Libra - сайт литературного творчества молодёжи Libra - сайт литературного творчества молодёжи
сайт быстро дешево
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
Поиск:           
  Либра     Новинки     Поэзия     Проза     Авторы     Для авторов     Конкурс     Форум  
Libra - сайт литературного творчества молодёжи
 Фея Бредли - Ученик гармонии 
   
Жанр: Проза: Философская
Статистика произведенияВсе произведения данного автораВсе рецензии на произведения автораВерсия для печати

Прочтений: 0  Посещений: 1307
Дата публикации: 25.6.2009

Что это за книга? Бред ли? Вред ли? Вряд ли! Для тех, кто давно мечтал о сказке не для малышей, выходит такая же нежная, как "Маленький принц", такая же замысловатая, как "Алиса в Стране Чудес", такая же воодушевленная как "Мастер и Маргарита" книга невероятных приключений и путешествий. Героиня попадает в мир, балансирующий на грани безумства и нелепости. При этом, чуть ли не каждая строка несет глубокий философский подтекст совсем не навязчиво, играючи, как и положено быть сказке.

Знаки судьбы, если научишься их замечать, уже никогда тебя не оставят.




Это история обычной девушки, которая хотела счастливую жизнь, а ей устроили «веселую». А впрочем, с этого и начинается история.
Как-то прогуливалась она по улице со своим недавним другом- подружились они только год назад, хотя знакомы были давненько, даже сидели за одной партой. Сама эта прогулка уже являлась почти невероятной, поскольку в жизни двух молодых людей было много недомолвок по отношению друг к другу. Тем не менее, что-то тянуло их к общению: может схожесть характеров, может их различие— и того, и другого было предостаточно. Факт недосказанности был настолько велик, что время от времени, они и сами не понимали, что делают вместе, бродя по грустно-романтичному осеннему парку. Эх, где эта детская непринужденность: с годами ли исчезает, с привыканием или с появлением чувств?! А им, этим позабытым солнечным зайчикам, было одновременно и приятно и слегка волнительно, от чего еще приятнее быть вместе. Они болтали о бестолковых вещах, постепенно все больше срываясь на откровенность, но, тем не менее, не выказывая всех козырей своих истинных чувств…
Из всего сказанного ими в тот день, самым интересным, пожалуй, будет следующий диалог:
- Интересно, почему женщины проявляют свои чувства так бурно, гораздо ярче, чем мужчины?— как бы примеряя данную ситуацию к себе спросил А1 (в дальнейшем будет понятно, почему этот человек имеет порядковый номер)
Девушке тут же жутко захотелось отметиться пятерней на щеке самодовольного хама: он знал почти обо всех подробностях ее любовных пристрастий, и, наверняка хотел задеть именно ее. А еще крепче ей захотелось врезать тому, благодаря кому А1 и приводит в исполнение свою изощренную казнь.
- Это потому, что мужчины в большинстве своем жалкие трусы!—неожиданно наполняясь презрением ответила она —а трус не способен проявлять любовь.
- Ух, ты!—пораженный ее высказыванием выдохнул А1.- А что если она безответна?—спросил он чуть позже, да так неоднозначно, что его спутнице, как она не старалась, не удавалось определить, чью любовь он имеет в виду—ее, о которой он знал все, кроме, наверное, крепости чувств, или о своей, доселе ей не известной. Она всегда считала его чересчур легкомысленным для глубокого чувства.
- Не знаю…-девушка открылась, печально улыбнувшись— Мудрецы говорили, ничто так не усиливает любовь, как непреодолимые обстоятельства.
Только выхода никакого нет.
Он глубоко задумался, что вызвало у Олеси легкую улыбку. Внезапно она увидела в его глазах ту лирическую нить, которая привлекла ее в нем когда-то.
- О чем задумался?—беззаботно полюбопытствовала она и участливо заглянула прямо ему в лицо; «у тебя глаза как море»-вертелось у нее в голове.
- У тебя глаза как небо—мысленно отвечал ей А1 и так многозначительно взглянул в ее лазурь, что она осознала: эти мысли не стали секретом ни для него, ни для нее.
- Почему мне не удается поддерживать продолжительные связи с девушками?— спросил он чуть погодя, сам, правда, с трудом понимая зачем.
- Я думаю, только ты можешь дать ответ на свой вопрос—усмехнулась девушка—связи, наверное, не хватает... Философы бы сказали— произнесла она серьезно и тут же резко умолкла, сделав вид, что задумалась.
На самом деле истинной причиной этого внезапного безмолвия была неожиданно выплывшая из-за поворота «причина» ее душевных терзаний. Олеся рефлекторно закусила губу— сейчас что-то начнется. Она не ошиблась, А1 среагировал незамедлительно:
- Смотри кто идет!—весело сообщил он.
Олеся никогда не понимала его жестокости по отношению к ее чувству. Они всегда были душевно близки, лишь одной темы она боялась как огня. Поэтому, сейчас она постаралась как можно спокойнее ответить:
- Вижу…
- Пойдем, поболтаем?—вкрадчиво спросил А1.
Видно было, что он хотел похвастаться, показать А2, что, мол, вот она твоя - не твоя со мной, а ты, дурень, свое счастье проморозил (во всяком случае это все, что удалось «прочитать» Олесе на тот момент из его беспорядочных мыслей).
Мысленно ужаснувшись ходу его мыслей, она принялась скрывать внешние признаки своего волнения, изо всех сил стараясь не ударить лицом в грязь. К счастью, с А2 был А3, его лучший друг, с которым она изредка общалась, время от времени делясь впечатлениями по поводу учебы в одном институте.
Свидетели, то есть А1 и А3 знакомы не были.
Кстати, самое время немного пояснить шифровку А3=А1+А2. Это именная шифровка. Очень простая.
А1 с А2 без энтузиазма перекинулись парой дежурных фраз. Наша же героиня напротив самым неожиданно нежнейшим тоном поинтересовалась, как А3 добрался тогда домой после одной из бесчисленных студенческих вечеринок. Тут она не лукавила вовсе— она действительно хорошо относилась к этому парню, по праву считая его большим ребенком, подчас не способным разобраться в этом жестоком мире. А он и выглядел как ребенок- пухлощекий, румяный и улыбчивый. Ей казалось, что и она сама была такой беззаботной, как говорится «триста лет тому назад». Оттого она и старалась оберегать его хотя бы мысленно.
А2 ревниво сощурился: как мог он, А3, не рассказать ему о том, что был с ней (акцент, безусловно на последнем слове, не друга же все таки он ревновал) на какой то там вечеринке.
Олеся никогда не осознавала, как ведет себя, общаясь с мужским полом. То ли надо быть пацанкой, то ли эдакой таинственной вамп, о чем твердят женские журналы. Она с беспорядочной легкостью мешала эти стили, окончательно запутавшись в том, что же ей больше подходит, какая она естественная. Вот чего у нее было действительно не отнять, так это некоторой прозорливости. Она прекрасно разгадывала мысли, возникающие в сознании спутников, хотя можно сказать, это были не глубокие мысли, а поверхностно-обыденное суждение. Даже больше, это были не их мысли, а скорее, попытка оценить ситуацию со стороны, логически обосновать мысли, дающие команды поведению. Глубокие мысли, даже свои, подчас остаются загадкой.
Все они думали, что знают друг о друге всё, и все ошибались.
Оказалось, что им по пути…Олеся по-свойски болтала с А3, А2 ушел в себя, изредка украдкой поглядывая на Олесю, тем самым как бы уличая ее в предательстве. Её! Ах, сволочь!
А А1, заметив, что игра идет далеко не по его правилам, лихорадочно пытался найти выход из сложившейся неудачной для него ситуации. Тщательно проанализировав свое поведение за последние 20 минут, он вспомнил, что так и не получил ответ обещанных мудрецов на самую «животрепещущую» для него проблему.
- Лесь, так что там философы?—с притворной лаской напомнил А1.
- Что?—переспросила Олеся, предчувствуя подвох.
- Ну, помнишь, о чем мы говорили?—заговорщическим тоном пояснил он.
- Да—тихо отозвалась она, поняв, что попала в капкан.—
- Ларошфуко говорил, - обречено начала она. Упоминание ко всему прочему фамилии автора могло прикрепить к ней совсем не заслуженное прозвище «зубрила». Ну, прочитала она первый раз в жизни цитатник высказываний философов о любви, что с того?
—никакое притворство не поможет долго скрывать любовь, когда она есть, или изображать—когда ее нет.
На путников эта фраза произвела сильное впечатление. Все, чуть ли не синхронно потупились вниз—видно тот или иной случай бессмертного изречения непосредственно касался их. Похоже, каждый явственно почувствовал тот самый предел, именуемый в афоризме не иначе как «долго». Только не сейчас, только не здесь—почувствовала Олеся чью-то мысль. А может, это был общий отклик. Нет, она не слабое звено, нет, слабое звено- не она! От этой мысли стало немного легче.
- А еще он сказал—войдя в кураж продолжала девушка, с наслаждением наблюдая реакцию окружающих—«Твердость характера заставляет людей сопротивляться любви, но в то же время придает этому чувству пылкость и длительность; слабые же люди, напротив, легко поддаются страстям, но никогда не бывают полны ими по-настоящему».
Эта фраза, кажется, поразила слушателей еще больше. А2 посмотрел на Олесю так красноречиво и понимающе, что ей показалось…
Впрочем, она и не успела толком ничего подумать.
- Абсолютно верно!— раздался вдруг посторонний торжествующий голос.
Этот человек появился еще более внезапно, чем А2 с А3 и так бесцеремонно и громогласно ворвался в хандрящую идиллию, что парни («моя три-ада»- как выразилась бы путешественница) невольно переглянулись. Лишь Олеся смотрела на него со слабой надеждой, ведь своими словами, он подтвердил осенившую ее мгновение назад, невероятно приятную мысль, хотя для всех формально он подтверждал, конечно, незыблемый афоризм. Но Олеся всегда верила в скрытый смысл.
« Значит он все-таки… да как я могла вообще сомневаться…»- Олеся чувствовала, как мысли ее и с ними часть ее стремительно неслись к «открытому» некогда Аристотелем «седьмому небу», чтобы вдоволь понежиться в лучах мечтаний.
- Именно такой типаж мне и необходим!—вновь оглушительно встрял незнакомец.
На этот раз Олеся с явным неодобрением перевела взгляд на неизвестного. Два раз прервать ее мысли—это уж слишком. И каждый раз на самом интересном месте ее сладостных мечтаний.
- Здесь таких нет—зевнув, сообщила она.
Но мужчина как ни в чем не бывало продолжал:
- Знаете, я тут как раз расклеивал объявления…
Он явно заискивал, заметив это, Олеся невольно поморщилась. Это не спроста, ему явно что-то надо. А она сейчас совсем-совсем не расположена к приятной беседе с абсолютно посторонним человеком.
- Какого характера?—скучающе спросила она.
- Как какого?!— бодрый мужчина лет сорока моментально встрепенулся, радуясь, что девушка хоть и вяло, но поддерживала разговор.—«требуются работники для работы на работе!»
Не растерявшись, Олеся мгновенно отпарировала:
- Думаю, не ошибусь, если промолчу!
- Шутница, значит,- задумчиво протянул незнакомец—что ж, может это и к лучшему—проговорил он так, как будто это была мысль вслух.
Похоже, ее слова задели его. Он что же, считает, что ему одному шутить позволено? Олеся почувствовала себя не в своей тарелке.
Ребята тоже не ошиблись, выбрав молчание. Каждый погрузился в свои мысли. Отбивать свою спутницу, прыгая вокруг наглого мужика наскипидаренными неграми-сутенерами, никто не собирался. Это не по трусости (не по той трусости, о которой она говорила вначале), просто они знали: «она сильна, а врубить ему между глаз всегда успеем».
- Какой-то он коварный!—Олесе не удалось подобрать более подходящего слова для определения впечатления от непрошеного собеседника, ей и самой не нравилось это слово, глупое какое-то. Но что о нем можно было еще сказать: странный и…коварный.
Он не позволял ей углубляться в размышления, назойливо маяча не только перед глазами, но и, казалось, встревая в мысли. И это вновь показалось Олесе очень подозрительным, ну и коварным, само собой. Ей казалось, что ее мысли способны полностью разоблачить его. Но он мешал ей сосредоточиться, может и потому, что понял это. Надо сказать, Олеся никогда не была такой подозрительной, во многом потому, что была способна «раскусить» намерения человека сразу. Но сейчас…Она встретила сильного соперника. А почему все же соперника?! Потому, что он сильнее психологически? Такое поведение сродни разборкам двух вожаков в стае. Ей даже смешно стало от такой мысли: она представила себя волком, злобно скалящим зубы бродячему представителю своего семейства. А почему смешно? Потому, что при всей своей внушительности, он так забавно морщит нос и прижимает уши. И глазки такие прелестные и умные. Она видела его однажды в детстве, и не в зоопарке, а в лесу: это была молодая особь, горделива и мнительная, как все подростки. Но еще открыта добру, как все дети. Может, поэтому он и не напал на неё (всё- таки, в трусости его подозревать нелепо). Тогда они, вероятно, вдвоем и поняли, что прежде чем нападать, нужно сто раз подумать, и задать себе главный вопрос, который отгородит все бессмысленные ответы: «Зачем?»
Олеся так и не поняла, как это незнакомец дал ей возможность собраться с мыслями и подумать хоть о чем-нибудь. А может она думает только о том, что выгодно ему? Поэтому он ее не останавливает?!(рис1)
Все это время незнакомец, режиссер, широко известный в узких кругах, плавно и приглушенно «пудрил мозги» своими званиями, регалиями и рассказами о том, что его кино не «дешевое» во всех смыслах, это настоящий психологический жанр, истинное искусство. И что они обязательно получат по заслугам! Да, да именно так двусмысленно он и сказал, да еще и премерзко рассмеялся. Якобы это он так отреагировал на вполне обоснованное недоумение по поводу этой фразы, уверяя, что он имел в виду получение достойного вознаграждения.
«Он не говорит «сколько», и вообще не упоминает слово «деньги». Странный субъект! А может он и прав? Вот, сволочь! Кажется, он понял, ЧТО для меня самая лучшая награда!»—Олеся покраснела.
Она часто думала, что будет, когда люди начнут читать мысли. Как классно. Для тех, Кто читает, но не для тех, с кого их считывают. А значит, для всех и хорошо, и для все же - ужасающе.
«Кажется, ребят он уже заинтриговал. Ну, конечно, последние компьютерные технологии, виртуальные студии- достаточно информации, чтобы «купиться». На закуску вообще пошел какой то бред, вроде того, что роли мы учить не будем, просто на ночь оденем на голову какие то компьютерные примочки , а на утро никакие станиславские системы не посмеют упрекнуть нас в правдивости. То бишь, не репетиций, ни дублей-бублей, ни людей никаких вокруг, даже операторов. Дескать, в виртуалке натыкана куча датчиков, мини-камер и другой ерунды»
Олеся сама себе удивлялась. Да раньше, услышав такие россказни, она первая немыслимо округлила бы глаза и жадно внимала бы каждому слову. А уж тем более участвовать! Сколько она сокрушалась над тем, что не суждено ей вертеться в тех слоях, где известны все современные технологии, каждодневно совершаются открытия, а люди возбужденно тянут завесу тайны, которая мучит столько поколений подряд с того времени, «когда компьютеры были большими».
Потом она вдруг вспомнила свои «двадцать минут из жизни» под стойко свистящую в мозгах «Salut» Joe Dassin. Казалась, она помогла решиться на такой важный шаг.
«Каждый раз по дороге домой, она сменяла тысячу настроений: выходя, она была одержима ожиданием чего-то прекрасного. Следующие за этим мгновения сменялись всеобъемлющим чувством удовлетворенности, наслаждения всем вокруг. Вот эта благоговейная грусть и восхищение всегда приходили вместе со счастьем; отдельно грусть—это уныние, а восторг без этой странной грусти—лишь бездумное и даже, напрашивается слово, неодухотворенное веселье. А в такие моменты, как этот, казалось, энергия оптимизма заставит оторваться от земли, и легкое чувство превосходства (перевеса тела душой) поднимет над остальными людьми.
Взглянув на свое отображение в витрине магазина на фоне валентинки, она в который раз убедилась в своей неотразимости. Но чем ближе к дому, тем меньше оставалось иллюзий.
Она шла, с видом первоклашки, получившей двойку, перебирая в голове массу воспоминаний и мыслей: вспомнилась недавняя встреча с ним по такой же дороге домой - грусть тяжким грузом опустила ее веки; сколько восторженных взглядов она поймала на себе, поймала и выбросила. А еще …била, жестоко била мысль—«я опять одна проведу день Святого Валентина!»
Двадцать минут эти, ценою в целую жизнь, конечно, требуют кое-каких разъяснений: с тех пор, как она повстречалась с Ним, а точнее, полюбила, всё в жизни, и не только в её жизни, покатилось кубарем. Конечно, у нее имелись поклонники, и иногда она выходила из своего ступора к ним навстречу. Но день Святого Валентина, убей, не могла с ними проводить, ей казалось это элементарным предательством по отношению к возлюбленному. Чувство ее подчас было сопряжено с какой-то сверхответственностью и серьезностью.
И все же, не на этом хотелось бы заострить внимание. Так вот, прекрасно, конечно, получать удовольствие от красоты и нежности этого мира. Счастье ведь сидит внутри каждого человека, нужно только суметь разбудить его, знать, чем разбудить. И все же, законов мироздания никто не отменял: существует цель—и она не может быть разделена на две части. Это—дело двоих, и можно сколь годно долго сиять счастьем по поводу пения птичек, но это, как жестоко это не звучит, будет лишь суррогат настоящего человека. Именно человека, а не мессии.
Начало пути

Олесе было неловко. Она чувствовала, что ей чего-то не хватает. С того времени, как они повстречались с режиссером, кажется, прошло очень много времени, но она убей, не помнила, как добралась до дома, да и вообще не помнила ничего после того, как дала согласие на съемки, глядя незнакомцу прямо в глаза.
Девушка не спеша прогуливалась по лесу. Название «лес» эта местность носила скорее формальное. Олеся знала, что такое лес в самом четком его определении. И хотя она и бывала в нем последний раз глубоко в детстве— это была настоящая дальневосточная тайга, и она навсегда оставила неизгладимое чувство первобытного страха переплетающегося с торжеством ощущения единения с природой. Этот таинственный мрак средь бела дня, предупредительный хруст хвороста под ногами, монотонное кукование, тучи мошек, клубящихся под ногами как туман, трогательные семейства грибов… О лесе можно рассказывать безостановочно. Он дарует «цивилизованному» человеку какие-то утерянные, но необходимые нам чувства. Здесь же ничего подобного не наблюдалось, лес более напоминал декоративный парк, такой красочный, безопасный. Он, наверное, единогласно был утвержден местным руководством, как место для отдыха сограждан. От него нельзя было ожидать внезапно пролетевшей над головой совы, пугливых белочек, выглядывающих из дупел, и лягушат, исполняющих на пруду свои какофонии, да и просто хоть малейшей нелогичности. Это немного расстроило девушку: она не любила полной предсказуемости и расчетливости в малейших деталях, ей не хотелось дойти до ограды парка и увидеть там какой-нибудь банк. Лес должен быть лесом!
И все же не каждый день удается попасть в такое живописное местечко; тем интереснее, что Олеся абсолютно не помнила, как она туда забрела.
- А вот и элемент таинственности— обрадовалась она и тут же опомнилась—Какое безрассудство!
Так она брела, наслаждаясь пением райских птиц и ароматами произрастающих цветов довольно долго, все ее мысли сменились безмерным блаженством чувств, подаренным ей потрясающими картинами природы.
Внезапно, хрустнула какая-то ветка. Мелочь, конечно, но Олесю неприятно передернуло. А тут еще одна пташка смолкла, как будто чего-то испугавшись, а через секунду раздался истошный крик несчастного пернатого. Путешественница напряглась еще больше. Что-то шло не так. Такие недоработки непростительны образцовому парку. Олеся поняла, что потеряла контроль над собой, и позволила закрасться в душу подозрениям и страхам. Столь неохотно ожидаемый несколькими часами ранее забор, ограничивающий владения парка, не появлялся. Да, и если бы это был парк, он должен быть испещрен тропинками.
- Неужели, это настоящий лес!—воскликнула Олеся. Правда, через несколько секунд восторг снова сменился трепещущей тревогой.
Она резко развернулась и поторопилась назад, чтобы поскорее распрощаться с лесом. Шла она долго и очень быстро, но к выходу (то есть ко входу) не приближалась...Да и как он выглядел, она не знала, она его просто не помнила.
Несколько минут она стояла молча и обиженно, обиженна на все: на лес, который оказался настоящим, на себя, на птицу, скончавшуюся столь не во время, за свою дурацкую тягу к приключениям, на Судьбу, наконец, за то, что она может нелепо пропасть в каком-то лесу. Но ведь она получила то, что хотела, и появилась возможность доказать лесу свою силу. Поразмыслив таким образом, она, наконец, взяла себя в руки и мысленно чертыхая себя за пугливость, отправилась на поиски водоема. Может, это и глупо, а все же лучше, чем паниковать.
Вода приносила чувство ясности, комфорта. Олесе нравилось наблюдать, как бойкий ручеек обнимает со всех сторон хрупкую щепку. Как целенаправленно несет он ее по течению, закручивая при этом так хаотично и беспорядочно, что, кажется, хочет изничтожить ее, играет с ней.
- Так же и Судьба с нами—подумала Олеся – она ведет нас к цели, только вот методы у нее на редкость изуверские. А щепка не тонет. Такая маленькая, и такая сильная!
Сидя и смотря на одну из вещей, которую можно наблюдать бесконечно, Олеся стала замечать, как на поверхности начали зажигаться множество маленьких серебренных искорок: они резво вспыхивали в одной точке, а через секунду появлялись в другой, мерцая при этом так неистово, что девушке показалось, что они дразнятся. Вскоре стали появляться ярко небесные и радужные звездочки. Создавалось впечатление, что они играют друг с другом, подмигивают и даже улыбаются(!). Сложно сказать, как ей удалось разглядеть улыбки у столь мелких частиц света. По-видимому, они отражали нечто приятно ласкающее самые потаенные фибры души. Бесспорно, зрелище изумило Олесю своей красотой беспредельно. Даже, если бы в ручье пряталась луна, она при всем своем величии не смогла бы затмить сказочное сияние задорных огоньков.
Постепенно звездочки, сливаясь воедино, образовывали искрящийся светом объект, небольшой по форме, походящий на маленькое милое существо, контуры его немного напоминали кроличьи. Минуту Олеся заворожено разглядывала существо, даже и не пытаясь найти его появлению хоть какое то разумное объяснение. Внезапно условный «кролик» оторвался от поверхности воды, и мощно окатив растерявшуюся девушку брызгами, пустился наутек по жидкой тропинке ручья. Олеся решительно вскочила на ноги. Она и не думала теперь бежать от этого странного места подальше, напротив, ее охватило бешеное любопытство, и она поспешила последовать за необычным созданием.
«Кролик» отличался невероятной скоростью (невероятной, скорее, для Олеси, чем для самого «кролика») и Олеся чуть не потеряла его. Вернее все же потеряла, потому как, добежав до небольшого озерца диаметром не больше метра обнаружила лишь «следы» беглеца—вода невообразимо сияла и казалось, испаряла волшебные лучики серебра в воздух.
- Неужели он растворился в этой луже—разочаровано проворчала Олеся.
Тут она заметила, что в воде запечатлена луна, еле заметно, вдалеке, как будто она действительно там прячется. Ведь того, что она должна была отражать в вечернем воздухе не наблюдалось. Сообразив, что это кролик играет с ней в прятки, она хорошенько разогнавшись, прыгнула в лужу. Надеялась, что «кролик» вновь соберется из брызг.
Но не тут то было…В мгновение ока она провалилась глубоко вниз и пикнуть не успев. Такой ужас вдруг охватил ее, что весь воздух потеряла она уже на первой секунде, закричав от отчаяния так истошно, что весь колодец, которым оказалось то, что Олеся презрительно назвала лужей, содрогнулся от силы вопля. Пронзенная собственным криком, она вспомнила ту несчастную птицу, потом увидела себя, бредущей по злосчастному лесу-парку, и открыто улыбающейся его красоте. Вот сейчас ей стало по-настоящему обидно: такого предательства от этой природы она не ожидала.
Но время неумолимо теряет секунды, пришла пора сделать последний смертельный вдох, и хотя девушке трудно было смириться с таким исходом дела, ничего другого ей не оставалось. Она закрыла глаза и, приготовившись увидеть свет в конце туннеля, глубоко вздохнула…
И она увидела свет, когда открыла глаза и посмотрела вниз. Она по-прежнему падала, а внизу все также светила Луна. Видимо, смертельный исход был слишком простым способом выйти из игры. Она не задохнулась, но что делать? Плыть вверх не получается, донизу еще далеко.
- Может, я все-таки умерла, а это мое вечное пристанище? Но почему вода? И почему я до сих пор ощущаю свое тело— мучила себя терзаниями бедовая героиня. Решив, наконец, что такие рассуждения ни к чему не приведут, Олеся, как и ее знаменитый прототип, попыталась ни о чем не думать.
Падала она, можно сказать, медленно, всё же это водная среда. Олеся вглядывалась в стены колодца—ничего особенного—они светились теми же огоньками, что и кроликоподобное существо, только теперь искорки складывались в сотни любопытных глаз-рыбок (если простенько нарисовать рыбку получится глаз) устремленных на нее. От этих бесцеремонных взглядов Олеся ощутила легкое раздражение, когда она к ним немного привыкла—скуку, а потом снова грусть. Ей стало казаться, что в конце «пути» ее ожидает огромная ненасытная пасть страшной рыбы. Она еще долго мучила себя мыслью про пасть пока снова не посмотрела под ноги—где-то глубоко безмятежно сияла луна. Олеся слегка приободрилась: ну как же, она вот-вот очутится на луне. Немногим такое удавалось. Как, впрочем, и дышать под водой.
- Все в порядке, все нормально—дрожащим голосом напевала она.
Я беру тебя с собой—словно отозвались огоньки на стенах тысячью голосов—в темный омут с головой…
Тут мимо не промчалось нечто веселое и радостное, по окраске напоминающее радугу. Оно закружило Олесю и окрасило воду всем спектром возможных оттенков. Пораженная, она попробовала жидкость на вкус, и, невероятно, вода имела вкус клубники и малины одновременно—это была красная полоска. Олеся решила пойти на хитрость: она принялась барахтаться, выполняя тем самым функцию миксера. Она надеялась получить совершенный вкус всех цветов. Никакого вкуса правда так и не почувствовалось. Тут экспериментаторшу осенило—все цвета вместе образуют белый цвет—воду без вкуса, без цвета, без запаха. Усложнение дало простоту. В конце концов, она решила особо не мудрить и использовать радужную воду по назначению. Так прошли томительные минуты ожидания.
Внезапно Олеся почувствовала, что ноги ее больше не окутывает вода, она торчала из воды ногами вверх, как пробка. Сделав усилие, она перевернулась в воде и вынырнула, наконец, на воздух (или что там у них). На этот раз Олеся очутилась в озере более впечатляющих размеров. В небе светила огромная луна, звезд правда не было вовсе, но светло было, как днем в затмение.
- Так, это, наверное, мир «А», то есть мир наоборот—осенило Олесю.
Напоследок она заглянула под воду: внизу мерещился тот самый колодец, но «упасть обратно» она уже не могла. Это ничуть не смутила бравую путешественницу. Зачем ей «падать обратно», когда она тут еще не осмотрелась.
Олеся решила, что на сегодня водных процедур ей хватит, и поспешила выбраться на сушу. Ее передернуло от холода. Что поделать, луна- не солнце, она «сияя бесстрастно, ясна, холодна».(рис2)
На берегу было людно. Все так же, как и она были в мокрой одежде. Олеся сделала вывод, что они или так же попадали из привычного мира через колодец, либо для них совершенно естественно купаться в одежде. Второй вариант более походил на правду, потому как люди эти явно были знакомы друг с другом и по разговорам, не впервые замерзали в мокрой одежде.
Олеся подошла к небольшой группе животных (пардон, людей, просто увидев их, ей на секунду показалось, что она имеет дело с шайкой маленьких взъерошенных зверьков—должно быть такое жалкое впечатление они производили, а может это ощущение возникло по аналогии с любимой книгой детства). По-видимому, эти несчастные согревались рассказами, сидя у костра. Во главе сидела, конечно, Мышь. Ой, тысяча извинений!
Это был парень, совсем молоденький, тихенький. Черты лица его повествовали о том, что рожден он был улыбчивым человеком, но в тот момент казался чем-то подавленным—а в глазах боль, боль утраченных иллюзий, возможно. Как она могла судить?! Человек способен понять только те чувства, которые коснулись его самого.
Олеся тихо подошла к ним и негромко поздоровалась. К удивлению, люди, восседавшие вокруг Мыши (поскольку Олеся так и не узнала его имени, будем полагаться на созданный ею образ) моментально всполошились.
- Как будто я их застала за каким-то непристойным занятием —с досадой подумала Олеся.
Но Мышь был спокоен. Он подошел к Олесе, положил ей руку на плечо и безмолвно ввел в круг своих.
«Должно быть, он обознался—пронеслось в голове девушки—что ж не буду его разубеждать...А может и не обознался? А может, мы действительно знакомы? Или это уже не я? Так, без фанатизма! Никаких больше сказок, никаких Мышей…Я с вами свихнусь. Но почему все молчат, они, что же, меня не замечают?—все эти мысли действительно могли привести к помешательству. Олеся понимала это.
Сделав глубокий вдох, она медленно обвела взглядом сидящих. Каждый скрывал в себе свою непомерную боль, каждый был несчастен по-своему и вместе со всеми. Они выглядели жалкими, но жалеть их не хотелось. Поэтому самым верным было бы примерить маску равнодушия, что и сделала наша бесстрашная героиня. А собственно, чего бояться, незнакомцы даже двигались с трудом.
Вскоре Олеся разгадала причину такого стремного поведения толпы, переменчивости их характера от бешеного возбуждения до невозмутимого спокойствия и расслабленности. Для того, чтобы понять это, достаточно было вдохнуть и проникнуться окружающей «аурой ароматов», уже не говоря о том количестве раскуренных «пяток», разбросанных повсюду.
Но девушке не было ни скучно, ни противно с новыми «приятелями». Нет, включаться в коллектив «свободных разумов» она не собиралась, ей хватило дурманящих паров, вольно разгуливающих по ее телу и обволакивающих мысли.
- Их тоже можно понять— подумала Олеся—когда на небе нету звезд, зато вокруг «лагеря» им нет, числа, начинаешь верить, что именно эти дымящиеся «звезды» и являются подлинными.
Стояла удивительная тишина, лишь мерно потрескивал огонь, отчаянно пытаясь достать до луны своими страстными язычками. Во всяком случае, с положения Олеси создавалось именно такое впечатление.
Огонь наравне с другими стихиями природы, способен поведать тайны природы, только надо долго пытать его, то есть попросту старательно вглядываться в него и искать ответы в ощущениях внутри себя. Возможно ли, чтобы когда-нибудь надоела природа. Да, бывает, жизнь надоедает, но природа—никогда!
Кроме огня, ярких огоньков и луны она ничего не видела и не хотела видеть. Вглядываясь в огненное пламя, танцующее в пустоте, и прислушиваясь к чуть ощутимым шорохам природы, Олеся ощутила гитарные переливы, ее звуки неслышно подкрадывались к ее душе. О, это был он, Его голос, ласкающий, окутывающий тревожащею волной тембр, так ей знакомый. И это был не плод ее фантазии, она не слышала раньше, чтобы он исполнял эту песню:
«давай разожжем костер и согреем хоть одну звезду… мы будем сидеть у огня и рассказывать друг другу сны» - она ощутила, насколько они близки со своим любимым, как он растворяется в ней, и дышит каждой ее клеточной. Песня представлялась истинным диалогом, от этого стал уютнее, хотелось жмуриться от тепла, как кошечка. Олеся мысленно порадовалась тому, что он способен приходить к ней в мыслях, ощущениях, звуками, видениями не только тогда, когда она его вызывает.
- Вот это да! Поистине—наша любовь способна утолить жажду целостности и единения!— У Олеси захватило дух от этого открытия.
Но тут она вспомнила, что все-таки находится в компании. Мышь рассказывал какую-то историю. Голоса их пели заунывные песни: «у него нет крыльев, но он может унести тебя дальше любого корабля», «могущества в нем больше, чем в пальце правителя», «он обвивает твое тело, словно золотой браслет, а потом превращается в вонючее склизкое чудовище, высасывающее тебя до конца»--наперебой делились они своими жуткими впечатлениями лишь только он отпускал их. «Кайф обламывает только ощущение собственной ничтожности»- глухо добавил чей-то обреченный голос.
Слушать обрывки печальных мотивов полуночников, обсуждающих своего жестокого бога, было невыносимо, и Олеся вновь погрузилась в свои мысли.
- Интересно, как люди попадают в этот мир? Меня привлек сюда мой «кролик». А их? Неужели то, ради чего они собрались на берегу этого чудесного озера?—Олесю расстроила такая мысль.—Но им хорошо—хотя разглядывая их Олеся не казалась убежденной в этом—Было. Значит, ничего плохого в этом нет—еще более уверенная мысль посетила бедняжку.
Заслушавшись собственными мыслями, Олеся не заметила, как Мышь усиленно трясет ее за плечо.
- Главное, не уходить в себя— добившись своего, поведал он с видом знатока.
Олеся вопрошающе посмотрела на него, по его глазам она поняла, что объяснений от него не добьется: их нежная лазурь отливала какой-то бешеный свет. Вглядываясь, она не заметила, как их лица оказались в пяти сантиметрах друг от друга. Заметив, что вогнала несчастного «ребенка» в густой слой краски, Олеся деликатно отстранилась. Где же она видела это яркий контраст розовых щечек и ярко голубых глаз?!
Когда Мышь пришел в норму от нахлынувших на него эмоций, лицо его вновь приобрело грустное, почти скорбное выражение.
- Я расскажу тебе историю «пропасть» - горестно изрек он.
- Про пасть? куда?—испугалась Олеся, но вслух этого не произнесла—Неужели про пасть той страшной рыбы, которой я боялась, когда падала вниз.
Пронзает душу мерзкий яд,
Расплата нам—дорога в ад
Оплата—строго в договоре
Прописана душа в неволе
А значит вечный страх и боль
Соединяет нас с
Тобой (уж не
любовЬ)


Осколки сердец в огненной лаве,
Счастливых средь них не найдешь
Они себя для вечности травят
Смерть не пугает, ведь это не ложь
Они знают куда, стоят перед целью
Разлука, несчастье и боль не страшат
Там, где это все не имеет значенья
Нема пустота и бессмертна душа.

Таинственной ночи не гаснет желанье,
Мученьем томимые ангелы ждут
Жестокой расправы они в ожиданьи,
Растоплен костер и все мысли умрут
Туда, где полет так реален и ясен
Их тонкие струны души поманят
Бесконечный последний полет так прекрасен
Затеряны в мире, неслышно парят.

Когда же страданьям наступит предел
И мысли свободу найдут и покой
И тайная сила, избавив от тел
Подарит нам новый смысл жизни с тобой.
Олеся сквозь слезы посмотрела на Мышь. Девушка ощутила иллюзию соучастия, которая затягивала все больше и больше. Он лелеял слова во имя того пространства, которым они одаряли его, во имя того, что создадут они сами без его участия, ради того, чтобы они жили своей жизнью. Она и не предполагала, что у этого солнечного мальчика могут быть такие мысли. Мышь в последний раз выразительно взглянул на нее добрыми грустными глазами. Олеся улыбнулась, ей захотелось обнять его. Но…Она не успела даже заметить, как вся дружная компания самым странным образом исчезла –незаметно и медленно.
И она потихоньку побрела дальше. Кто-то спросил ее:
- Это луна или солнце?
- Не знаю, я не местная…— ответила мимоходом Олеся.
Обстановка резко менялась. Олеся оказалась на полянке, озера не было и в помине. Тут она обратила внимание на одно любопытнейшее явление. В полнеба в дымке облаков располагался замок потрясающей красоты. Он переваливался оттенками золотого и, в особенности, серебреного, и так блистал и светился, что ослеплял взор.
- Как символично,- подумала сраженная величием дворца Олеся—свернув с пути порока, так сказать, лицезрей царство небесное. Приглядевшись, она заметила возле воздушного замка и своего кролика. Он, как ей показалось, ее также заметил. И тотчас же, когда она это подумала, с неба в Олесю полетели маленькие лучики. Их приземление на тело Олеси болезненным не было. Скорее наоборот, поскольку они производили эффект щекотки, Олеся вовсю веселилась и хихикала. Это приводило в чувство. В конце концов, она подумала, что, если она не прекратит смеяться, это плохо кончится, и убежала вглубь вновь образовавшегося леса.
В лесу произрастало множество аппетитных на вид ягод, но Олеся твердо решила ничего не пробовать, дабы с ней не случилось то же, что и ее знаменитой теской. Самым жутким ей казалась встреча с гусеницей, размером в человеческий рост, что равносильно тому, чтобы самой стать величиной с гусеницу.
А лес все густел. Скоро Олеся стала замечать, что растения становятся все больше и раскидистее, а деревьев вроде уже и не видно. Пробираясь через заросли, Олеся с удивлением заметила, что лист подорожника чуть ли не вдвое больше ее самой. Пару раз ей показалось, что за ней наблюдают, но без злобы, скорее с любопытством.
- Наглости их нет предела!—возмутилась девушка—И что толку, что я ничего не ела. Они все равно оказались хитрее,- сетовала она, конечно на внезапное несоответствие своего роста с размерами окружающих трав. Она и сама не знала, кого имеет в виду под местоимением «они», в ее ситуации ей было, скорее всего, все равно кого обвинять.
- ДА-а-а…Странное место, очень странное. Похоже, оно меняется по малейшему капризу его повелителя— размышляла невольная гостья.
Хотелось бы его увидеть— задумчиво добавила она, но тут же осеклась, вспомнив, наверное, небезызвестного хозяина прекрасного острова из «Аленького цветочка». Сообразив, однако, что находиться совсем в другой сказке, она вспомнила о не менее неприятной гусенице, встречи с которой надеялась избежать.



Даже и не думай!
И вот, когда она не без усилий пролезала под очередным листом, неподалеку, Олеся аж взвизгнула от неожиданности, замелькали очертания того самого ненавистного существа. Это была действительно гусеница, длинная и зеленая.
Олеся уже хотела обойти ее десятой дорогой, но гусеница окликнула ее примерно так:
- Что за ангелок посетил мои дебри?—поинтересовалась она не без издевки.
Поскольку фраза этого гнусного существа звучала именно так, и не как иначе, Олеся, всегда презирающая фальшь и беспробудную глупость, надувшись и уперев руки в боки, со всей решительностью решила разобраться здесь.
Подойдя ближе, Олеся поняла, что немного ошиблась— почему немного: существо все же было женоподобное, девушка с хитрыми, остервенело сощуренными глазами. Но она была настолько худой и не выдающейся, что прозвище «гусеница» заслуживала по праву.
- Нет, она никогда не станет бабочкой!—от этой мысли на лице Олеси появилась скептическая улыбка, спровоцированная внутренним ощущением справедливости своего первоначального пренебрежения.(рис3)
Что ж, раз она живет в Этом мире, возможно она что-то знает. Все же, лучше, наверное, быть самым глупым из мудрецов, чем самым умным среди дураков.
- Скажите, пожалуйста, где я нахожусь?—на манер гусеницы фальшиво- ласково осведомилась Олеся.
« А умным дураком все же быть лучше, чем глупым мудрецом— внезапно посетила ее такая мысль—Дурак, будучи умным, не станет распространять свои мысли, зная, что они глупы, в отличие от мудреца, который не считает свои мысли глупыми, хотя бы потому, что кто-то имел неосторожность назвать его мудрецом. Парадокс. Потому как глупейший из мудрецов сто крат мудрее умнейшего из дураков. Хотя, надо же еще четко понимать, что под этими терминами зашифровано…- в конец запуталась она.
- И вообще, иногда полезно не думать— осадила себя девушка.
А все это время, гусеница не обращая ни малейшего внимания на олесин вопрос, посвящала собеседницу в совершенно ненужные ей подробности «потрясающих» событий своей жизни: поползновения на букашку с соседнего листа, дешевизну росы в цветочке напротив, отложенных личинок прошлой осенью…
Другой, более грамотный житель подводной антиподии, со свойственной им ироничностью обязательно сострил на тему не совсем вразумительного вопроса Олеси.
«Червяк, что ты несешь!»- возмущенно подумала Олеся, однако удержалась от того, чтобы произнести это вслух.
- Извините, что пытаюсь сказать, когда вы меня перебиваете—нервно проговорила наконец Олеся.
- Да, ничего— весело ответила недалекая гусеница
«Она даже не пытается думать. Как бы мне улизнуть отсюда»- мелькнуло в голове Олеси.
Гусеница же, собрав весь доставшийся ей на кухне бездарного актерства дешевый пафос, гордо декламировала:
- Зеленый лист теряет кровь…
Олесе показалось, что она уже где-то слышала эти строки, поэтому она перебила гусеницу:
- Смертельный близится полет?
- Нет!— отрезала гусеница—«На землю скоро упадет»- четко произнесла она уже без пафоса и с явной злобой.
«То же самое. Но в плане стихов- примитив»- подумала Олеся.
- Смирившись, что прошла любовь, он пожелтеет и умрет— прочли они хором.
Гусеница грозно покосилась на Олесю и широко раскрыла рот, чтобы продолжить. Олеся воспользовавшись паузой, юркнула под лист и стала читать сама:
- На волоске осенний лист и ветер дует в спину стужей
И нежным голосом садист твердит, что он уже не нужен.
Опомнившись, гусеница завопила во все горло:
- И жизнь теряет смысл теперь. Ты потерял меня уже. Закрою в ванную я дверь. Свободу дам своей душе.
- Недурно- подумала про себя девушка.
И, решив, что потратила на эту особу слишком много времени, Олеся неспешно продолжила свой путь. Она вспомнила это стихотворение полностью. Последние строки его никогда бы не выдумали крайне ограниченные насекомые. Зато они были хорошо известны нашей героине. И она стала читать его дальше:
- Чтоб вновь поверить мне в любовь, я в вечность совершу полет
Туда, куда душа зовет, и ангел за руку ведет
На волоске моя судьба, и жизнью нету сил бороться
Моя последняя борьба в тебе любовью отзовется.
Воплей гусеницы слышно не было, она, наверное, в срочном порядке записывала продолжение стихотворения, чтобы при случае выдать его за свое.
- Странно! Почему в этой «стране» стихи про любовь получаются такие трагичные… До чего же мне все это надоело!—вздохнула Олеся—я уже поняла, что встречаю здесь утрированные недостатки, встречающиеся в жизни. Ясно вам?— она беспомощно огляделась—По-ня-ла! Но мне этого хватает и там…—она подняла указательный палец вверх, - или там - она медленно перевела взгляд на землю.
Но тут она отвлеклась от своих размышлений—под ногами копошились мелкие насекомые.
- Значит— осенило Олесю,- если бы я избежала общения с гусеницей, я бы никогда не стала размером с неё. Если бы в жизни были такие яркие указатели. Это весьма не образное доказательство пословицы: «с кем поведешься, от того и наберешься»
или с тем…

Безумное питие или « не делай из мухи слона, находясь под мухой».

Еще через некоторое время блужданий, Олеся стала замечать, что дремучий лес становится немного светлее и уютнее, и более обжитым, что ли. Пройдя еще немного, она заметила дощатый домик, скорее времянку или какой-то шалашного типа кабачок. Обойдя ветхое строение, Олеся с удивлением обнаружила богато накрытый на дворе стол, за которым весело отмечали, судя по отсутствию праздников в календаре, наступающее опьянение. Как говорится, в жизни всегда есть место празднику. Нужно только уметь в это место попасть и Олесе это удалось. Отмечающих на тот момент было трое, если не считать уже отметивших, тех, кто уже «чувствовали себя в своей тарелке». Парнишки показались Олесе достаточно культурными, возраст их не превышал студенческий, да и по лицам не скажешь, что «отморозки».
- Здрасте—широко улыбаясь, Олеся пробежала взглядом по удивленным лицам.
- Первым здоровается тот, у кого слабее нервы— поймав ее на первом же слове, крикнул самый бойкий и дал «пять» ухмыляющемуся соседу.
- Зачёт!
- Не обращай внимания. Заходи.—пригласил знакомый голос. Это был зеленоглазый Зая. Он был ни косым, ни ушастым, ни трусливым (ну может немного). Возможно, он лишь иногда «пятнал» следы как заяц… и, пытаясь докопаться до истины, он иногда уходил в дебри.
- Девчонка…--пробурчал вожак—Знаешь, чем отличается мужчина от женщины?—спросил он у гостьи.
- Вариантов масса…- Олеся не нашла, что ответить.
- Тем,—провозгласил он, будто это было единственное различие—что два его пьяных друга дотащат до его дома, а не до своего.
- Понятно…Водку мы пьем для запаха?—обратилась она к вожаку.—Дури своей хватает. Кстати, что у вас тут за событие?
- Возлияния Бахусу, или Дионису, кому как удобнее—откликнулся Зая.
- Приятно познакомиться, Денис Бухас—неожиданно представился вожак— Жизненный девиз—если пьянку нельзя предотвратить, ее нужно возглавить. А это— он поднял за волосы парня, черпающего смысл жизни в салате— олицетворение принципа:»Рожденный пить не пить не может», Парень, отдыхающий в салате, машинально оторвался от блюда. Причем скорость его движения была гораздо быстрее скорости отлипания овощей от его лица, так что он олицетворял еще и своеобразное «единение» с природой. Салатный парень, уверенно мысля, но с трудом выговаривая, изрек:
- Трезвенник—это слабый человек, который поддается искушению отказать себе в удовольствии.
- Интересно…-отметила Олеся.
Бухас, задумчиво разглядывающий только что налитое в бокал вино, с интонацией тертого бойца на жизненном пути, пожившего и перетерпевшего многое, огласил:
- Питие мое…
- Видно, это вольный перевод латинского «In vino veritas» - решила девушка—Так, значит у вас здесь вина на любой вкус?—дерзко спросила она.(рис4)
- Тогда можно мне Божоле Домэн де Труа Вут Патрик Шабо—произнесла она, явно рискуя. Об этом вине она ничего, кроме того, что оно красное и французское, не знала. Ну и, конечно, внушительного названия.
- Пожалуйста—тут же с готовностью разливая вино для дегустации, отозвался Бухас.
- Не ожидала от Вас такой услужливости— изумилась Олеся— Простите, но минуту назад Вы казались мне воплощением грубости и высокомерия.
Он ничуть не обиделся:
- В каждом человеке можно найти что-то хорошее, для этого его нужно как следует обыскать. А если серьезно, здесь каждому видится то, что Он себе представляет.
- Возможно всё, что можно вообразить!—добавил Зая.
В тот момент Олеся как-то не заметила существенности этой фразы, но подняла бокал в ответ на тост.
- Могу ли я воспользоваться вашей любезностью и попросить порцию свежих устриц.
- Конечно! Или ты думала, что у нас из закусок только колбасод с бутерброй, кубиные курики и хача-пури, от которых пучит хари?
Девушка улыбнулась.
- Сервис располагает к приятному отдыху—отметила Олеся потягивая вино. Оно казалось изысканнее и крепче, чем обычно —Вся вина в вине—слегка хмелея размышляла она—А истина во мне— зарифмовала неожиданно для себя .
Внезапно оживился тихий субъект из дальнего угла:
- Слетевшая строка- советчица слепая. Хрустальная слеза сжигает в прошлом след. Сверкает, словно снег, горит, скользит и тает. Свершением судеб снисходит Солнца Свет.
- Сокращайте фразу до смысла—посоветовал Бухас.
В любой компании по интересам: будь то попойка, или, к примеру, библиотечный симпозиум (что по первоначальному значению—та же пьянка), найдется неординарный человек, выражающийся для всех не очень ясно. В питейной компашке таким был Зеленый Сумрак.
- А если хочешь излить душу—засунь два пальца в рот—добил несчастного развеселый Бухас.
- Знаешь, почему он такой?—шепнул Бухас Олесе на ушко—Он и назвался так, после того, как один его орган (ну, ты понимаешь) ничего, кроме как полшестого не показывал—Денис неприятно хихикнул—Не, ну одно время он еще жил, благодаря рецепту виагра плюс димедрол—любовь похожая на сон. А сейчас вот совсем скис…
Олеся неприязненно отодвинулась от грязного сплетника. Она ненавидела такую фАлософию.
Участники пьянки тем временем, попеременно оживляясь (то есть один из салата, другой в салат) довольно быстро развенчивая сложившийся миф приятной компании, олицетворяя принцип: «Нет такой чистой и светлой мысли, которую бы русский человек не смог выразить в грязной матерной форме».
- Легенда—провозгласил Бухас на грузинский манер подняв указательный палец, предварительно описав им окружность вокруг кисти ( просто представьте кавказского тамаду):
«Выстрелил Иван-Царевич из лука и пошел искать свою судьбу. Пришел на болото—а там сидит лягушка и стрелу его держит. Посмотрел Иван на свою стрелу в лапах лягушки и вздохнул: «Ничего не поделаешь—судьба, придется жениться». И женился. И ведь не знал, что хитрая лягушка еще накануне сперла эту стрелу из колчана. Так выпьем же за то, чтобы не пришлось нам жениться на лягушках, даже если нам кажется, что судьба наша находится у них в лапах.»
Помолчав, он тихо добавил, обращаясь к Олесе:
- Тебя, красавица, это не касается.
- Красота спасет мир—громогласно заявил он.
- Если его не взорвут уроды—про себя решила девушка, подразумевая, безусловно, моральную их категорию.
- Кстати—понизав голос, пошутил Зая—если человека красит скромность, то женщину—нескромность.
Почему-то он решил, что это кстати.
Хотелось, конечно, нескромно влепить зарвавшемуся пареньку пощечину. Показалось, что такое желание в отношении него уже возникало. Но, сейчас вроде было и особо не за что. Тем более, что она была случайной гостьей на сугубо мужской пьянке. А чего еще можно ожидать от мальчишника? Олеся решила просто уйти. Сумрак почти растворился и ни в ком из присутствующих она не находила поддержки.
- С тебя тост—схватил ее за руку Бухас
- М-м… Ну, хорошо.—задумалась Олеся, вздохнула(анекдоты не всегда приходили по просьбам) и вывела—Мы здесь собрались для того, чтобы выпить. Так выпьем же за то, что мы здесь собрались!
Раздались возгласы и жиденькие аплодисменты.
« Да-а, чем меньше думаешь, тем больше единомышленников».
В это время неожиданно, как налоговый инспектор, появился человек, во всем, кстати, похожий на того, кто как снег на голову. Серьезный и непререкаемый. Сухой, как закон, чинный, как порядок. Он не говорил ни слова, лишь постукивал по своей папке костлявыми пальцами.
- Я ж вам говорю: «Приходите завтра!», а вы все время приходите сегодня!—раздосадовано промямлил Бухас.
Человек не моргнув глазом повернулся назад. Олеся которая в этот момент уже собирался уходить, в недоумении обратилась к человеку:
- Кто вы такой?
Он серьезно оглядел ее, приспустив очки, хотел было открыть свою папку (сидящие за столом от страха аж рты раскрыли), но передумал:
- Я диагнозы выписываю—ответил он и удалился. Если бы этот человек не выглядел человеком, можно было подумать, что он некое подобие смерти.
Как оказалось, почти так оно и было Бухас и неизвестный человек были конфликтующими богами. Что-то в этом роде. Тот, что ушел, был Здравым смыслом. Впрочем, Олесе было уже все равно. Ей хотелось поскорее отправиться за ним.
Тем, кто считает непозволительным прерывание столь глубочайшей философской дискуссии, сообщу главные выводы до того, как их растворила волна хмеля:
Такие изречения давно стали достоянием любого базара-вокзала. Наиболее глубокие из них (кстати, перекликающиеся с традиционным чаепитием в книге Кэролла):
- Когда не имеешь того, что любишь, стараешься любить то, что имеешь.
- Человек слишком умен, чтобы быть счастливым! (Так вот чего вы хотите, деградируя здесь…)
Что-то здесь есть. Возможно, они даже стояли на пороге открытия, но вино, сделавшее их чуть счастливее, но немного глупее помешало.
Олеся обернулась. Ее догнал Зая.
- Извини, ты, наверное, обиделась?— запыхавшись, искренне спросил он.
- Можешь не извиняться, на тебя обижаться у меня пока не было повода…
- Скажи—неуверенно начал он—ты что-нибудь помнишь?—он смотрел на нее с надеждой.
- В каком смысле?— не поняла Олеся. Она уже не надеялась, что кто-то может оказаться здесь, на таких же «правах» как и она…
- Ладно. Я, собственно, хотел отдать тебе кольцо, которое ты обронила—он раскрыл ладонь. На ней лежало серебряное кольцо.
-Но…
-Возьми, думаю, по размеру он подойдет только тебе.
Олеся взяла кольцо в руку. «Per aspera ad astra»- игра слов на латыни.
Оставшись наедине со своими мыслями, она не прошла и нескольких шагов, как ей показалось, что за ней кто-то наблюдает. Она спряталась и принялась пугливо озираться по сторонам. На одном из деревьев она заметила улыбку. То есть это дерево выглядело иначе других, оно казалось веселым.
Тем временем, загадочный субъект, легко спрыгнув с поста слежения, прямо так откровенно и нагловато заявил:
- Я давно за тобой наблюдаю!
Олесю как будто поразил удар. Кто это? Какой нахал!—мысли в голове хлестали ливнем. – Чью бесцеремонность она могла бы также простить?
-Я смотрю, ты знаешь эти места как свои пять пальцев—пересилив себя выговорила Олеся.
-Можно и так сказать—уклонился от ответа загадочный собеседник.
«Но я его знаю—сердце Олеси сжалось от беспомощности—этот голос. Не его ли напевы разливались у костра. А его глаза! Они обжигают до глубины памяти, но там как будто стена…Но, если мы знакомы, то Он должен помнить меня! А он смотрит так проникновенно, таинственно, но старательно умалчивает эту тайну».
-Появляешься где хочешь— задумчиво продолжала Олеся, а мысли все летели сломя голову, ломая голову бедной Олесе: «Кто ты? Кто ты?— лихорадочно соображала она—Кот. Кот? Кот! Да! Ты Кот! Но кто ты?
- Не совсем… –отвечал Кот—Впрочем, придет время и ты сама все узнаешь.
Олеся погрузилась в себя. Она не любила, когда говорили так. Не любила когда от нее что то скрывали.
Кот вдруг приблизился к ней вплотную, ласково провел тыльной стороной руки по ее щеке и заметил:
- Прекрасные цветы рождаются нынче в Атлантиде…
Его прикосновение было столь интригующим и приятным, что Олеся чуть не замурлыкала от удовольствия: «Ты мой Кот! Мой любимый Кот! Мой Любимый?—Олеся еле сдерживалась, чтобы не вскрикнуть это вслух, но вовремя спохватившись, произнесла:
- Атлантида? Так, значит, я попала в легендарную Атлантиду?—голос ее от волнения дрожал.
Кот улыбнулся и, окинув Олесю плотоядным взглядом, сладко пропел:
Я в сговоре с людьми погибшей Атлантиды
Я вижу их во сне, посланцев новых лет
Они людьми с пустыми взглядами убиты
Людей с счастливыми глазами больше нет…
Олеся старательно пыталась понять, что все это значит. К сожалению, воображение рисовало лишь печальные картины. Кот же продолжал еще более страстно и чувственно:
Небесный омут от безумия загрезит,
Пьянящий аромат сознанье прояснит
Они воскреснут и заставят заработать
Заложенный любовью в душе твоей магнит.

Олесе показалось, что нечто похожее с ней как раз и происходит. «Кто ты? Если у меня и есть любимый, то это ты».
С последней фразой он вновь оказался в двух сантиметрах от нее. Задыхаясь от нахлынувшего на нее волнения, Олеся с ужасом осознала, что он может делать с ней все, что хочет, что он буквально гипнотизирует ее.
«Да кто он такой в конце концов!»—в девушке заговорила гордость(правда, не вслух)
- Ладно, Кот—произнесла она—Мне пора!
- Жаль…—огорченно вздохнул Кот—Мне было ОЧЕНЬ приятно с тобой пообщаться.
Олеся недоверчиво посмотрела на него, пытаясь понять, что он затевает. Но он успел начисто избавиться от образа Котика-Мачо, которого играл буквально минуту назад. Сейчас он выглядел просто удрученным. Или играл…
Он стоял, прислонившись к дереву, и что-то негромко напевал. Убедившись, что он ее не замечает, Олеся тихонько подкралась к нему и зайдя с другой стороны дерева, стала прислушиваться.
Кот, увидев, что Олеся ушла, или же разгадав ее маневр (кто его знает?!) запел громче:
Вечная любовь! Верны мы были ей, но время зло для памяти моей
Чем больше дней, глубже рана в ней,
Все слова любви—безумный крик сердец,
Слова твои и слезы наконец
Приют для всех уже прожитых утех
(музыка Гарваренца)
Олеся парила в облаках любви. Прекрасная песня, исполненная чудесным человеком. Ко второму куплету она не выдержала и подхватила мелодию, вторя его бархатистому нежному баритону своим высоким, но удивительно звучным как весенняя капель голосом. Она почувствовала, как голос его затрепетал от переизбытка чувств. Дуэт их был столь волнующим и одухотворенным, что на дереве стали появляться цветы изумительной красоты и тысячи огоньков зажглись вокруг (так всегда бывает в «Стране чудес», когда ее поражает необычная сила любви).
Вечная любовь, живут, чтобы любить до слепоты
И до последних дней (Олеся замерла в предвкушении—дальше он пел один)
Одна лишь ты
Жить любя одну тебя…навсегда
Волна любви пронеслась по лесу. Кот молчал. Олеся стояла у дерева с закрытыми глазами и боялась пошевелиться.(рис5)
Очнулась она от внезапной прохлады, и обнаружила себя абсолютно обнаженной, а вокруг лишь космос, но не пустой: вокруг находились сотни душ—все они скопились перед ней. Создавалось впечатление, что Олеся предстала пред судом.


СОВЕТ.
Девушка чувствовала себя очень неловко. Увидев вокруг себя знакомые огоньки «кролика», она взмахнула руками и сияние облачило ее тончайшей сверкающей оболочкой.
Голосов не было слышно, но Олесе показалось, что они переговариваются между собой.
- Это она?—перешептывались они.
- Где я?—спустя некоторое время вымолвила Олеся.
- Как бы тебе объяснить. В Адамовых веках, то есть в стародавние времена. Who are you, Eva?—спросили почем-то по-английски, должно быть, звучание понравилось.
- Это что ж им надо, паспортные данные?! Ева? Это потому, что мы был с ним у того дерева с цветами.—лихорадочно размышляла девушка— Деревья обычно не цветут так. Это типа наш змей, наш грех?!
- Are-Who-Eva-You—произнесла она медленно и по-русски. У нее наблюдалось как раз такое состояние.
Она огляделась. Где-то вдалеке виднелась ее планета, облаченная таким же тонким чистым одеянием, как сама героиня. У девушки прояснились глаза. Она улыбнулась, как улыбаются природе.
- Здесь нет времени- объяснил совет- и мы предпочитаем смотреть на Землю юной, как и вы бы желали вечно жить в молодости.
Олеся шумно вздохнула от всё еще преследующего ее дискомфорта. Суд душ видно рассчитан на то, чтобы человек чувствовал себя не в своей тарелке. Вся эта обстановка такая наносная… Уж лучше б я оказалась в классическом зале с мантиями и париками. Олеся закрыла глаза и несколько раз провернулась в пространстве, как стрелка компаса. Обретя более уверенную позицию, она покорно внимала речь Совета.
- Ты способна вызывать вихрь Любви невероятной силы. Это как прекрасно, так и опасно в изменчивом мире иллюзий.
Олеся как кто пропустила последнее слово, настолько удивил посыл, предпочитая обдумать свою невероятную способность. Вернее упиваться ею!
- Мы спрашиваем! —настойчиво повторил Совет. Видимо, она многое пропустила мимо ушей, или вернее сказать, мимо мозга, поскольку разговор осуществлялся телепатически. Наверное, в этом заключалась ее особенность, ее дар, если можно так сказать, концентрироваться на своем, умудрившись пропустить даже телепатический посыл Великих Душ, повторяющих с надрывом— Что ты делаешь в этом богом забытом месте?
- Советую Богу вспомнить о нем!—предложила осмелевшая девушка—Здесь … Там очень мило.
- Какие соображения ты имеешь насчет своего пребывания здесь? — еще строже допытывались души.
- Никаких—просто ответила Олеся.
Однако, ситуация выруливает куда то не туда. Совет ворвался в «матрицу» съемок…тех самых, которые обещали в самом начале(режиссер, разумеется, сказал бы, что совет—та самая «матрица», что пудрит мозги нам, вырвавшимся в мир свободных разумом, познавшим мир, и все такое).
Так получилось, уже и трудно сказать какими сверхновыми средствами, возможно химическими, что общаться герои могли только в студийной обстановке (которой, как обещалось вначале, не будет) или в присутствии режиссера (такой возможности до сих пор также не предоставлялось). В остальное время было полное вживление в роль.


Еще один разговор, состоявшийся в здравом смысле на даче.
Это так прелестно, после импровизированного суда оказаться на даче…показаний.
Олеся и ее бригада(или вернее будет сказать три гада) оказались в зоне досягаемости Режиссера. Точнее, они стояли у его дачи, которую по его же словам он выстроил из камней, брошенных в его огород.
-Да, да, именно так— подтвердил Режиссер, возившийся в это время на приусадебном участке.
-Как же они любят прибедняться, эти дьяволы-режиссеры. По достоверным источникам, они так наживаются на людских недостатках, что про них смело можно сказать: Они прячут книги в деньгах, а не наоборот, как поступает весь честной народ.
-Ну вот, еще один камень…-вздохнул он в ответ. Жаловаться ему было не за что. Это был даже не камень, а кусок лепнины, который он тут же пристроил к оградке.
Они шли, не останавливаясь, не оглядываясь и не переговариваясь, как будто были сопровождаемы невидимыми конвоирами.
Поскольку чувствовать себя « в себе» они могли только в присутствии негласного вождя, никто не смел уйти, боясь последствий. Но слушать лекцию, рассказ о Машинах Времени, который режиссер старательно читал занудным голосом, вонзаясь в нервные струны скрежещущим смычком, казалось еще менее возможным, поэтому Олеся поспешила расспросить Лешу о его впечатлениях, пережитых за прошедшее время.
Он ответил, что, в общем-то, ничего интересного не произошло, кроме того, что он почувствовал себя плохо, и, будучи не в силах контролировать ситуацию, включил камеру. Это не принесло новых открытий, единственное, что выявил мониторинг: его отсутствие в номере где-то около часа, которое он не мог никак объяснить или припомнить.
Лицо девушки тут же отразилось беспокойством.
- Лесенок, че не так?
- Та ничего, Зая Все окей.
Олеся аккуратно пробралась к лоджии. Хотелось побыть одной. И все же, через несколько минут ее уединение нарушил Саша.
- Привет— он выглядел удивленным.— Как твои дела? Куда путешествуешь?
Олеся огляделась. Они находились в кабинке фуникулера.
- Да, вверх...- неуверенно промямлила она, взглянув на выступ горы, который казалось, совсем не приближается, хотя гудение и лязг машины оповещали о безусловном движении.
- Сизифов труд—заметил Мышь
- А…ты…как? Все там же?
- Море, берег и луна наша лучшая страна!…
- Я тоже просто сохну по морю—согласилась Олеся
- Засиделся я что-то- внезапно решил он, и открыл балконную дверь- Я полетел.
- Ну где же Кот?— простонала обескураженная путешественница и в отчаянии взялась за ту же ручку двери, ведущей в небо.
В зале продолжалась вялотекущая лекция. Никого она не интересовала: все как «русская пианистка» в эпизоде, когда после провала Кэт к ней в палату заявился Штирлиц, ждали чего-то самого главного. Но понять, на чьей стороне режиссер было сложнее, чем в шпионских играх. Развязки не происходило.
Олеся позволила себе несколько минут постоять у балконной двери, не решаясь издать отвлекающий шум шагов в создавшейся монотонной полутишине. Она оценивала благо освещенного в кресле сидящего прямо перед носом докладчика. Он был одинок ( Леше каким-то образом удалось смыться)
«Как мы все здесь одиноки» -и слегка напуган.
- Боится меня— показалось Олесе. – Боже, как все-таки показной человек отличается от себя же внутренне правдивого. Может, я слишком категорична и требовательна к нему. Ведь не весь же он состоит из той близкой мне частицы, которую я разглядела в нем. Может это далеко не главная часть его механизма. Как я хочу попасть в его мир!!!
- Эй, вы трое!— кричал режиссер— Идите оба ко мне! Чего смотришь, я тебе говорю!- он вытаращился на нее
Олеся опешила от такого обращения.

Когда человек любит, он часто сомневается в том, во что он больше всего верит.
(Ф.Ларошфуко)
Разговор с режиссером по душам.

Они переместились в другую комнату: Олеся и ее покровитель. Сквозь одну из стен она могла видеть своего возлюбленного. Он стоял к ним боком и смотрел куда то вдаль. Девушка приблизилась к прозрачной стене.
- Скрытая камера. Он меня не видит— шептала она—как это символично—уже в который раз отметила она, не в силах бороться с обстоятельствами.
Режиссер молча и незаметно наблюдал за тем, как она продолжала медленно водить по стене рукой, лишь изредка срывая с губ обрывки неуверенных мыслей.
-Возможно, когда ты поймешь, что все потеряно, между вами и отнесешься к ситуации спокойно по-философски, все еще может наладиться. Получать такие сюрпризы очень приятно. Главное, хорошенько смириться— уговаривала она себя.
- Люди боятся конца— подхватил режиссер—настоящего. Часто они живут иллюзиями, не осознавая, что ничего уже не изменить. У человека прекрасная защитная реакция на эти вещи.
Ваше мнение:
  • Добавить своё мнение
  • Обсудить на форуме



    Комментарий:
    Ваше имя/ник:
    E-mail:
    Введите число на картинке:
     





    Украинская Баннерная Сеть


  •  Оценка 
       

    Гениально, шедевр
    Просто шедевр
    Очень хорошо
    Хорошо
    Нормально
    Терпимо
    Так себе
    Плохо
    Хуже не бывает
    Оказывается, бывает

    Номинировать данное произведение в классику Либры



    Подпишись на нашу рассылку от Subscribe.Ru
    Литературное творчество студентов.
     Партнеры сайта 
       

    {v_xap_link1} {v_xap_link2}


     Наша кнопка 
       

    Libra - литературное творчество молодёжи
    получить код

     Статистика 
       



    Яндекс цитирования

     Рекомендуем 
       

    {v_xap_link3} {v_xap_link4}








    Libra - сайт литературного творчества молодёжи
    Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
    Ответственность за содержание произведений несут их авторы.
    При воспроизведении материалов этого сайта ссылка на http://www.libra.kiev.ua/ обязательна. ©2003-2007 LineCore     
    Администратор 
    Техническая поддержка