтенанта сделает своё дело.
Никитина перегнулась через перилла. А балкончики-то ещё те! Явно проектировались для любвеобильных туристов, чтоб те смогли без особого риска перелезать друг к дружке, - это Лара когда-то верно заметила. Лара... Сердце Наташи вновь сжалось от страха. Ей нужно спасти подругу! Но каким образом?
- Сколько ты намерен держать меня здесь? - спросила она у Ахмеда, возвращаясь в номер.
- Сколько понадобится.
Он лежал ничком на широкой кровати, устремив синеглазый взор в потолок, и её вдруг посетила мысль, что эта постель чересчур широка для него одного. Она зажмурилась и тряхнула головой, пытаясь отогнать непрошенные и совершенно неуместные мысли, но у неё это плохо получилось.
Показавшаяся необычайно громкой, мелодия на её мобильном телефоне пронзила зависшую тишину. Они оба - и Наташа, и Ахмед, - опрометью бросились к рюкзачку Никитиной, но Ахмед оказался проворнее и выхватил его прямо из-под носа Наташи.
- Отдай! - закричала она, но он, послав ей губами воздушный поцелуй, достал из её рюкзака мобильник и нажал на нём кнопку “отбой”.
- Сволочь! - выругалась она, сжав кулаки. - Это же...! Мне... А вдруг... Дай я перезвоню, умоляю! Ну позволь мне, прошу!.. Ну, - её глаза лихорадочно заблестели, а в голосе послышалась дрожь. - Ну что ты хочешь, чтобы я сделала?
Всё ещё крепко сжимая в руке её мобильник, он сел на кровати и пристально посмотрел в её глаза:
- Займись со мной любовью.
- Хорошо, - на одном дыхании выпалила она, зажмурившись. - Хорошо, я отдамся тебе прямо сейчас, обещаю. Я на всё согласна. Только дай я сначала перезвоню, пожалуйста! Это важно! А потом делай со мной, что хочешь... Только дай позвонить!
Его лицо после её слов приобрело такое странное выражение, какого она никогда раньше у него не видела. Ахмед не бросил - он запустил в неё мобильным телефоном, так, что она еле успела поймать его.
- Звони, кому хочешь. И можешь убираться на все четыре стороны - задерживать не стану.
Он встал с постели и, пройдя мимо ошарашенной Наташи, вышел на балкон. Она бросила взгляд на дисплей мобилки: звонил Гапончук. Не Лара, не Саша, которым было бы что ей рассказать, а Гапончук, у которого, наверняка, имелись только вопросы. А у Наташи ответов на них не было. У неё было только странное чувство в груди, что она поступает некрасиво, что она обидела Ахмеда, обидела незаслуженно, хотя и предложила ему только то, что он сам попросил. Но ему, конечно, не понравилось, в какой форме она это сделала. Да Никитина и сама была в тот момент от себя не в восторге, но знала одно: она не пообещала бы себя Ахмеду, если бы... сама не хотела близости с ним. Надо ему об этом сказать. Ужасно глупо получается, но необходимо это сделать. Иначе её загрызёт совесть.
Наташа спрятала мобильник в рюкзачок и осторожно, почти на цыпочках, вышла на балкон.
- Ты всё ещё здесь? - не поворачивая головы, спросил Ахмед.
- А я никуда и не собиралась уходить, - попыталась улыбнуться она.
- Не надо со мной трахаться, - устало сказал он, откидывая со лба взъерошенные ветром пряди. - Я не привык так спать с женщинами, чтоб секс являлся их платой за оказанную мной услугу. И от тебя такой жертвы не приму. Ты свободна. Можешь идти, куда хочешь. Только... будь осторожна.
- Послушай, я... останусь здесь, - твердо произнесла Наташа.
- Для чего? - он наконец удосужил её своим взором, и даже во мраке почти наступившей ночи она заметила что-то похожее на боль в его синих глазах. - Если тебе неприятно моё общество, то я не вижу смысла...
- Да в том-то и дело, что всё как раз наоборот! - выпалила она, вдруг неожиданно для себя самой поддавшись эмоциям. - Я хочу быть с тобой, и вот это-то меня пугает!
- Что же, я такой страшный? - невесело усмехнулся он.
- В том-то и причина, что нет, - она тоже грустно улыбнулась. - По сценарию тебе полагалось быть страшным, а ты оказался не таким.
Она отошла от дверного косяка и стала рядышком с ним, положив руки на перилла и погрузив взор голубых глаз в рассыпанные бисером огни вечерней Ялты, что простилалась у ног.
- Я не знаю, что мне делать, - тихо сказала она, сглатывая ком в горле.- Я приехала сюда отдыхать. ТОЛЬКО отдыхать, и ничего больше. Я всё хотела забыть за две недели отпуска: и нервный режим работы, и опасность, поджидающую меня по роду профессии на каждом углу, и коллег-мужиков, которые хихикают за моей спиной, а то и в глаза, над тем, как я веду дела - и это не смотря на то, что сами они ничего не умеют; я хотела вспомнить, что я не просто ментовка, а ещё и красивая молодая девушка, на которую могут обращать внимание достойные мужчины, потому как в Киеве об этом, похоже, все забыли. Я приехала сюда. Познакомилась с тобой. Ты мне понравился. Очень понравился. Но что я получаю взамен своей симпатии? Информацию о том, что ты относишься к банде, разоблачить которую просил помочь мой шеф! Ты понимаешь, что я почувствовала? Мне приходится заключать сделку с разумом и чувствами, и я до сих пор не могу это сделать! Я устала. Я не знаю, как правильно. Я не могу, но обязана принести себя в жертву Закону. Я не имею права любезничать с тобой, потому что ты - преступник, и твои “соратники”, быть может, в этот момент убивают Лару, Гальского, а я... стою здесь и пытаюсь найти выход. Эдакий компромисс, но его не может быть! После всего, что я сказала легко, наверное, воспользоваться моей слабостью, моими метаниями туда-сюда... Я просто действительно не знаю, что будет дальше; я не вижу выхода из сложившейся ситуации. Мне только ясно, что я - никудышная ментовка, и как человек, наверное, тоже... Я вот стою сейчас на этом балконе, я высоко - над всей Ялтой, над всем миром... Но ведь рано или поздно надо будет спускаться отсюда. Так вот думаю: как бы не разбиться!..
Он медленно повернул к ней голову и улыбнулся - на этот раз без грусти, без насмешки:
- Родная моя, вот уж не думал, что рюмка коньяка способна наделить тебя таким красноречием, - он осторожно протянул к ней руки, и, обхватив за талию, уверенно прижал к себе. - Прелесть моя, я прошу тебя: ни о чём не волнуйся. Твои мысли, сомнения - они логичны. Но, драгоценная моя, смею тебя заверить: я не отпетый мошенник и не подлец. Не нужно сделок с совестью - просто послушай своё сердце. Неужели оно говорит обо мне только гадости?
Её белокурая головка устало уткнулась ему в плечо, и Наташа еле слышно прошептала:
- Моё сердце молчит. Я так долго отказывалась его слушать, что оно стало немым.
- Так может, мне попытаться его разговорить? - осторожно касаясь губами её уха, выдохнул он.
Она ничего не ответила, а только, поддавшись порыву, обняла его за шею. Руки Ахмеда скользнули по её спине, он ещё теснее прижал к себе Наташу. Своей щекой она ощущала горячую кожу его лица, слышала стук его сердца. Его томный взгляд на миг окунулся в её голубые глаза, после чего он припал своими губами к её губам и стал целовать: сначала медленно, осторожно, словно пробуя её губы на вкус, а затем всё более уверенно, раскрепощённо, танцем своего языка побуждая и Наташу побороть смущение, которое пока ещё не отпустило её. Он запустил руки в её пышные волосы, его локти сжали её озябшие плечи, и она всё больше понимала, как же ей хочется принадлежать ему, отдаться той силе, которая от него исходила. Она бы застонала, наверное, если бы он так безнадёжно не завладел её ртом. Голова у Наташи немного закружилась, когда он, наклонившись, но не на миг не отрываясь от её губ, с лёгкостью поднял свою полугостью-полупленницу на руки, и она, словно боясь упасть, сжала пальцами ворот его изумрудной рубашки.
Перейдя из лоджии в номер, Ахмед мягко опустился со своей ношей на кровать и, покрывая поцелуями Наташины лицо и шею, стал искать застёжку на её платье. Свет ажурной люстры резал ей глаза, возвращал к убийственной реальности. Она вдруг всхлипнула и, мягко оттолкнув Ахмеда, села на постели.
- Что случилось? - спросил он, найдя наконец застёжку-молнию на платье Никитиной, но не торопясь её расстёгивать. - Что-нибудь не так?
- Я не знаю, - она покачала головой. - Мне отчего-то сделалось тревожно и страшно.
Он придвинулся к ней и, снова заключив в объятья, стал нежно поглаживать её волосы и спину.
- Солнышко, не бойся! С тобой ничего плохого не случится, поверь мне... Тебя никто не тронет - я не позволю, слышишь?
- Лара... - всхлипнула она, прижавшись щекой к его груди.
- И с подругой твоей ничего не случится, обещаю! - он взял её за подбородок и заглянул в глаза. - Я клянусь тебе, её никто пальцем не тронет! Тем более, если из Киева прибыла группа захвата, которая, я уверен, сегодня освободит Лару.
- А про группу захвата тебе откуда известно? - она отстранилась, подняв на него встревоженные глаза.
- Мне многое известно, я многое знаю, во многом уверен, - он дотронулся до Наташиного подбородка пальцами и ласково прогулялся ими до ложбинки на её шее. - Но сильнее всего я уверен в том, что хочу тебя сейчас. Больше всего на свете. А ты?
Он выжидающе посмотрел на неё, и взгляд его был томным, сексуальным, манящим, насквозь пропитанным нежностью и желанием. Вместо ответа Наташа прильнула к нему и, прислонившись щекой к его щеке, поцеловала мочку его уха.
- Выключи свет... пожалуйста, - выдохнула она. - Больно глазам...
Он взял одну из подушек, и, не отнимая руки от её талии, другой прицелился и запустил подушкой в выключатель. Свет погас. Гостиничный номер-люкс погрузился во тьму.
Ахмед быстро расстегнул молнию на Наташином платье и, положив руки на её плечи, нежно опустил на постель. Она же слегка дрожащими пальцами расстёгивала пуговицы на его рубашке. Мгновение - и струящийся зелёный, но в темноте - бесцветный шёлк, соскользнул с его сильного тела на пол. Руки Наташи коснулись торса Ахмеда, её пальцы восторжённо скользили по жёскому волосяному покрову его груди, плавно перемещаясь на мощную спину. Лёгкое летнее платье Наташи постигла участь рубашки Ахмеда: оно тоже оказалось на полу рядом с ней. От поцелуев этого желанного мужчины, тело Наташи трепетало, по нему словно проходили сотни маленьких электрических разрядов, передававшихся и ему, и приводивших их обоих в восторг. Свыкшись с темнотой и уже не пытаясь совладать с собой, отбросив остатки стеснения вместе с платьем, она одаривала его ответными поцелуями, языки их сплетались в первозданном танце, и по мере того, как они освобождались от остальной одежды, тела их всё плотнее прижимались друг к другу. Наташа попала в быстрый, захватывающий, увлекающий за собой водоворот страсти. Мужчина, склоняющийся над ней, проникающий в её существо, казался ей богом наслаждения, и сама она, сливаясь с Ахмедом, становясь с ним единым целым, ощущала себя Афродитой, богиней чувственной любви и страсти. Страсть захватила её, закружила в вихре танца, который исполняли их тела, ей даже стало немножко страшно от того, что она уже не сможет выбраться из этой пучины, и она цеплялась за воодушевлённый источник этой страсти, порой даже слишком сильно, в неосознанном порыве, но всё же больно врезаясь ноготками в кожу на его плечах и спине, порой заставляя его вскрикивать, что разжигало её ещё больше. Время остановилось, мир застыл, и не было больше ни Ялты, ни гостиницы, в которой они находились, ни кровати, на которой они минуту назад исступлённо предавались любви, а теперь были сброшены страстью на пол, ни мягкого ковра, словно губка впитывающего в себя их стоны, которые, впрочем, скоро превратились в исступлённые крики, и, движимый остатками разума, Ахмед закрывал Наташе рот очередным поцелуем, чтобы она не перебудила всех соседей; но случалось, одно её неумышленное или осознанное прикосновение доводило его самого до исступления, и тогда уже ей приходилось разгорячённой ладонью умоляюще касаться его губ, напрасно пытаясь сдержать чувственный возглас. Экстаз, одновременно охватывающий их обоих, заполнил собой всю комнату, превращая объятья молодых людей в тиски страсти, их движения - в сумасшедший ритм, дыхание - в энергию любовных утех, а стоны - в безумные крики наслаждения. Буря, что бушевала, в номере люкс на шестнадцатом этаже гостиницы “Ялта-Интурист”, сметала всё на своём пути, и казалось, ей не будет конца.
И тем не менее, сделав последний рывок, ураган начал постепенно стихать, волны экстаза медленно отхлынули, и Наташа с Ахмедом, медленно, но верно всплывали на поверхность, обессиленные, покрытие испариной, тяжело дышащие, но - вцепившиеся друг в друга и совершенно счастливые.
Постепенно приходя в себя, Наташа, осознавая, что она и её любовник лежат на полу, но в каком именно углу комнаты, она затруднялась сказать, - Наташа ощущала, что пальцы её зарыты во влажные густые волосы Ахмеда, а ноги всё ещё обнимают его таз, в то время как руки Ахмеда крепко, почти до боли, сжимают её бёдра. Сколько времени прошло с тех пор, как она пришла к нему в номер, Наташа не знала. Небо за окном было тёмным, значит до рассвета ещё далеко. Она слушала дыхание Ахмеда, постепенно становившееся ровным, и в голову ее, ещё недавно одурманенную чувственной истомой, стали прокрадываться мысли. Ахмед неспешно, словно убаюкивая, стал целовать её лицо, шею и грудь, и соблазн уснуть в его крепких объятиях был очень сильным, тем более что секс с ним, хоть и вознёс Наташу к вершинам блаженства, всё же очень утомил её. Ей казалось, что она была в раю, но нужно было возвращаться на Землю. Со стоном она приподнялась на локтях, и коснувшись одной рукой щеки Ахмеда, спросила:
- Свет мой ясный, скажи: что мы теперь будем делать?
- Любить друг друга, - сказал он, целуя её. - Только позволь, я немного отдохну.
- Что, это ещё не всё? - удивлённо улыбнулась она, играя его золотым медальоном на груди.
- Нет, это только начало!
Ахмед перекатился на спину так, что Наташа оказалась сверху, и стал нежно поглаживать её спину.
- Ты меня не понял, - она поцеловала его в нос и посмотрела в глаза, блестевшие в темноте, словно синие звёзды. - Что мы вообще будем делать теперь, после того, как приехали опера, как Антон похитил Лару и после того, что... произошло между нами, - что будем делать со всей этой историей со “скарабеями”?
Он открыл рот, чтобы ответить на её вопрос, но в это время послышался требовательный стук в дверь их номера. Испуганная Наташа вопросительно посмотрела на Ахмеда и шёпотом спросила:
- Кто это?
- Думаю, что ребята из “скарабеев”, и думаю, что за тобой.
Она отпрянула от Ахмеда, непонимающе смотря на него:
- Ты же сказал, что здесь я в безопасности...
- Пока со мной - да.
- Что ты имеешь в виду?
- А то,- Ахмед поднялся с пола и приблизил к ней своё лицо, - что члены нашей банды с самого начала если не знали, то догадывались, что ты - со мной, в гостинице “Ялта-Интурист”.
Она смотрела на него безумным взглядом, и тело её, ещё несколько мгновений назад дрожавшее от любовных восторгов, начала бить дрожь совсем другого рода.
- Т-так т-ты что же... - бессвязно пробормотала она. - Ты что же, изначально знал, что моё пребывание здесь не является секретом ни для кого из “скарабеев”? Ты... О Господи, какая же я дура - ты просто хотел поиметь меня, а потом как использованную вещь отдать своим браткам! Какая же я идиотка!..
Она быстро поднялась с пола и, нашарив на полу возле кровати свою разбросанную одежду, стала одеваться, с трудом сдерживая подступавшие к горлу рыдания.
Стук в дверь не прекращался.
- Сейчас открою! - имитируя сонный голос, сказал Ахмед, после чего, натянув брюки и рубашку, подошёл к Наташе, и прежде, чем она успела оттолкнуть его, с силой заключил в объятия, зашептав на ухо:
- Послушай, что я скажу, и не вздумай кричать - этим ты только подставишь себя и меня заодно. Если бы я не привёз тебя в гостиницу сегодня вечером, мои кореша схватили бы тебя, как Антон - Лару, и, возможно, просто убили бы. А так они видели, что я увёз тебя на своей машине и решили, что я сам с тобой разберусь. И вот теперь они пришли узнать, сделал ли я это. Но отдавать тебя им в лапы я не собираюсь. Или ты думаешь, что я способен сотворить такое с женщиной, с которой десять минут назад занимался любовью и которая близка мне? Нет, я не такой подлец. Поэтому помогу тебе сейчас перелезть через балкон в соседний номер - я снял его специально для тебя накануне вечером, - и ты отсидишься там, пока я приму этих “гостей”, покажу им мои пустые (без тебя!) апартаменты, и не уйду с ними, не солоно хлебавшими, на “стрелку”, которая намечается сегодня на рассвете. После чего ты позвонишь кому-нибудь из своих и попросишь, чтобы они приехали и забрали тебя отсюда. Это всё. Тебе нужно поторапливаться, иначе незваные гости начнут ломать дверь.
И прежде, чем она успела что-нибудь сказать, он нагнулся к тумбочке, взял оттуда Наташин рюкзачок, а саму Никитину потянул на балкон. Приладив рюкзак ей за спину, Ахмед, аккуратно поддерживая свою гостью, помог ей перебраться через перилла в соседний номер. Сделать это было не очень трудно, но зато страшно. Конечно, для прыжка с парашютом Никитиной приходилось взбираться и на бо´льшую высоту, но тогда она знала, что основной парашют обязательно раскроется и не даст ей разбиться, а если не раскроется основной, то уж запасной парашют - наверняка. А сейчас её не подстраховывало ничто, кроме сильных рук Ахмеда, но этого для неё было вполне достаточно.
Стараясь не смотреть вниз и сильно не медлить, Никитина вскоре оказалась на балконе соседнего номера.
- Ну всё, малыш, прощай, - Ахмед крепко сжал её руку и с нежностью посмотрел в глаза. - Мне пора. Помни, о чём я тебя просил: как только покину с этими людьми свой номер, в который они сейчас ломятся, ты должна позвонить кому-нибудь из своих, чтоб этот человек приехал и увёз тебя. Одна из гостиницы - ни шагу, это может быть опасно. Всё. Я пошёл. За Лару не беспокойся: с ней никто ничего не сделал: сегодня вы её “отобъёте”. Ты была великолепна. Прощай.
Он перегнулся к Наташе через перилла и, поцеловав в губы, отстранился от неё и быстро скрылся за выступом лоджии.
Никитина, как сомнамбула, зашла в снятый для неё Ахмедом номер и припала ухом к стене. Двери на обеих лоджиях были открыты, поэтому она услышала возмущённые голоса в соседнем номере, по интонации и по обрывкам фраз которых Наташа поняла, что искали действительно её. Но возмущённый голос Ахмеда, божившегося, что он в номере один, а Наташа сбежала от него ещё накануне вечером, на полдороге до гостиницы, когда он остановился, чтобы заправить машину. Ахмед ещё немного попререкался со своими гостями на повышенных тонах, после чего из его номера послышался звук захлопывающейся двери, и всё стихло. Наташа подошла к балкону, и, не выходя на него, чтобы самой не стать замеченной, посмотрела вниз. Сейчас она увидит, как Ахмед со своими “коллегами” по ремеслу выйдет из гостиницы. Правда, ещё ночь, но гостиничный комлекс-то не спит, и она попытается разглядеть своего любовника. А потом ей нужно будет принять душ и позвонить... А кому, собственно, ей звонить? Номеров мобильников никого из оперов она не знает, а Гапончук - в Киеве. Саша Гальский! Она позвонит Гальскому! Она должна у него узнать, что же произошло вчера. Если он сможет ей ответить, если с ним всё в порядке...
Внизу, перед парадным, освещённым иллюминацией входом в гостиницу ей почудилось какое-то движение. Наташа чуть высунулась на лоджию и напрягла зрение. Она увидела силуэты троих мужчин, направлявшихся в сторону скрытых густой листвой каменных ступеней, что вели к стоянке. Одного из них она узнала по яркой изумрудной рубашке. Не оглядываясь, он несколько вальяжной походкой шёл немного впереди своих сопровождающих. Сердце Наташи сделало бешеный прыжок и болезненно заныло: такое происходит с человеком, когда кто-то родной навсегда уходит от него.
Глава четырнадцатая
Обретение потерянного рая
Купаясь в серебряных лучах южной луны, белоснежная яхта “Ангел” причалила к одному из пирсов Массандровского пляжа. Лара сидела на деревянной скамье и, не поднимая глаз, смотрела в пол. Роскошное бархатное платье XVIII века, в котором она провела уже несколько не самых приятных минут, оказалось жутко душным, но ни Антон, ни другой мужчина, присутствовавший на яхте, и не подумали предложить ей его снять. Антон, оставивший на её шее несметное количество засосов, слава Богу, этим и ограничился, и насиловать её на яхте не стал.
Когда “Ангел” почти коснулся боком края причала, Антон и ещё один мужчина подняли Ромашкину со скамьи и, высадившись на берег, повели её крутой горной дорогой, что огибала дом творчества “Актёр”, а затем и гостиницу “Ялта-Интурист”. Поздний вечер уже спустился на город, и встревоженная Лара всё же пыталась запомнить местность, по которой она шла со своими похитителями. Они привели её к старому, давно заброшенному зданию, которое находилось недалеко от пансионата “Донбасс”, что располагался в Массандре. В этом бетонном полуразвалившемся здании раньше был бассейн, а теперь, как поняла Лара, размещалась штаб-квартира группировки “Путь скарабея”.
Она не ошиблась. Два её похитителя подвели её к входу в бетонную постройку, где уже выстроился небольшой ряд автомобилей. Среди них Лара увидела и серебристую “феррари”, на которой когда-то грозился украсть её Антон. И ведь таки украл, сука! Правда, без помощи этой машины!
Её повели по мрачной лестнице вовнутрь заброшенного здания. Южная ночь была душной, и Ромашкиной в тяжёлом платье было жарко, но её спутники не давали ей останавливаться. Лару привели в огромный зал, ярко освещённый лампами, от чего он никак не мог выиграть, так как нуждался не в освещении, а в первую очередь в реконструкции, и во вторую - в евроремонте.
В сером и нелицеприятном зале её ожидало небольшое, но по-видимому, основное количество людей. По всей вероятности, это были люди, посвящённые в “скарабеи”. Среди них Лара узнала хозяина тира, друга капитана “Маргейта” Лёши - Колю, который вчера вместе с Лёшей прицепился к ней на остановке, двух ребятишек из гастронома, “двинувших” её дверью по голове, Хасана, катавшего Никитину на верблюде на Ай-Петри, ну и, конечно, Розу Абрамовну. Когда Лара увидела хозяйку дома, в котором они с Наташей поселились, облачённую в кожаные брюки и пиджак с серебристой цепью, держащую в руках длинный мундштук с дымящейся сигаретой, она не смогла сдержать смех, и полуразваленные своды огласились её звонким хохотом. Господи, а ведь точно такой же рисовало Ларе хозяйку в образе босса мафии собственное воображение, и ведь не подвело! Возможно, ей это только почудилось, но она заметила, как некоторые “скарабеи” сами пытаются сдержать улыбку при виде её реакции на убранство их паханки.
- Смейся, смейся, девочка моя, - презрительно процедила сквозь зубы Роза Абрамовна. - Возможно, это последний смех в твоей жизни.
- Вы собираетесь убить меня? - спросила Лара, с вызовом смотря ей в глаза, но чувствуя, как к сердцу её подкрадывается страх.
- Учитывая любопытство твоё и твоей подруги, мне следовало прикончить вас в первый же день, как только я нашла в ваших вещах удостоверения ментовок.
- Ай-ай-ай, Роза Абрамовна, - пожурила её Лара, насмешливо сдвинув брови. - Копаться в чужих вещах, если на то нет разрешения соответствующих органов - противозаконно!
- Поговори-поговори, - процедила сквозь зубы Роза Абрамовна. - Не долго тебе щебетать осталось, певчая птичка. На этот раз ты уже не выкрутишься. Кем ты себя вообразила? - она вплотную подошла к Ларе и мундштуком приподняла её подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. - Спецагентом? Ларой Крофт - расхитительницей гробниц? А подруга твоя Наташа - кем, тайным агентом Никит\'ой?
- Мы себя никем не воображали, - гордо подняла глаза Ромашкина. - Мы такие крутые и есть. Чего о вас не скажешь. Ведь как\' вы себя назвали? “Путь скарабея”! Решили, что это звучит круто!.. А на самом деле, скарабеи - это род жуков навозников, которые скатывают шары из навоза, а потом их жрут.
- Всё шутки шутишь? - нехорошо улыбнулась Роза Абрамовна. - Что ж, шути - это твоя последняя возможность радоваться жизни.
- Вы убьёте меня? - снова спросила Лара, желая получить ответ, чтобы успеть морально к нему подготовиться.
- Следовало бы. Ты ведь была безжалостна к моему скорпиону Сене, а он стоит десятерых таких, как ты. Но я тебя не убью. Я обменяю тебя нашим поставщикам-туркам на крупную партию кокаина.
- На фиг я им нужна? - спросила Лара, но уже знала, какой за этим последует ответ.
И не ошиблась. Роза Абрамовна, сощурив свои лисьи глазки, убийственно сладким голосом произнесла:
- Ты будешь нужна им для “панели”. Наши девчонки очень ценятся в Турции, и ты должна это знать. Тамошние ребята быстро научат тебя хорошему тону. Впрочем, что я тебе рассказываю - они скоро сами должны здесь появиться, и ты скоро с ними познакомишься. Надеюсь, ты им приглянешься, потому что, если нет, тогда мне действительно придётся тебя убить. Теперь, когда ты здесь, сделать это будет нетрудно. Выбросим твоё тело в море, и пусть кто-нибудь попробует доказать, что ты не утонула!
- Наши ребята это быстро установят, - заверила её Лара так просто, словно речь шла о ком-нибудь другом, а не о ней. - Вы вот строите из себя крутую, а организовали всё хуже и намного примитивнее, чем в дешёвой мыльной опере. Обрисовали рисунками мусорники, наштамповали татуировок на плечах своих членов, и при этом хотите, чтобы никто ни о чём не подозревал? Это же верх глупости. И зачем вы запятнали доброе имя певца Ибрагима Росси, беспрерывно крутя его песню “В потерянном раю”? Хоть убейте, а я не поверю, что ваша “шарашкина контора” настолько крутая, что он согласился запятнать свою репутацию, чтобы только иметь к ней хоть какое-то отношение.
- А он и не имеет ничего общего с нами, - согласилась Роза Абрамовна. - Просто Росси на Ахмеда нашего похож, а потерянный рай - это Ялта, посвящённая в факт наличия “Пути скарабея”.
- Кстати, я что-то не вижу среди вас Ахмеда, - хохотнула Лара. - Он что, понял, в какое дерьмо вляпался и вовремя смотал удочки?
- Нет. Он сейчас должен быть здесь, - многозначительно ухмыльнулась Роза Абрамовна. - Вместе с твоей подругой Никито\'й, в миру\' - Наташей Никитиной.
- Вы что же, и Наташку уже поймали? - не смогла скрыть своего волнения Лара. - Какие шустрые!
- Вот видишь, ты нас недооценила,- усмехнулась Роза Абрамовна. - И очень скоро ты поймёшь, как ошибалась, и подумаешь, что лучше было бы не пытаться напасть на наш след. Но нет! Тебе хотелось стать героиней в собственных глазах, разоблачить бандитскую группировку и избавить мир от зла. Но вместо этого, Ларочка, придётся стать обыкновенной стодолларовой шлюхой где-нибудь в Кемере или в Бодруме. И в этом, согласись, романтического героизма мало. Антон, - обратилась она к Лариному похитителю. - Уведи её в наш “зал ожидания”, и можешь делать с ней там всё, что хочешь - до приезда Ихсана и Юсуфа она твоя. А мы дождёмся Ахмеда со второй девчонкой - нужно решить судьбу этой доморощенной Никиты\'.
Лара открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Антон рывком дёрнул её за руку и развернул к себе лицом. Она посмотрела на его плотоядную улыбку, и ей сделалось дурно при одной мысли о том, какие извращённые планы насчёт неё роятся у него в голове. Его слова, тихо произнесённые над Лариным ухом, только подтвердили её неприятные догадки:
- Ну что, Лара-ханым? Пойдём потрахаемся, а? Только прежде я завяжу тебе за спиной руки, чтобы ты не сильно трепыхалась. Коля, дай мне верёвку.
Лёшин друг Коля метнулся в какую-то каморку, и через миг вернулся с тонкой льняной верёвкой, которой они вместе с Антоном и связали Лару. “Надеюсь, Коля не будет участвовать в моём изнасиловании, - подумала Ромашкина, морщась от боли, причиняемой добросовестно затянутой на запястьях верёвкой. - Если Антону я как-нибудь дам отпор, то с ними двумя вряд ли справлюсь”.
К её радости Коля отступил, оказав помощь соратнику в связывании пленницы, а Антон развернулся к кошмарного вида дверям в конце неопрятного зала и потащил туда Ромашкину.
Комната, находившаяся за страшной дверью, была ещё безобразнее этого зала. Очевидно, в ней когда-то имела место раздевалка - так же давно, как здесь когда-то существовал бассейн. Старые стены комнаты ещё сохранили лохмотья зелёной, выцветшей со временем краски; мебели в сиих апартаментах не было никакой, кроме ветхой на вид деревянной скамьи да некоего подобия тюфяка, брошенного в левый дальний угол комнаты. В глухую ночь глядело большое замызганное окно, закрашенное облупившейся во многих местах белой краской.
Антон захлопнул за Ларой дверь (при этом она издала такой противный скрежещущий звук, что у Ромашкиной чуть не лопнули барабанные перепонки) и, повернувшись к ней, нежно обнял за талию.
- Ну что, Лара-ханым, приступим?
Не дожидаясь её согласия, он припал к Лариным губам в диком, необузданном поцелуе, неистово проводя руками по её спине, плечам, груди... Дыхание у Лары сбилось, она не могла вырваться из его объятий, но ей во что бы то ни стало нужно было это сделать, чтобы спасти свою жизнь. Антон, скользнув цепкими пальцами по её попке, принялся резкими движениями расшнуровывать корсаж её бархатного платья. Улучив момент, когда его голодные губы оторвались от её рта, она шепнула ему на ухо:
- Антошка, не спеши! Что ты, как кобель, в самом деле! Так же ни ты, ни я не получим удовольствия. Развяжи мне руки - так я смогу ласкать тебя!..
- Не заговаривай мне зубы, детка, - нагло улыбнувшись, хрипло прошептал Антон. - Я тебя не развяжу.
- Хорошо, - пожала плечами Лара. - Трахай тогда бревно! Если б ты освободил мне руки, то я бы устроила тебе такой фантастический стриптиз, что ты кончил бы раньше, чем дотронулся до меня. А ещё я могла бы сделать тебе такой возбуждающий массаж, м-м!.. Ты бы ни за что не смог его забыть, клянусь! Я поимела всю мужскую половину УБОПа, и неудовлетворённым от меня не ушёл никто.
- Половину УБОПа, говоришь? - он прищурился, глядя ей в глаза. - Так ты у нас ментовская подстилка? Надо же, а казалась мне такой невинной девочкой...
- Развяжи меня - и я покажу тебе, какая я невинная. Ну же!.. Чего ты боишься? Я же всё равно не могу сбежать - за дверью собралось всё ваше кодло, и незамеченной мне не удастся скрыться.
- Я бы развязал тебя, но меня сильно смущает перемена, произошедшая с тобой, как только ты переступила порог этой комнаты. На яхте ты изображала недотрогу, а здесь корчишь из себя шлюху!
Вместо ответа Лара вплотную прижалась к нему грудью и, подняв ногу (насколько это возможно было сделать в пышном платье) обхватила ею левое бедро Антона. Затем, нежно укусив его за нижнюю губу, голосом, приправленным хрипотцой, спросила:
- А какой я тебе больше нравлюсь?
- Девственницей, - прошептал он, с нескрываемым желанием смотря на её полные губки. - Ненавижу шлюх. Но раз ты всё-таки шлюха, придётся тебе поизображать из себя недотрогу. Мне больше нравится, когда ты ломаешься.
С этими словами он обошёл её сзади и, не упустив возможности полапать за грудь, развязал верёвку на запястьях и, одним махом расшнуровав корсаж, грубо сдёрнул с неё платье.
- Не нравится мне твой наряд, - Антон презрительно отшвырнул ногой волны чёрного с золотым бархата. - Лучше бы ты обрядилась в восточный костюм: тогда бы мы с тобой поиграли в султана и его пленницу-наложницу.
- Ну мы и сейчас можем с тобой это сделать, - томно улыбнулась Лара.-Посмотри: на мне короткий топ и шортики. Тюбетейку свою я, к сожалению, дома у Розы Абрамовны оставила, но ты же сообразительный мальчик: включишь фантазию и представишь всё, как надо. Давай, мой султан из Грузии: ложись на тюф... гм... ложе, а твоя украинская пленница сейчас придёт к тебе, и ты возьмёшь её девственность.
Губы Антона сложились в предвкушении захватывающей эротической игры, и он послушно направился в сторону тюфяка, опустился на него и хлопнул в ладоши:
- Эй, ашкым, иди ко мне!
Лара притворно-застенчиво закусила губу, с пол-оборота глядя на Антона, а потом вдруг резким движением выхватила из-за широкого пояса шортов пистолет и направила его дуло Антону в голову.
- Если ты сейчас издашь хоть звук, - внушительно сказала она, моментально превратившись из чувственной куколки в рассерженную тигрицу. - Я пристрелю тебя, как самого последнего гада. Или нет: я попаду тебе в самое дорогое для мужчины место. Ну что, будешь рисковать?
Антон, явно не ожидавший такого поворота событий, весь побледнел и застыл, как поражённый громом. Лара, не сводя с него дула пистолета, уверенно приказала:
- Ты сейчас встанешь с тюфяка и тихо, без лишнего шума откроешь мне окно. И попробуй только пикнуть: пристрелю, как собаку!
Незадачливый герой-любовник поднялся с тюфяка и направился к окну. Но не успел он даже протянуть руки к старым рамам, как дряхлая дверь с противным скрежетом распахнулась, и порог переступили двое
мужчин восточной наружности, а с ними - капитан Лёша Марченко собственной персоной. Увидев его, высокого, тощего парня с чёрными быстрыми глазками, Ромашкина чуть не потеряла присутствия духа, но вовремя взяла себя в руки и отступила к самой стене, чтобы держать в поле зрения (а заодно - и под прицелом пистолета!) всех четверых.
- Кого я вижу! - воскликнул Марченко, в свою очередь извлекая из кобуры пистолет и направляя его дуло на Лару. - Лейтенант Ромашкина! Что, поиграть в крутую девчонку решила, да? Ну так тебе эта игра дорого будет стоить.
- Спрячь пистолет, Марченко, - железным тоном сказала Лара. - Не то одно резкое движение - и я выстрелю. Правосудие меня оправдает - в сложившейся ситуации это будет типичная самооборона.
- Правосудие не будет тебя оправдывать, потому что ты под него не подпадёшь, - ухмыльнулся Марченко, наступая на неё. - У тебя отсюда только два пути - или вот с этими турками, - он кивнул в сторону пришедших с ним мужчин, - или в морг.
- Не подходи ко мне, не то клянусь: я выстрелю! - воскликнула Лара, немного развернувшись, продлив себе тем самым путь к отступлению. - Не вынуждай меня к этому: зачем тебе умирать молодым, тем более - от моей руки?!
А тем временем Антон, выскользнувший из-под внимания Лары, незаметно отошёл от окна и, осторожно подкравшись к Ромашкиной сзади, схватил её за руки и резко поднял их вверх. Раздался оглушительный выстрел, жутким эхом потрясший своды. “Это конец, - промелькнула в голове Лары предательски логичная мысль. Она знала, что
никого не убила и не ранила, так как пуля ушла в потолок, но для неё этот выстрел означал крушение всех надежд на спасение. И в подтверждение этого она почувствовала, как сильные мужские руки схватили её и повалили на пол. Она слышала турецкую брань и Лёшину нецензурную речь, и её самым сокровенным желанием было выхватить у него пистолет и застрелиться. “Ну вот, - мысленно говорила она себе. - Насочиняла, наплела я Антону, что меня поимела половина УБОПа, так теперь все эти изверги оттрахают меня на самом деле!”. Запястья ей завели за спину, а чья-то грубая рука схватила Ромашкину за растрёпанные волосы и вскинула ей голову.
- Хороший дэвка, красывый, - на ломаном русском языке прогнусавил один из турков. - Много желающых на неё будэт...
Скрежет распахивающейся двери показался Ромашкиной воплем демонов в преисподней, и всёму, что произошло потом, в следующие секунды её воспалённый мозг не мог найти логического объяснения. В комнату, безусловно, вбежали ещё несколько человек, и грубые руки, до боли сжимавшие тело Лары, вдруг резко отпустили её. “Всем лечь на пол лицом вниз, живо!” - откуда-то издалека долетел до неё мужской голос, а уже через мгновение, после звука спешно падающих тел, чьи-то руки, не властные и жестокие, а нежные и заботливые, бережно приподняли её с бетонного пола. Открыв глаза, Лара увидела перед собой встревоженное лицо Саши Гальского. Ромашкину не посетила мысль о том, что она вместе с ним уже на том свете - если б Лара была настолько романтичной девушкой, ей нечего было бы делать в правоохранительных органах. Она только мгновение удивлённо смотрела на Гальского, а потом, движимая сиюминутным порывом, бросилась ему на шею:
- Сашенька, родной! Ты жив, слава Богу! - сама не замечая своих действий, она взволнованно покрывала поцелуями его виски. - А мне сказали, что ты умер... что тебя убили!
Гальский, по лицу которого поползла ошарашенно-восхищённая улыбка, вызванная эмоциями Лары, покачал головой:
- Да нет, жив я. По голове только долбанули чем-то, шишка выскочила, но это... ничего, пройдёт, - он слегка отстранился от Ромашкиной и заглянул в её распахнутые глаза. - Ты как? Эти нехристи ничего не сделали с тобой?
- Не успели, - покачала головой Лара. - Только рукам больно от верёвки... Но ты вовремя пришёл, - она обвела взглядом комнату и увидела, что она полным-полна операми, а её обидчики, включая Лёшу Марченко, лежат на полу. - Вы все вовремя пришли.
И не заботясь о том, что подумают о ней Саша, что подумают опера, она прильнула к груди Гальского и расплакалась, чего во время служебных разборок и в присутствии людей из органов никогда себе не позволяла. Она ожидала, что Гальский, чтобы не компрометировать ни Лару, ни себя, сейчас отстранит её, но он не сделал этого. Напротив, его руки ласково поглаживали её по спине, губы с придыханием шептали ей на ушко слова утешения, и Лара могла бы поклясться, что он покрывает поцелуями её волосы.
Казалось, она могла вечность провести в его объятиях, вот так прислонясь виском к его плечу, но её отвлёк стук женских каблучков по бетонному полу заброшенной комнаты, который она отличила среди гула голосов оперов. Лара подняла глаза и увидела взволнованную Никитину, обводившую глазами присутствующих, словно кого-то искав.
- Наташа! - Ромашкина отстранилась от Саши и бросилась к подруге.
- Господи, Ларка, слава Богу, ты жива! - Никитина заключила её в объятия. - Я так боялась, что не успею!.. Они ничего с тобой не сделали?
- Нет, всё со мной в порядке, - заверила её Ромашкина. - А ты-то сама - как? Роза Абрамовна сказала, что тебя Ахмед должен сюда доставить? Он привёз тебя? Его схватили?
- Нет, - покачала головой Наташа, и видя, как меняется в лице подруга, поспешила объяснить: - Ахмед должен был приехать сюда ещё с двумя членами банды, но при захвате этого здания мы обнаружили только тех двоих - его среди всех собравшихся здесь скарабеев нет. По всей видимости, он удачно скрылся.
- Вот гад! - воскликнула Ромашкина, гневно сдвинув брови.
- Не скажи, - понизила голос Никитина. - Он, между прочим, скрыл меня от своих “коллег”, спрятал в соседнем номере гостиницы, когда они приехали за нами; он соврал им, что я сбежала от него. Так что он фактически спас меня от “своих” же. Из гостиницы я позвонила (как он от меня требовал, между прочим!) Гальскому, и тот приехал, забрал меня, и мы, уже вместе с оперативной группой и здешней милицией ворвались сюда и всех “повязали”.
- Погоди, - Лара пристально посмотрела на подругу. - Ты говоришь, что была с Ахмедом в гостинице... Что ты там делала?
Никитина отвела глаза, смущённо улыбнувшись.
- Ты переспала с ним? - шёпотом спросила Лара, округлив глаза.
- Да, - просто сказала Наташа, посмотрев на подругу.
Она ожидала, что Ромашкина покрутит пальцем у виска, назовёт её дурой, сумасшедшей, но Лара только секунду смотрела на подругу, переваривая информацию, а потом, усмехнувшись, спросила:
- Ну и как он в постели?
- Супер, - блаженно вздохнула Наташа, не скрывая счастливой улыбки. - Но мы поговорим об этом как-нибудь попозже, в баре за бутылочкой пива. Сейчас ведь не время и не место, ты же не станешь возражать?
Лара закусила губу, пытаясь сдержать озорную улыбку, и только покачала головой.
* * *
Территорию Алупкинского государственного дворцово-паркового заповедника освещало утреннее солнце. Дворец, единственный в мире выстроенный из камня диабаз и принадлежавший в XIX веке графу Воронцову, генерал-губернатору Новороссийского края, не смотря на раннее время и будний день, не мог пожаловаться на отсутствие туристов. И всё же их в это время было несколько меньше, чем обычно, что не могло не порадовать Лару Ромашкину и Сашу Гальского, неспешно прогуливающихся по разбитому вокруг дворца парку - одному из красивейших на южном побережье Крыма.
Молодые люди остановились возле клумбы с красивыми, ровно подстриженными кустами роз и, присев на бетонный бордюр между двумя мраморными чашами, стали любоваться ровной гладью Чорного моря, доносившего до них вместе с ветром своё лёгкое дыхание.
- Знаешь, это здорово, когда всё хорошо заканчивается, - сказала Лара, слегка жмурясь от яркого солнца и смотря на синюю линию горизонта. - Вы тогда вовремя приехали и успели “накрыть” этих чертовых “скарабеев”.
- Не всех, - поправил её Саша. - Ахмеда мы так и не нашли. Этот сукин сын скрылся в неизвестном направлении, каким-то образом обведя вокруг пальца тех “кренделей”, что в тот вечер везли его на “стрелку”. Ну да ладно, я думаю, мы его всё равно найдём, если он, конечно, не умотал заграницу. Я считаю, что операция прошла успешно: мы схватили их пахана, - Саша прыснул со смеху, произнося это слово. - Розу Абрамовну Гольдштейн, схватили этого грузина Антона, который тоже, как оказалось, был хозяином ресторана. Так и назвал своё заведение: “У Антона”, и навешал, придурок, по всему ресторану портретов Ибрагима Росси. Ну и, конечно, западную стену помещения, в котором располагался ресторан, пометил нарисованным жучком-скарабеем. Ты знаешь, по предварительным данным, они рисовали жучков там, где хранили наркоту, прибывшую из порта (в домах, магазинах, в отверстиях под лавочками остановок, в мусорных баках) и откуда её потом транспортировали к ялтинскому автовокзалу, а оттуда - в Симферополь, на поезда до Днепропетровска.
- Когда этих “скарабеев” будут судить? - спросила Лара, повернув к Саше голову.
- Предварительное слушание назначено через две недели, - сказал Гальский, не отрывая от своей собеседницы красивых глаз. - Но я думаю, что наказание их ждёт нормальное - просто так не отвертятся. Так же, как и наш Лёшка Марченко. Господи, я был в шоке, когда мне стало известно, что он во всём этом замешан! Нет, я, конечно, знал, что он козёл (да это не было тайной ни для кого из нашего отдела!), но чтобы таким образом себя замарать!.. Это же надо: заведомо отправить в волчье логово двоих своих знакомых - вас с Наташей. И за что - за то что, прости за откровенность, вы не отдались Лёше, когда ему этого захотелось?
- Я так понимаю, история его мести нам с Никитиной стала уже притчей во языцех, - Лара отвернулась, снова устремив взгляд вдаль.
По выражению её лица Гальский понял, что ей неприятно об этом говорить.
- Прости меня, - сказал он, робко дотронувшись до её плеча. - Я - придурок, ляпнул лишнее. Если б знал, что это тебя расстроит, смолчал бы, клянусь.
- Да ладно, всё нормально, - отмахнулась Ромашкина и, снова повернувшись к нему, посмотрела в глаза. - Спасибо тебе, что ты вообще согласился приехать сюда, в Ялту. Мог бы отказаться, я думаю, ваш с Наташкой начальник Гапончук не стал бы тебя заставлять, если бы...
- Ехать сюда было моей идеей, - признался Гальский, почему-то опустив глаза. - Гапончук просто дал добро на это.
- Любишь дела, связанные с риском?
- Люблю, - согласился Саша, вновь посмотрев на неё. - Если их не любить, то нельзя работать в органах. Но я, мне кажется, люблю ещё что-то. Вернее, кого-то. И потому я приехал.
Он пристально смотрел на неё, и она всё поняла. Только не могла поверить в то, на что намекал ей Гальский.
- Лара, - он робко взял её за руку, и этот несмелый жест совсем не вязался с его рекламной внешностью. - Ты очень нравишься мне. Правда, очень. И давно - ещё со времён нашей учёбы в Академии МВД.
- Ты тоже нравишься мне, Саша Гальский, - чуть улыбнулась она одними уголками губ. - И с тех же времён. Только я думала тогда, что моё чувство - безответное. Вокруг тебя всегда столько девочек вертелось...
- Но тебя же среди них не было, - он крепко сжал её загорелую руку. - Лара, ты мне очень нравилась, да нет же - я просто влюбился в тебя!..
- Так что ж молчал?
- Мне казалось, ты ко мне равнодушна. Ты же ни единым намёком не дала мне понять, что небезразлична ко мне!
- А что ж ты сам не проявил инициативу?
- Боялся отказа. Ты всегда была такая неприступная, настоящая снежная королева!
- Что, серьёзно? - Лара удивлённо посмотрела на своего собеседника. - Бог мой, я и не знала, что производила такое впечатление! И что же мы теперь будем делать?
- Если ты не против, то я хотел бы наверстать упущенное, - не отпуская её руки, сказал он.
Лара какое-то мгновение смотрела на Сашу, а потом наклонилась к нему и сжала пальцами свободной кисти белый воротник его рубашки:
- Гальский, чудовище, что ж ты так долго мучил и меня, и себя?! Ты не врёшь? Я тебе действительно нужна? Потому что, если ты надо мной прикалываешься, то я собственноручно пристрелю тебя: ты знаешь, с ментовками шутки плохи!
Вместо ответа он притянул её к себе, и губы их слились в долгожданном поцелуе. “Господи, мне это снится, - думала Лара, отдаваясь во власть страстных объятий Гальского, ощущая под мужской льняной рубашкой его такое желанное для неё тело. - Разве это может быть?”. Но палящее солнце, обжигающее её плечи, нежные слова, вместе с дыханием Саши, приятно щекочущие её слух, ощущение его горячих ладоней на своих щеках - всё это говорило ей, что она не спит, что жизнь, оказывается, может состоять не только из погонь за преступниками, засиживанием допоздна на работе и журением кота за ободранные когтями кресла, но и из нежных ласк любимого мужчины.



Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме



    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка