Жанр: Проза: Триллер Прочтений: 0 Посещений: 3191 Дата публикации: 18.3.2005
Подробности нашумевшего уголовного дела, когда две несовершеннолетние девушки задушили свою парализованную соседку. Было это "убийством из жалости" или "убийством из жадности". Имеется фото одной из девушек.
Слабонервным и впечатлительным читать не рекомендуется!
ЭВТАНАЗИЯ ПО-ВОЛГОДОНСКИ
* * *
Термин <эвтаназия>(греч. "eu" - <хорошо> и "thanatos" - <смерть>) был впервые употреблён Френсисом Бэконом в 17 веке, в качестве определения <лёгкой смерти>. С 19 века это слово стало обозначать <умерщвление из жалости>. 5 мая 1980 года на Конгрегации Вероучений в США была принята <Декларация об эвтаназии>, где эвтаназия трактуется, как <действие или бездействие, которое приводит к смерти, имеющей целью устранение боли и страданий>.
Не один десяток лет тема <добровольного желания уйти из жизни тяжелобольным человеком> вызывает жестокие споры в обществе. Имеются как сторонники эвтаназии, так и её противники. Не один десяток дел был рассмотрен в судах различной инстанции в США, Австрии, Великобритании, Венгрии.
Сейчас эвтаназия разрешена в Соединенных Штатах (штат Орегон), Бельгии, Франции, Швейцарии, Израиле, Нидерландах.
Правда, и тут есть свои нюансы. В отличие от Нидерландов и Бельгии, где разрешена активная эвтаназия (с помощью специальной инъекции), в Швейцарии, Финляндии, Израиле и США речь идет только о пассивной, когда безнадежно больной сам просит отключить его от аппаратов искусственной вентиляции легких и искусственного кровообращения.
В 2002 году Папа Римский Иоанн Павел Второй призвал врачей не прибегать к излишним мерам для продления жизни смертельно больных пациентов. <Врачи ошибаются, - заметил понтифик, - считая медицину всесильной и забывая о бренности нашего существования. Им не следует заботиться лишь о физическом состоянии людей, пренебрегая духовным. Особенно в тех случаях, когда медики точно знают, что спасти человека нельзя>.
В том же году в Европейском Суде по правам человека рассматривалось дело 43-летней англичанки Дайаны Претти, которая была практически парализована и не могладаже говорить, единственным желанием её было лишь "уйти из жизни с достоинством".
Самым известным процессом по эвтаназии является дело Джека Кеворкяна по прозвищу <Доктор Смерть>, который ввёл своему 52-летнему смертельно больному пациенту Томасу Йоку яд, и записал процесс <эвтаназии> на видеокассету, которую отослал на телеканал ABC-News. Запись увидели 16 млн. американцев. Кеворкяна арестовали и судили за умышленное убийство. Несмотря на протесты общественности и родных Йока, которые поддержали доктора, <эвтаназист> получил 10 лет тюрьмы.
* * *
Проходившее в конце 2004 года в Ростове-на-Дону судебное разбирательство по т.н. <Делу об эвтаназии> не было первым, как заявляли многие СМИ, тем более в Ростовской области.
Семь лет назад в городе Белая Калитва мужчина и его тяжелобольная мать приняли совместное решение о ее добровольном уходе из жизни. Врачи не давали женщине ни малейшего шанса на выздоровление, и чтобы прекратить ее мучения, сын сначала попытался задушить старушку, а потом довершил дело кухонным ножом. На суде убийца заявил, что знает об эвтаназии и был вынужден ее применить. Однако прокуроров эта речь не смягчила:
14 ноября 1998 года в телевизионной программе <Суд идёт> уже слушалось <Дело о легализации эвтаназии и принятия закона, регулирующего её применение>. Иск предъявляла Ардашёва Наталья Александровна, юрист из Тюмени, которая настаивала на том, что <больной человек, испытывающий физические мучения, должен иметь право на добровольный уход из жизни при помощи врача>, ведь, если есть <право на жизнь> должно быть и <право на смерть>.
Но с уже совершённым актом эвтаназии, Россия столкнулась впервые. Особенностью процесса являлось то, что на скамье подсудимых сидел не зрелый <врач-убийца>, наплевавший на устои общества, а две очень юные девушки: курсантка Донского казачьего кадетского профессионального училища № 7 Кристина Патрина(16 лет) и школьница Марта Шкирманова(на момент преступления ей было 13 лет). По словам обвиняемых, они задушили свою парализованную соседку Наталью Баранникову из жалости. По версии следствия, они сделали это из корыстных побуждений - доказанным является факт, что жертва пообещала убийцам награду 5 тысяч рублей за избавление её от страданий.
* * *
Согласно <Основам законодательства РФ об охране здоровья граждан> эвтаназия в России запрещена. Статья 45 этого закона запрещает <удовлетворение просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами, в том числе прекращением искусственных мер по поддержанию жизни>, и предусматривает уголовную ответственность не только для лиц, осуществляющих эвтаназию, но и для тех, кто склоняет к ней больного. Однако в статье 33 говорится, что <гражданин или его законный представитель имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения>. Запрещает эвтаназию и <Этический кодекс российского врача>. В статье 14 кодекса говорится, что <эвтаназия как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе или по просьбе его близких недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии. Под пассивной эвтаназией понимается прекращение лечебных действий у постели умирающего больного>. Широкой дискуссии по проблемам эвтаназии в России не ведется. Что касается общественного мнения, то по данным http://gazeta.msk.ru/dossier/11-03-1999_eutanasia.htm<могут быть ситуации, при которых применение пассивной эвтаназии является справедливым и действительно может рассматриваться как гуманное отношение к умирающему больному, ибо, имея неотъемлемое конституционное право на жизнь, он должен в соответствии с международными нормами при определенных обстоятельствах иметь право решать вопрос о ее прекращении>.
* * *
Семья Баранниковых (муж Андрей, жена Наталья и 8-летняя дочь Вероника) жила в Волгодонске на улице Морской в многоквартирном доме. Взрыв жилого дома в 1999 году их не коснулся - казалось, что может быть хуже.
24 февраля, возвращаясь из поездки, Наталья Баранникова попала в автоаварию на федеральной трассе Ростов-Волгодонск. Водитель скончался на месте, а женщина получила тяжелейшие травмы позвоночника и тазовых костей. Диагноз прозвучал как приговор: <Посттравматическая миелопатия шейного отдела позвоночного столба с нарушением функции тазовых органов и параличом верхних и нижних конечностей>.
* * *
<Обычно такие истории продолжаются следующими словами: <Благодаря Богу, я выжила, хоть и оказалась парализованной. Я нашла в себе силы жить дальше:>. Но в этот раз всё не так>
* * *
Молодая красивая женщина в возрасте 32 лет оказалась прикованной к постели. Она не могла самостоятельно держать голову и сидеть в инвалидной коляске. Любая попытка пошевелить головой или изменение положения тела приносили адские муки. По свидетельствам мужа, <его жена испытывала сильные боли, а крики, которые доносились из его квартиры, могли слышать соседи и вся улица>. Врачи давали надежду, говорили, что его жена сможет через несколько лет <встать на ноги и сама себя обслуживать, мол, медицина не стоит на месте, а доброта и забота творят чудеса>, что более похоже на обычную врачебную <этику>. Менее оптимистичные врачи заявляли, что в таком состоянии <Наталья проживёт ещё лет 50 при хорошем уходе>. Смеётесь!? Не пытайтесь себе это даже представить!
Потолок! Боль! Телевизор! Боль! Тела нет! Максимум, что ты можешь - двигать глазами! Вверх-вниз! Вверх-вниз! Влево-вправо! Боль! Влево-вправо! Пришёл муж! Будет кормить! Нет! Не надо! Боль! Боль! Боль! Пора переворачиваться! БОЛЬ!
Муж любил свою жену, сам ухаживал за ней, купал, готовил еду и кормил. О том, какие муки она испытывала во время переворачиваний и кормления, он не думал. У него была надежда, что это всё временно, что она встанет на ноги и всё будет как прежде. Это был обычный эгоизм - он думал о себе и о дочери, состояние жены не бралось в расчёт.
Что он хотел: счастья для себя - чтобы жена была рядом, всё равно, в каком состоянии; или счастья для неё - чтобы она упокоилась с миром и не мучилась неизвестно сколь долго?
Не стоит забывать, что на её месте может оказаться кто угодно:
* * *
Полгода после трагедии Наталья умоляла окружающих убить её, дабы прекратить мучения, но родные и знакомые лишь пытались её приободрить. Устраивали праздники, а, по сути - <пиры во время чумы> и <танцы на гробах>. В начале августа стало понятно, что встать женщина не сможет никогда:
* * *
На суде лечащий врач - Самсон Агабекян, заведующий неврологическим отделением медико-санитарной части завода <Атоммаш> - сказал, что <женщина испытывала нечеловеческие боли, вытерпеть которые может не каждый, к тому же в первые месяцы после трагедии у больной развилась глубокая депрессия, поэтому он выписал антидепрессанты>. Он такжесказал, что <нужно было время, чтобы женщина привыкла к такому состоянию, якобы, болезнь, не смертельна, но лечение могло продлиться очень долго:>.
* * *
Девочка Марта Шкирманова жила этажом выше. Она часто присматривала за больной, когда муж Баранниковй был на заработках. С просьбой об убийстве женщина обращалась и к ней, просила <найти какого-нибудь отморозка, который убил бы её за 5 тысяч рублей>.
* * *
Из показаний Марты Шкирмановой: <Тётя Наташа всегда раньше помогала мне, а в благодарность за это стала меня просить сделать "это". Она говорила, что в данном случае, это не убийство, а акт милосердия. Предлагала 5 тысяч рублей, но я отказалась, пыталась её отговорить. Рассказала обо всём своей лучшей подруге Кристине. Она тоже пыталась её отговорить от страшного шага, но когда мы снова пришли к тёте Наташе, она стала плакать и просить помочь ей. Нам стало её очень жалко>.
* * *
Вместе девочки просили совершить убийство своего <отмороженного> 20-летнего знакомого Александра Кобылкина. За это предлагали ему 5 000 рублей, обещанные Баранниковой. Тот отказался. Тогда они решились выполнить просьбу сами:
* * *
22 августа 2004 года, когда муж опять уехал, к больной пришли <сиделки>. Дочь Вероника была на улице.
Женщина снова попросила их <помочь>, и глазами показала на тумбочку, где стояла шкатулка с золотыми украшениями. От <вознаграждения> Марта и Кристина отказались. Они предложили Наталье принять <лошадиную дозу> феназепама, но Баранникова сказала, что у неё слишком здоровое сердце, и таблетки не подействуют.
После этого <жертва> попросила <убийц> достать из тумбочки шприц, и ввести ей в вену воздух, но, не имея практики, у девочек ничего получилось.
Наталья в отчаянии приказала им перерезать ей горло и вены, но Марта сказала, что боится крови.
Тогда Баранникова предложила её задушить:
Взяв в ванной бельевую верёвку, девочки затянули её вокруг шеи и начали тянуть в разные стороны: <Почему не подушкой?>
Верёвку они затягивали минут десять. Их просто трясло. Они хотели отказаться от затеи, но <жертва> приходила в себя и хрипела:
<Да что же вы, даже задушить не можете!>.
<Вполне возможно, что Баранникова просто сошла с ума сразу же после трагедии: просить ребёнка убить её, не задумываясь о последствиях для <убийцы> - это верх безответственности. Страдания взрослого человека были страшны, но <подставлять> детей просто подло>
Когда женщина перестала дышать, они отпустили верёвку:
Труп матери обнаружила восьмилетняя дочь, которая возвратилась с прогулки.
* * *
Из показаний Марты Шкирмановой: <Весь дом слышал её крики, которые иногда продолжались по полчаса. Я думала, что ей очень больно, если она так кричит. И в тот момент я считала, что действительно помогаю ей. Мы обе плакали, пока совершали это. Несколько ночей после этого я не могла спать>.
<Наивное дитя:>
* * *
Выходя из квартиры, <убийцы> машинально захватили шкатулку с <наградой> - на память.
После они рассказали обо всём Александру Кобылкину и попросили его сдать в ломбард драгоценности. За них девочки получили 4750 рублей, которые поделили пополам и отложили <на школу>:
Квитанция из ломбарда была впоследствии приобщена к делу.
Через два дня их задержали:
* * *
Следствие классифицировало произошедшее как <убийство лица, заведомо для виновного, находящегося в беспомощном состоянии, совершённое по предварительному сговору, по найму> (УК РФ ст. 105 ч. 2 п. в, ж, з). Т.е. как <заказное убийство, где жертва заказала сама себя, а девочки выступили киллерами>. Интересно, если бы они не убили Наталью Баранникову, а заявили на неё в милицию, то неужели парализованную женщину могли бы осудить за <организацию заказного убийства> и <подстрекательство несовершеннолетних к совершению преступления>, а после - отправить в тюрьму???
* * *
Кристину заключили под стражу, а с Марты взяли подписку о невыезде. Они сразу же заявили о том, что полностью признаются в убийстве, но совершили его из соображений гуманности.
Прокурор Волгодонска Валентин Фёдоров говорил, что об эвтаназии и гуманности речи нет: <Из жалости так не убивают!>.
Гособвинитель Алексей Хилобок придерживался такого же мнения: <Подружки убили женщину не из жалости: Корыстные побуждения налицо - они взяли за свои услуги деньги, они и убили только потому, что за это им было обещано вознаграждение>, и просил назначить наказание в виде лишения свободы на 7 с половиной лет.
* * *
Но о каких <корыстных побуждениях> он говорит, если первоначально девочки предлагали деньги своему знакомому, чтобы тот убил Баранникову. Да и что им могло помешать просто украсть ценности, если им были нужны деньги, не отягощая себя убийством? И зачем они потом признались знакомому в убийстве? Они могли просто сказать, что украли золото и не признаваться в убийстве, ведь на них бы подумали в последнюю очередь - женщина молила об убийстве всех, поэтому круг подозреваемых был очень широк.
Милиционеры из Волгодонска считают, что, если бы девочки не взяли шкатулку с драгоценностями, следствие бы просто зашло в тупик: пришлось либо передавать это дело в вышестоящие инстанции; либо называть всё это <несчастный случай> (как того требовали адвокаты) и отпускать <убийц>; либо (не улыбайтесь!) - признавать девочек маньячками-садистками, убившими беспомощного человека ради удовольствия.
* * *
В последнем слове подсудимые попросили прощения у родственников убитой, и, заверив участников процесса, что <не хотели никому причинить зла>, попросили суд <не судить их строго>. В результате приговор был смягчен до четырёх с половиной лет, потому что девушки активно сотрудничали со следствием.
<Почему девочки не потребовали суд присяжных или Европейский суд по правам человека? Их могли реально оправдать. Дело, скорее всего, в детской принципиальности>
* * *
Я понимаю сотрудников МВД: они привыкли общаться с убийцами и ворами, в т. ч. и с детьми.
Я понимаю, с годами сердце становится жёстче и фраза <убийство из сострадания> звучит, как очередная отмазка. Но советую им пофантазировать на досуге: представить себя на месте Баранниковой, представить себя на месте девочек. Что будет с двумя <домашними> девочками, которые даже не курят, и для которых слова <жалость> и <сострадания> ещё не являются пустым звуком - что с ними будет в тюрьме, где сидят настоящие воры и убийцы (посмотрите документальный фильм Тофика Шахвердиева про детскую колонию для девочек и вы поймёте, о чём я говорю)?
Кем они выйдут на свободу?
Не уверен, что они также будут верить в <жалость> и <сострадание>, но надеюсь, что смогут найти в себе силы, чтобы не сломаться:
* * *
Из показаний Марты Шкирмановой: <Я ни о чем не сожалею и ни в чем не раскаиваюсь. Мне кажется, что я совершила добрый поступок. Вроде как старушку через дорогу перевела>.
Может, есть где-то книга про веру,
Где по зелёным лугам бродит ночь,
И засыпая наперегонки с ветром,
Мы забываем духовную ложь.
Эти страданья и эти обиды,
В жизни забыты и стёрты навек,
Я разрешаю прощать эту гибель,
Я засыпаю. У веры наш грех.
Никто не задумается о слове,
Что он пускает по ветру во сне,
То, что сказали нам высшие боги,
На перекрёстке пойду по строке.
Новая строчка, но старые мысли,
Прежняя участь, но участь одна,
Я погибаю дороги не видев,
Я может, знаю, что это мечта.
Я не равняюсь с ветрами святыми,
Но засыпая, могу обогнать,
Я умираю в могиле святыни,
Там где находится милая мать!
Всё это в жизни прощают нам сверху,
Лишь наступая дано нам идти,
Переживания, взлёты, паденья,
Всё на могучем великом пути.
Если бы люди поэтов любили,
Если б любили, лишь самых родных,
Может и боги бы им все простили,
Всё что когда-то летело на псих.
Если мы путались в мыслях спросони,
И понимали что ты не один.
Что где-то здесь и сейчас посторонний,
Хочет догнать этот ветер один!
Ты на кровати и видно лишь стены,
Бешеный мир не даёт нам покой,
Белая лампа и вскрытые вены,
Только в психушку зовут за собой.
Скованный в муке прощаешь прощённых,
Белые стены, луна за окном,
Ты засыпаешь ветрами крещённый,
Между глазами мир, но не с тобой!
Ты видишь руки, ты видишь решётку,
Чтобы ты сделал с ней здесь и сейчас,
Ты словно мышка, ты в запертой клетке,
Ты обгоняешь ветра с нами нас!
Где-то мелькают зелёные люди,
Ты бы не стал верить им лишь за жизнь,
Не понимая, что здесь за минуту,
Кто-то становится кем-то чужим!
Ты не заметил, но ты уже с ветром,
Вы перегнали святые моря,
Это все сон на кушетке в постели,
Ты в психбольнице родное дитя.
Вот что за мысли у психа от скуки,
Вот что за чувства у ветра когда,
Перегоняет дитя из психушки,
Веря в свободу и просто любя!!!
С криками: «Мама," - летя ей навстречу,
С чувством победы с самим же собой,
Ты пробуждаешь в сердечке надежду,
Только захлопнув лишь дверь за собой!!!